Джена Шоуолтер - Самая темная страсть
Моя.
Моя, моя, моя.
Он слышал его тысячу раз прежде, но когда он кричал "Моя, моя, моя" и это звучание огрушало его, захватывало, уносило на другую грань, клеймило его, уничтожая кем он был, чем являлся, затем создавая заново, хорошего и правильного человека, каким он всегда должен был быть.
Ее мужчиной.
И когда слово "моя" стихло, другое слово заняло его место, более громкое, намного более необходимое.
Твой.
Он хотел принадлежать ей, быть ее.
Быть всем, о чем она мечтала, воплощая каждое ее желание.
"Аэрон." простонала она.
Твой.
Он должен был это предвидеть, должен был знать что она начинала значить для него, но его сопротивление ослепило его.
Теперь, все свелось к его низменным желаниям, он был грубым, уязвимым и действовал на инстинктивном уровне.
Она была его, а он был ее.
Он сильнее раздвинул ее ноги, и проник еще глубже в нее.
Расстояние до туалетного столика позволило ему прикоснуться к ней и погладить, так как ей было необходимо.
С криком, она взорвалась, и ее упругие внутренние стены схватил его, Аэрон двигался до тех пор пока его горячее семя не излилось внутри нее.
— Аэрон, — вскрикнула она.
Твой.
Он рухнул на нее, тяжело дыша, и понял, план "только один раз" дал брешь.
Ему никогда не будет достаточно этого.
Ни ему, ни его демону.
Им нужно больше, они не успокоятся пока не возьмут всеми возможными способами, которые только можно представить.
И они могли.
Он мог.
Без страха.
Он потерял контроль, но гнев не напал на нее.
Он потерял контроль, но не сделал ей больно.
Это прежде было недостижимо, но теперь.
.
.
Он должен быть с ней, иначе его жизнь никогда не будет полной.
Ему нужно было заниматься с ней любовью каждую ночь, просыпаться с ней каждое утро и снова заниматься любовью с ней.
Ему нужно было побаловать ее и дать ей то, чего она хотела.
Веселье.
Радость.
Страсть.
Как и он.
_ Оливия, — произнес он дрожащием голосом, в котором звучало обещание, обещание дать ей "больше" чем она когда-либо желала.
Навсегда?
Что ты делаешь? О чем думаешь? Ты не можешь этого сделать.
Его грудь из-за пота прилипала к ее спине и он отстранился.
Гнев хмыкнул.
— Аэрон, — сказала она.
Это, "Аэрон!"
Было сказано, не голосом Оливии.
Он обнял своего ангела, и они застыли.
Удивленные Уильям и симпотичная блондинка — Легион, (он еще раз удивился тому как она изменилась) стояли в открытых дверях.
Аэрон открыл свои крылья и укутал ими Оливию, защишая ее от лишних взглядов.
Тем временем Уильям пытался сдержать разбушевавшуюся демоницу, но она была так же сильна как и он, и тащила его вперед за собой, пялясь на ангела убийственным взглядом.
Глава 21
Оливия не могла поверить в произошедшее между ней и Аэроном. Что же теперь будет с Легион?
Нагота.
Секс.
Удовольствие.
Счастье.
Надежда.
Все ушло.
Дрожа, она согнулась, чтобы подобрать своё одеяние и натянула его через голову.
Слава богу, крылья Аэрона скрывали ее всё это время.
Как бы ей хотелось немного понежиться после произошедшего.
Она обнаружила, что Аэрон также взволнован как и она.
Секс был…
гораздо лучше, чем она могла вообразить, а она много воображала, после того как Аэрон подарил ей ее первый оргазм.
Наслаждение, удовлетворение, осознание этого вытесняло все остальное.
Близость, соединение, умение дарить и получать взамен.
Каждая минута была чудом.
Это будет жить в ней столетиями.
Почему бы ей не заниматься этим все время?
Хотя, она подозревала, что так было бы не с любым мужчиной.
Только с Аэроном.
Ее Аэроном.
Мужчина, который заставлял ее страстно желать…
мечтать.
Резкий визг Легион вернул ее к реальности.
— Сука! Шлюха! Я убью тебя!
Соблазн в голове Оливии захохотал.
Он молчал во время секса, получая то, чего жаждал.
Почему он вернулся?
Уильям всё ещё сдерживал Легион, но его хватка в любой момент могла быть разбита.
Оливии в глубине души надеялась на это.
Кто-то должен был поставить Легион на место, и она была бы более чем счастлива сделать это.
Она хотела понежиться после секса, черт побери!
— Одевайся, — сказала Оливия Аэрону, ненавидя что другая женщина, особенно эта, видела Аэрона таким.
Все его татуировки были ее, только ее усладой.
Те которые видны сразу и все прочие.
Она хотела бы облизать каждую.
В следующий раз.
А будет ли другой раз?
Выражение его лицо было жестким, непонятным, пока он натягивал штаны и застегивал их.
Так как его крылья всё ещё были раскрыты, он не мог надеть рубашку.
Наконец, одевшись, он начал действовать.
Он бросился вперед, схватил Легион за талию и оттащил ее в сторону, как мешок с картошкой.
Демоница колотила его, не останавливаясь:
— Отпусти меня! Пусти меня к ней!
— Ты можешь идти, — сказал Аэрон Уильяму.
— Я сваливаю отсюда.
На лице и плечах Уильяма были раны, большинство из них кровоточили.
Воин кивнул, его губы вздрогнули с усмешкой.
— Удачи, мой друг.
О, и ещё тебе нужно знать, что объявлено собрание.
Комната развлечений, через десять минут.
После этого он вышел в коридор, захлопнув за собой дверь, и присвистнул.
Аэрон подтащил ее к кровати и бросил ее на матрас.
Она пыталась варваться из его захвата, ее взгляд все так же был сосредоточен на Оливии.
— Остановись, — прорычал он.
Легион застыла, уставившись на него снизу вверх… до тех пор, пока чувство самосохранения не взяло вверх, и она смягчила черты лица.
Хотя чувство самосохранения быстро сменилось решимостью, и она устроилась на краю кровати, оперлась на локти, выставив грудь вперед, ноги стоят на полу, но раздвинуты и готовы обвить его.
— Хочешь обладать мной? — спросила она хрипло.
О, нет, как она посмела, Оливия была в ярости, когда Соблазн завопил в знак собственного несогласия.
Достаточно! Она направилась вперед, минуя Аэрона без единого слова, и остановилась напротив Легион.
Перед тем, как кто-либо из них сообразит, что она вот-вот сделает, она занесла кулак и ударила Легион в челюсть.
Голова Легион откинулась в сторону, ее нижняя губа треснула и уже кровоточила.
Костяшки Оливия пульсировали, но она приветствовала эту острую боль.
Попробуй теперь снова поцеловать его.
Тяжелые, горячие ладони опустились на её плечи и повернули её кругом.
