Ева Никольская - Зачарованный город «N»
Все! Кажется, мне самое время отправляться в «желтый» дом. Быть повешенной — плохо, но быть повешенной на мужском достоинстве размером со шланг… Держите меня семеро, а то умру от смеха и облегчу тем самым жизнь этим козлам.
«Козлы» в некоторой растерянности наблюдали за моей реакцией на их действия, не произнося при этом ни слова. Подняв на них взгляд, я тут же согнулась пополам, давясь очередным приступом безудержного веселья. Вокруг меня с тупым выражением на вытянувшихся мордах застыли странные существа: люди с головами вышеупомянутых животных. Их длинные бороды на удивленных физиономиях нервно подрагивали, глаза странно вращались, а большие рога воинственно торчали из покрывшихся испариной лбов.
Такие рожи, да еще и в комплекте с лицом и телом! Чем вам не посланники Преисподней? Интересно, а копыта у них тоже есть? Жаль в сапогах не видно… А хвосты со стрелами?!
Охваченная любопытством, я начала старательно заглядывать за спину своим преобразившимся убийцам. Они же почему-то не разделяли мой исследовательский зуд, поэтому упорно пятились и уворачивались. Среди накатывающего волнами хохота просочилась одна умная мысль, непрозрачно намекнув мне, что в сладкой «отраве», скорей всего, была добрая доля грибов галлюциногенов, по сравнению с которыми травка Ариши — просто детский лепет. Отогнав ее, как назойливую муху, я продолжила свои попытки докопаться до истины… то есть до хвостов.
— Что это с ней? — дрожащим голосом спросил самый мелкий из компании и вцепился в рукав главного.
Тот отдернул руку, но Вил словно прилип к ней, придвигаясь к нему все ближе. Я, склонив набок голову, с интересом наблюдала за этой парочкой. Когда их телодвижения стали напоминать объятья, меня снова разобрал смех.
— Это вы, Саи, от недостатка женского внимания друг друга тискаете? — промурлыкала я, ехидно улыбаясь. Две козлиные морды синхронно повернулись на звук моего голоса и, отскочив друг от друга, дружно выругались. — Да будет вам стесняться! Обещаю, что никому не скажу, — подмигнув мужчинам, доверительно сообщила я.
— Заткнись, дура! — рявкнул белокурый зверолюд, и, подтолкнув седого в моем направлении, прошипел сквозь зубы: — Делай, что с-с-сказано, пока нас не зас-с-стукали.
— Ах ты, мой рогатенький! — раскинув в приглашающем жесте руки, воскликнула я. — Иди ко мне! Я тебя зацелую… до смерти! — Вил пожевал губами, проблеял что-то неразборчивое, и, почесав лоб аккурат между рогов, сделал шаг в противоположном направлении. — Ну, и как хочешь, — пожала плечами я.
— Она, правда, это умеет? — снова забормотал Сарий.
Обернувшись к нему, я ласково поинтересовалась:
— Хочешь попробовать? Ну же, цыпленочек мой, иди сюда! — поманив амбала пальчиком, я с удовольствием отметила, как и он отступил назад.
Хм… и чего это они так реагируют? Это их пиктограмма напугала или мое неадекватное поведение? В любом случае, надо продолжать в том же духе. Раз работает.
— Идиоты, — Фиргард вырвал подозрительной формы веревку у щупленького приятеля и принялся завязывать на ней петлю. — Девки свихнувшейся боитесь? Трусы!
— Она же избранная, — робко пискнул Вил, пятясь к закрытой двери. — Вдруг у нее какие-нибудь необычные способности есть? Другая бы тряслась, как лист на ветру, а эта ржет без остановки и угрожает.
— Точно! — поддакнул верзила, кивая рогами. — Ведьма!
Я внимательно посмотрела сначала на одного, потом на другого, и зловеще захихикала. Зачем же портить сложившееся впечатление. Ведьма так ведьма! Всегда мечтала сыграть эту роль. Страх, не выдержав противостояния с ударной дозой «таблеток», тихо скончался минут эдак десять назад, осталось одно больное воображение, приправленное плохо контролируемыми приступами смеха и ощущением полной вседозволенности. Я гордо вздернула подбородок и обвела насмешливым взглядом притихшую троицу. Хороши, ничего не скажешь! Жаль, что такие уникальные экспонаты собираются причинить мне вред. Впрочем… Помирать так с музыкой!
Мои руки взлетели вверх, раскрытые ладони замерцали золотистым светом, а из глаз посыпались огненные искры. Н-да-а-а… либо я очень хорошо вошла в роль, либо глюки продолжают прогрессировать. Запрокинув назад голову, я начала кружиться, на ходу сочиняя ужасные заклинания:
Я верховная ведьма техногенного мира!
Я сестра каннибала и дочка вампира.
Я люблю человечину, кровь обожаю!
Силы темные Ада… или что тут у вас вместо него? Бездна? Ага…
Силы Бездны бескрайней к себе призыва-а-аю-ю-ю!
Грозно взвыла я, выпуская из пальцев светящиеся лучи, призванные покарать обидчиков. Но либо последние были сделаны из очень прочного материала, либо видение получилось убедительным только для меня. А, ладно! Мужчины выглядели живыми, невредимыми, и совершенно бледными, будто кто-то стер с их лиц всю краску. Рога исчезли, а физиономии стали человеческими. Жаль! Предыдущий вариант мне нравился больше. Даже веревка с завязанным на конце узлом теперь напоминала сама себя, а не… ну, да не важно! Плюнув на это дело, я продолжила вдохновенную речь:
Проклинаю насильников, мерзких убийц!
Вас, охоту открывших, на бедных девиц.
Призываю болезни, и холод, и зной,
Пусть несчастья играются с вашей судьбой!
— Что она несет?
— Колдует, наверное…
— Заткните ее кто-нибудь!
— Вот сам и затыкай. А я сваливаю отсюда.
— И я, и я…
— И я того же мнения! — прислушавшись к их диалогу, пропела я.
— Сейлин не обладает магическим даром, придурки, — зарычал блондин, гневно глядя на друзей, но при этом сам не делал никаких действенных попыток заставить меня замолчать. — Она просто морочит нам голову!
— Откуда такая уверенность, сладкий? — я медленно двинулась в его направлении. — Как ты потрясающе пахнешь, котик, — демонстративно принюхавшись, облизала пересохшие губы и, набрав в легкие побольше воздуха, завопила на весь сарай с прилегающей к нему территорией: — Проклина-а-аю-ю-ю тебя, пижон белобрысый! — слаженный хор мумов за стеной завыл в унисон.
— Глянь, как глазищи сверкают, — донесся до моего слуха шепот Сария, который бочком продвигался к двери, где уже мялся в нерешительности перепуганный Вил. — Ведьма иномирная. Откуда нам знать, какого рода у них там магия?
Пусть на головы ваши обрушится мор,
Пусть чудовища явятся к вам из-за гор!
Пусть гниет ваша печень, и слепнут глаза,
Пусть спалит ваши хаты ночная гроза.
Снова увлеклась я рифмоплетством, не забывая при этом делать мрачный вид и исподлобья сверлить гневным взором своих зрителей. —
