Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

— Благодарю, мисс Грэй, — сладко говорит Энди. — Теперь тебе осталось выяснить, как Жасмин жульничает в картах.

Пэйдин кивает:

— Всегда пожалуйста.

— О! — Джакс чуть не подпрыгивает. — Можешь выяснить, куда деваются все мои левые носки?

— Да, это загадка, — моя кузина обнимает Джакса за плечи. — Но будущая королева должна мне пару одолжений после того, как я починила ее дверь. Дважды.

Ее взгляд скользит в мою сторону с легким упреком. Я небрежно откидываюсь на ладони, встречая ее взгляд с легкой усмешкой.

— Я был мертв сутки, а ты все еще беспокоишься о двери?

— О, пожалуйста, — бурчит она. — Мы знали, что ты не мертв. Но не волнуйся, я все равно скорбела из-за присутствия моего дорогого кузена.

— Какой указ ты хотела предложить? — вмешивается Китт, обращаясь к Энди. — Джакс должен перестать расти, верно?

Очевидно, он хочет сменить тему, и, к счастью, наша кузина с радостью подхватывает:

— Думаю, это очень по-королевски.

— Нет! — протестует Джакс.

Я позволяю им препираться, чтобы хоть немного вернуться в прошлое. Здесь, на кухне, все кажется проще, будто мир за пределами этих каменных стен замирает. На лице Пэйдин отражается своего рода облегчение. Возможно, она тоже нашла здесь хоть какое-то утешение. С нами. В семье, которой у нее никогда не было.

— Ну все, — гремит Гейл. — Берите тарелки и накрывайте на стол.

Мы подчиняемся, занимая скрипучий стол в дальнем конце кухни. Миски тут же опускаются на деревянную поверхность, скрывая каждую царапину и пятно. Усадив всех, Гейл занимает место во главе стола и накладывает еду на тарелки.

В детстве это было нашим убежищем — сидеть за этим столом, прячась от давления двора, которого мы не понимали. Теперь это стало еще более важным.

Джакс и Энди спорят, кому достанется лучший кусок индейки, в то время как Китт смеется, совсем не стараясь утихомирить этих двоих и их аппетиты. Я редко вижу его таким счастливым вне кухни или компании семьи.

Пэйдин сидит напротив, накладывая фасоль на тарелку. Она поднимает глаза, бросая мне многозначительный взгляд, который заставляет меня усмехнуться.

— Значит, тебе все-таки нравится зеленая фасоль, — говорю я лукаво.

— Ну, с тех пор как ты заставил меня ее есть, когда я впервые приехала в замок, — напоминает Пэйдин, — она мне понравилась.

— Среди прочего, что произошло с тех пор, как ты здесь.

— Не наглей, Эйзер, — она улыбается, и мне ничего не хочется больше, чем поцеловать ее в губы. — У меня достаточно ножей, чтобы приставить один к твоей красивой шее.

— Вот видишь, — я указываю на нее вилкой, — если ты называешь меня красивым, я слышу только комплимент. А не угрозу.

Она закатывает глаза, но я не успеваю насладиться ее ответом, поскольку знакомый голос прорывается сквозь хаос:

— Король сообщил мне, что ужин сегодня будет в кухне. — Калум стоит в дверях, а его дочь — в тени, которую он отбрасывает. — Надеюсь, мы не помешаем.

— Вовсе нет, — Китт машет им, призывая присоединиться. — Еды полно. Помогите нам ее съесть, пожалуйста.

Мой взгляд скользит к Пэйдин, которая теперь похлопывает по пустому месту рядом с собой.

— Мира, садись.

Та присаживается, несмотря на безразличный вид. Калум занимает место в конце стола и поднимает бокал.

— Давайте поблагодарим Чуму за этот грядущий королевский союз.

Китт не сводит глаз с Чтеца Разума, поднимая свой бокал.

— Слава Чуме.

Эта фраза гулко расходится по столу, пока каждый не поднимает бокал. Но только не Пэйдин. Она лишь склоняет голову и выжидающе поворачивается к Калуму.

Уголки моих губ приподнимаются.

Она не будет благодарить то, что отняло у нее все.

Я все еще смотрю на свою королеву, когда Калум произносит:

— За спасение Илии.

Глава пятьдесят четвертая

Пэйдин

Это мой последний день свободы.

Хотя в последнее время у меня и так ее почти не было.

Я просыпаюсь. Одеваюсь. Элли помогает, потому что, конечно же, я не способна сделать это самостоятельно. Ем. Но наложить еду я сама не могу. Гуляю по коридорам. Ленни идет рядом. Советуюсь с Калумом по вопросам управления королевством. Снова ем, не прикасаясь к сервировочным ложкам. Прогуливаюсь по садам. Мысленно ужасаюсь предстоящей свадьбе. Ищу Кая, куда бы ни пошла, но заставляю себя отвернуться, как только нахожу. Принимаю ванну. Ем в постели, я ведь все-таки будущая королева.

Я — будущая королева.

Элли моет за мной посуду. Я говорю ей не делать этого.

Я — будущая королева.

Все больше ужасаюсь свадьбе.

Я — будущая королева.

— Хочешь надеть платье сегодня вечером?

Моргаю, выныривая из мыслей. Элли стоит у края кровати и выжидающе смотрит.

— Ммм?

— На встречу с королем. — Ее улыбка лишь слегка встревожена. — Хочешь надеть платье?

— Ах да. — Я выбираюсь из-под одеяла и ставлю ноги на мягкий пол. — Да, пусть будет платье.

Элли кивает и спешит к гардеробу.

— Извини, — я рассеянно смотрю ей в спину. — Сегодня все как в тумане. Чувствую себя, будто во сне.

— Наверное, просто от волнения, — успокаивает она. — Завтра очень важный день.

— Это точно, — бормочу я.

— Весь замок гудит. — Элли вытаскивает темно-синее платье из глубин шкафа. — Такие веселые мероприятия у нас редкость. Все хотят, чтобы королевская свадьба прошла идеально.

— Хотя бы в замке этому рады. — Я вздыхаю, потягиваясь. — Сомневаюсь, что остальное королевство разделяет это веселье.

Когда Элли ведет меня за ширму для переодевания, она мягким голосом утешает:

— Ты же не знаешь наверняка. После третьего Испытания и выступления перед двором, возможно, люди смотрят на тебя иначе.

— Думаю, время покажет, — говорю я, надевая легкое синее платье и закидывая широкие лямки себе на плечи. Это не совсем официальный наряд из-за льняной ткани, но благодаря эффектному крою никто не заметит.

Я опускаю голову и грустно улыбаюсь, глядя в пол. Может, я и правда кое-чему научилась за эти годы. Возможно, за эти годы я действительно кое-что узнала о тканях. Я знаю, что на мне надето, только потому, что Адина научила меня красть именно ту ткань, которая ей нужна. Она заставляла меня часами сидеть в нашем Форте, запоминая ощущения от каждой ткани, пока я не научилась различать их на ощупь.

У меня перехватывает дыхание, когда Элли начинает затягивать корсет на талии. Задыхаясь, сквозь зубы цежу:

— Ты не сказала, что придется надеть корсет.

Ещ один рывок шнуровки.

— Боюсь, тебе придется привыкнуть, моя королева.

Я охаю, когда Элли наконец заканчивает пытку и подводит меня к зеркалу. Темно-синяя ткань доходит до середины голени, слегка расширяясь под тугим корсетом. Из-под квадратного выреза выглядывает подходящий по цвету фатин, едва касаясь приподнятой груди. Волосы рассыпаются по плечам, резко контрастируя с темно-синим, как полная луна в ночном небе.

Шрам всегда на виду. Поэтому я выпрямляюсь, стараясь демонстрировать его с вызовом, будто хочу, чтобы король перевернулся в могиле.

— Тебе нравится, правда? — Элли улыбается, в ее взгляде таится сладостная жестокость. — Корсет и все такое.

— Ладно, — протягиваю я. — Нравится. — Поднимаю голову и восклицаю: — Ты слышала, Ади? Мне нравится корсет. Победа за тобой.

Элли хихикает, и я позволяю себе то же. Направляюсь к двери, получаю пару темных туфель на плоской подошве, в которые с удовольствием влезаю.

— Встречу Ленни в коридоре, — бросаю через плечо. — Спасибо, Эл. Посвяти остаток вечера себе.

— Но это же твоя свадебная н…

— И завтра тебе придется сделать многое. — Я распахиваю дверь. — Отдыхай. Я настаиваю.

Успеваю заметить ее недовольный кивок, прежде чем выйти в коридор. Через пару шагов Ленни оказывается рядом.