Единственное желание. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда

Не сговариваясь, они все как по команде повернулись и посмотрели на Лиэлид, мило беседующую неподалеку с Далардом.

– Ну, а тогда, после разговора с милордом Корви, Лиэлид слегка поменяла свои предпочтения и обратила свой взор в сторону Даларда, тем самым предотвратив надвигающуюся грозу. Первый рыцарь обрёл свою возлюбленную. Её светлость заручилась поддержкой влиятельного и знатного милорда, который смог представить её королю и обеспечить ей дальнейшее продвижение к власти. А Кайл, получив от ворот поворот, остался наедине с милым его сердцу одиночеством и сохранил свою свободу. Каждому своё. Хотя, судя по тому, как легко Кайл отказался от этой женщины, не очень-то она ему была нужна. Пожалуй, слухи об их романе всё же сильно преувеличены. Во всяком случае, я бы на его месте тоже не стал связываться с этой красоткой, потому что нутро у неё гадючье.

– Не смей так говорить! – в один голос воскликнули Наир и Настя.

– Тебя послушать, так всюду только грязь и лицемерие, – добавил лэгиарн. – Довольно осуждать хозяйку этого дома! Это просто отвратительно и неблагодарно! За такие слова о Лиэлид можно и поплатиться.

– Тем более, она идёт сюда, – добавила Настя, заметив, что владетельница Жемчужных Садов приближается к ним.

***

Лиэлид улыбнулась тепло и солнечно, так что на душе посветлело, как погожим летним днём, после тёплого ливня, когда весь мир сияет бриллиантами капель, и радуга горит в небесах волшебным многоцветьем.

– Прошу простить меня за то, что уделяю вам так мало внимания, мои дорогие гости! Надеюсь, вам приятен сегодняшний вечер, и вы не скучаете?

– Прекрасный праздник, миледи! Да и как может быть иначе? В вашем доме по-другому не бывает, – поклонился Наир.

– Да, общество, как и всегда, тошнотворное, зато вино и жратва отменные! – прикладываясь к бокалу, беспардонно заявил Эливерт, но хозяйка оставила без внимания очередную порцию его «желчи».

– Позволю себе ненадолго похитить вашу спутницу… – ласково улыбнулась Лиэлид, беря Настю под руку. – Сейчас настало время для самого важного и таинственного события праздничной ночи. Загадочный ритуал – танец во славу Великой Матери. И вам, моя дорогая, предстоит принять участие в этом обряде. Следуйте за мной!

– О, нет, миледи! – испуганно воскликнула Романова, беспомощно оглядываясь на своих приятелей, но те, кажется, на этот раз не проявляли ни малейшего желания её спасать. – Я же совсем не знаю, как это… Да не умею я! Опозорюсь!

– Поверь, моя дорогая, едва ты встанешь в круг, ты сердцем поймёшь, что следует делать! В этом танце учувствуют все женщины, пришедшие на праздник. Все! Без исключения. И каждая чувствует этот ритм. Это в нашей душе – часть той неведомой силы, что каждую из нас связывает с Великой Матерью, сила рождения и смерти, сила любви и созидания, которая правит миром. Женская сущность. Ведь каждая из нас дочь Благословенной, и в каждой из нас есть немного магии. Ты услышишь её голос в своей душе, и он направит тебя. Идём!

Наир ободряюще улыбнулся. И Настя робко последовала за Лиэлид, легко проскальзывая сквозь толпу гостей.

– Да, в каждой из них есть магия… Но в некоторых исключительно для того, чтобы творить жуткие заклятия и варить ядовитые зелья. А ещё превращать мужиков в послушных баранов… – долетел им в спину запоздалый комментарий Эливерта.

***

– Танец во славу Великой Матери! – провозгласила Лиэлид.

И мужчины отступили к стенам, словно их смыло прибрежной волной, предоставив центр праздничного зала выстроившимся в круг дамам.

Музыка смолкла.

И в наступившей торжественной тишине неожиданно звонко и нечеловечески прекрасно прозвенел чистый высокий голос. Настя в потрясении искала источник звука. И увидела, что в центр зала, закрыв глаза и подняв руки к сводам, изукрашенным гирляндами белых роз, вышла Инсфирь. Это её голос пронзил ночную тишь Жемчужных Садов.

В песни её не было слов, лишь сочетание удивительных звуков, странных и прекрасных одновременно. Настя и не представляла, что человеческое существо способно петь так, что бы в мелодии сливались трели птиц и отзвуки дождей, шёпот ветра и шелест ночи. Впрочем, ведь Инсфирь и не была человеческим существом.

Протяжная и светлая нота перешла в ритмичный напев, и тут уж осторожно, и пока ещё негромко, вступили молчавшие до той поры музыканты.

И началась Великая Мистерия!

Танцовщицы потекли неспешной рекой, выстраивая странные узоры своего хоровода. Они попарно, словно играя в «ручеёк», сходились в центре, в танце кланялись Инсфирь, а та по-прежнему продолжала не то песнь, не то какое-то магическое заклинание. Она, по-видимому, отождествляла собой воплощение Великой Матери.

Лиэлид была права: Настя без труда подстроилась под общее движение танца. Что-то мистическое открылось ей в эту ночь, в эти волшебные мгновения. И голос Инсфирь отдавался эхом в самой глубине души, электрическим током струился по позвоночнику, пульсировал в сердце и венах, становясь частью её крови, её дыхания. И что-то дикое, первобытное и могущественное пробуждалось внутри.

Радость, шальная и светлая, как детское бесстрашие, охватила Рыжую. Её переполняла свобода и лёгкость. И в неистовом кружении танца Настя вдруг ощутила себя самой прекрасной из дочерей Матери Земли, ощутила в полной мере свою силу, соблазнительность, величие и женскую мудрость.

И судя по тому, как сияли глаза танцующих рядом, их тоже охватили подобные чувства.

На какой-то краткий миг Рыжая успела заметить зачарованные взгляды мужчин, что наблюдали за их танцем. У Насти по спине мурашки пробежали – она представила себя танцовщицей в султанском гареме. Но мысли эти отступили очень быстро. Танец-мистерия заставлял позабыть обо всём.

Инсфирь продолжала околдовывать таинственной мелодией, её голос завораживал, как песня сирен, что заманивали спешащего на родную Итаку Одиссея, дабы он навеки остался с ними на дне морском. И теперь Настя решила, что в своём безудержном веселье они скорее похожи на собравшихся на шабаш ведьм.

Великая Мистерия праздника затягивала, кружила голову, и прекрасные девы, похожие на лесных нимф, отдавались без остатка этому феерическому ритуалу, забывая о мире вокруг.

Но мир не забывал о них…

Звёзды заглядывали в окна, цветы в саду тянулись к сияющим огням, стремясь быть поближе к волшебству этой ночи. Но главными свидетелями чудесного превращения обычных женщин в прекрасных чаровниц стали гости миледи Лиэлид.

О, как горели глаза мужчин, в восхищении смотревших на танцующих!

– Великий Небесный! – почти простонал Эливерт. – Да, друг мой Наир, только ради одного этого зрелища стоило притащить сюда свой зад. Глаз не оторвать! Прекрасны все, без исключения! Даже те, что казались дурнушками, преобразились в один миг. Словно бабочки порхают. Провалиться мне в Лидонское ущелье, если есть на свете что-то прекраснее этого танца!

– Дочери Великой Матери… – восхищённо поддержал лэгиарн. – Каждую из них она наделяет частью своей нетленной красы. Но ты, увы, как всегда видишь лишь внешнюю сторону. Это больше, чем просто сборище красивых женщин. Это дань вечному движению Жизни. Неужели ты не чувствуешь этого, Эл? Магия… От неё дрожит воздух. Такт, что выстукивают их лёгкие ножки – это пульсация земли, так стучит Сердце Мира. Голос миледи Инсфирь – это Песня Небес, эхо звёздных просторов.

– Охотно верю тебе, Наир. Но я натура не столь утончённая, чтобы при взгляде на подобный цветник думать о возвышенных чувствах и восхищаться мудростью устройства мироздания. Хоть, мне и кажется теперь, что я уже попал на Светлые Небеса, куда мне путь, разумеется, заказан, причём уже давно, и навсегда.

– Думаю, я способен понять твои чувства, человек. От такой красоты у любого дух захватит, – улыбнулся Наир. – И наша Дэини, на мой взгляд, прекраснее всех. Разве что миледи Лиэлид ей не уступит.

– Нет, куда Лиэлид до неё… Никто не сравнится с Рыжей! Только вот, нашей ли? – разбойник невесело хмыкнул. – Нет, Наир, она из тех, кто не принадлежит никому…