Ева Никольская - Зачарованный город «N»
Снова увлеклась я рифмоплетством, не забывая при этом делать мрачный вид и исподлобья сверлить гневным взором своих зрителей. —
Пусть мужское достоинство высохнет враз,
Пусть отвалится нос или выпадет глаз!
Вам аукнется, ироды, страшный ваш грех.
Я на вас натравлю Терминаторов всех.
И Джедаев, и Сидхов, и бабу Ягу!
Я верховная ведьма! Я это могу!
А еще призываю из мира кино
Я космических «ежиков», им все равно,
Кем питаться и с кем развлекаться, ха — ха!
Пусть они вас съедят, вам порвут потроха.
М-да-м… приступ кровожадности на лицо. Пора закругляться, пока слушатели не закидали тухлыми помидорами оратора.
Вас настигнет небесная кара, я знаю.
Подыхайте, ублюдки! Я вас… ПРОКЛИНАЮ!
Зажмурившись, я воздела ладони к потолку и застыла в ожидании грома и молнии, которые по сценарию должны были обрушиться на головы моих обидчиков. Но ничего такого не последовало и я, постояв немного в позе творящего заклинание чародея (по крайней мере, мне казалось, что именно так это выглядит), опустила руки вниз, наощупь поправила неприлично съехавший корсет и, вздохнув, открыла глаза. Снова опустила веки, потом подняла их, поморгала так ресницами с минуту и, наконец, высказала вслух все переполнявшие меня эмоции (от удивления до почти детского восторга) одним единственным словом… естественно, матерным.
На неряшливых кучках одежды сидели три свеженьких мума. Почему свеженьких? Ну так… остальных я недавно подстригла, а у этих шерсть была длинной и шелковистой, как у болонок из элитного питомника. Она лоснилась, красиво ниспадая на дрожащие лапки, и блестела в свете проникающих в помещение лучей. Животные, похоже, пребывали в глубоком шоке, их округлившиеся глаза были направлены на меня. Какое-то время мы молча созерцали друг друга, после чего я с радостным криком «Эврика!» кинулась к ним, а они с менее радостным, но не менее громким визгом — от меня. Решив, что за тремя зайцами, то есть мумами, погонишься — ни одного не поймаешь, я выбрала самого симпатичного и принялась его ловить. Жертва моего необузданного любопытства истошно пищала, передвигаясь зигзагами, ее светлая шерсть, как сигнальный маяк, вспыхивала золотом, стоило зверю оказаться в освещенной зоне. Подобрав длинную юбку, я носилась по сараю, уговаривая беглеца остановиться и дать мне себя пощупать. Ну, не каждый же день видишь, как люди превращаются в братьев наших меньших, правда? Фиргард (в том, что это был именно он, я не сомневалась), нагло пользуясь своими миниатюрными размерами, скользнул под сваленную у стены кучу старой мебели и забился в самый дальний угол. Присев на корточки, я перевела дыхание и принялась шарить рукой в его укрытии, нисколько не беспокоясь о том, что меня могут покусать.
— Ну, где же ты, маленький? — ласково бормотала я, силясь нащупать того, кто быть обнаруженным явно не желал. — Иди сюда, я тебя не обижу. Просто посмотрю, как ты устроен. Ну же, песик? Хочешь, я тебе косточку принесу?
Вдохновленная новой идеей я вскочила на ноги и, развернувшись, уткнулась носом в мужскую грудь.
— Э-э-э? Наместник? — уточнила, высоко задрав голову, затем, подумав немного, глубокомысленно добавила: — Так это ты, значит, превратил их в животных. Да? Правильно! Так они гораздо симпатичней, — я улыбнулась, глядя в его задумчивые глаза. — А… тебе не жарко, большой зеленый человек? — и начала из самых лучших побуждений распускать завязки на его верхней одежде.
Он ничего не сказал, лишь сжал одной рукой мои пальцы, а другой поднял лицо за подбородок, повернул его к свету и принялся внимательно изучать глаза. Затем кивнул своим мыслям и, откинув полу плаща, снял с пояса флягу.
— А у тебя ничего съедобного случайно нет? — наблюдая за действиями мужчины, спросила я.
По-прежнему молча, Сэн открыл металлический сосуд и протянул его мне.
— Я есть хочу, — прошептали губы и обиженно надулись. — Идем в бар, там, наверняка, что-нибудь найдется.
Вмиг забыв о несчастном муме, я двинулась, было, в сторону выхода, но наместник перехватил меня, силой вернув обратно.
— Полегче, Мой Господин, — проговорила недовольно и поправила сползающие с плеч бретельки. Они были единственным якорем, который держал ходящий ходуном лиф на моем туловище.
— Пей, — он поднес флягу к моему рту и чуть наклонил ее.
Его свободная рука придерживала мой затылок, не давая отвернуться. Да я и не пыталась. Вновь активировавшийся голод требовал срочно что-нибудь бросить в пустующий желудок. Так почему не принять такое настойчивое предложение? Особенно если оно приятно пахнет смесью лимона и мяты. Сделав глоток, я блаженно зажмурилась, стараясь распознать обостренным чутьем состав Коары. Бестолку! Мне такие ингредиенты попросту не известны. Потом я снова отпила, и снова… а через пару минут с сожалением поняла, что напиток закончился.
— Еще дашь? — посмотрев на Сэн невинными глазами, спросила я.
— Хватит, — ответил он и, взяв меня за руку, потянул к выходу.
Ноги запутались в длинной юбке, каблук подвернулся, и я чуть не упала, семеня за ним. Он замедлил шаг, позволяя мне восстановить равновесие.
— Дьявол! Кто придумал такие платья? — решив, что пусть и порванной, но длинной блузки мне вполне достаточно из одежды, я начала стягивать бесполезный корсет. — Надо попросить у Сивилии что-нибудь покороче.
Сэн, приподняв бровь, наблюдал за моей борьбой с пышной юбкой, которая в конечном итоге сдалась, осев черным облаком вокруг ног. Потом он подошел, снял с себя плащ и надел его на меня, невзирая на возражения из разряда «Я в нем спарюсь!», «Пусти сейчас же, душегуб долговязый!» и «Руки прочь от частной собственности! Меня то бишь». Последнюю реплику я выкрикивала, будучи закинутой на его плечо.
Аромат неизвестных трав окутал меня с ног до головы. Я чуть не задохнулась от блаженства. Этот запах… такой необычный и в то же время приятный. О боги! Неужели очередная галлюцинация начинается? Мотнув головой, я выпрямилась и, чуть наклонив голову, принюхалась к криво остриженным волосам мужчины. Не отдавая себе отчета, запустила в них пальцы и принялась перебирать длинные пряди. Глаза мои заворожено смотрели, как падающий свет заставляет их вспыхивать глубоким зеленым цветом. Сэн надавил мне на спину, вынуждая вернуться в прежнее положение. Разочарованно вздохнув, я оставила свое занятие и, подперев рукой подбородок, снова повисла на его плече. Коара избавила меня от чувства голода, но добавила телу странную слабость и совсем не притупила возникшее давеча обострение чувств. А еще… я ощущала себя пьяной и вовсе не от чудодейственного напитка, я была пьяна запахом мужчины, который тем временем вынес меня на залитый ярким светом двор.
