Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
— Да. Но… — Бетани неожиданно усмехается. Поворачивается ко мне спиной и устало на ступеньки присаживается, подогнув под себя ноги, — но я все равно хочу узнать правду.
— Ну, естественно, — ворчу я, нехотя присев с ней рядом; искоса гляжу на девушку и в сотый раз убеждаюсь, что она невероятно храбрая. Пришла одна, извинилась, требует от меня чего-то, а страха ни в одном глазу. — Что тебя интересует, солдат-Бетти?
— Не называй меня так.
Я хмыкаю и перевожу взгляд на противоположную сторону дороги, где расстилается утреннее солнце. Сцепляю в замок пальцы и тихо спрашиваю:
— Почему?
— Потому что это напоминает мне об отце. А я не такая. Я — не он.
— У вас натянутые отношения?
— У нас нет отношений. Но сейчас не об этом. — Пэмроу откашливается и переводит в мою сторону пристальный взгляд. Ее глаза слишком похожи на глаза шерифа, и я робко от нее отворачиваюсь, притворившись, что гляжу себе под ноги. — Мой отец прав?
— В чем именно?
— В том, что ты ведьма.
— Это достаточно серьезный вопрос, Бетани… — Я все-таки смотрю на девушку. — Ты уверена, что хочешь услышать ответ?
— Я как-нибудь справлюсь, — уверенно бросает она, — ну, так что? Ведьма?
— Да. — Интересный поворот, правда? Но я вдруг не хочу скрывать ничего от Бетти. Я знаю, что ей, как и мне, нужны ответы, и она не успокоится, пока не найдет их. — Легче?
— Нет.
— Я предупреждала.
— Но ведь это невозможно, — глухим голосом щебечет Пэмроу, — это сказки! Неужели ты действительно умеешь… ну, серьезно?
— А как еще объяснить то, что ты едва не прыгнула из окна, Бетти?
— Я об этом часто подумываю.
— В смысле? — Переспрашиваю я и хмурю брови. — О чем?
— Забудь. — Пэмроу отмахивается, собирается встать, но я решительно хватаюсь за ее запястье. Девушка тут же пронзает меня растерянным взглядом и шипит. — Отпусти, Ари.
— Нет.
— Отпусти!
— О чем ты подумывала? Спрыгнуть?
— Не твое дело!
— Но, Бетти, что твой отец с тобой делает? — Испуганно хлопаю ресницами. — Он бил тебя? Он делал тебе больно? Скажи, я пойму, честно.
— Хватит! — Бетани резко выдергивает из моих оков свою руку и уязвлено застывает, так и прижимая к груди ноющее запястье. Ее глаза горят, как и щеки, как и внутренности. Она стыдливо встряхивает угольными волосами и шепчет, — мне пора.
— Подожди, пожалуйста, — я поднимаюсь вслед за девушкой, — Бет…
— Пока, Ари.
— Бетани!
Девушка не замедляет шаг. Лишь быстрее несется вон с крыльца, а вскоре и вовсе не идет, а бежит, прикрывая худыми руками пылающее лицо. Неожиданно в груди у меня так и взвывает странная горечь, словно я должна была остановить Бет, но не остановила. Мне становится обидно и страшно! Что если Бетани стала солдатом-Бетти не просто так? И что если ее вечно тугая, будто бы тетива спина, бесстрастная речь и абсолютное равнодушие — маска? Ширма, за которой скрывается ранимая, испуганная девушка?
Как же сильно мы можем ошибаться в людях. Я захожу в дом, но останавливаюсь на пороге и гляжу себе за спину. Я чувствую, что должна помочь Бет, как и она помогла мне.
И я помогу.
ГЛАВА 19. СМЕРТЕЛЬНО ПРЕКРАСНА
Я замазываю розоватые царапины на лице тональным кремом. Делаю это быстро. Не хочу зацикливаться на прошлом и прокручивать в голове произошедшее в подвале.
Столько всего успело случиться со мной за последние пару недель, что мысли горят и взвывают от напряжения, будто бы натянутые струны. Наверно, стоит разложить все по полочкам, разобраться в объявившихся проблемах, выделить то, что важно, и о чем стоит подумать попозже. Но сидеть и ломать голову — совсем нет желания… В конце концов, все больше я обращаю внимание на то, что как бы сильно я не старалась наладить ситуацию, у жизни все равно на меня свои планы. И даже если я придумаю, как разрешить проблемы, я потерплю крушение, подобно всем моим умозаключениям за последние три недели.
Спускаюсь в гостиную. Мэри, развалившись, восседает на диване, прикрыв глаза от усталости, а Норин смахивает пыль с книжных шкафов и раздосадовано косится в сторону сестры. Я почти уверена, что ей лень убираться в одиночку.
— Тебе помочь? — Спрашиваю я, поджав губы, и тетя Мэри-Линетт тут же переводит на меня смышленый взгляд.
— Предательница! — Возмущается она. — Не успела спуститься, уже меня подставила.
— Никого я не подставляла, — в ответ возмущаюсь я.
— Теперь у меня проснулась совесть. Отлично.
— А у тебя есть совесть, Мэри-Линетт? — Закончив со стеллажом, интересуется Норин и поворачивается к нам лицом. Щеки у нее красноватые от усталости, на лбу притаились едва заметные капельки пота. Она вытирает их тыльной стороной ладони, вздыхает, и все это делает с такой грацией, что я завистливо прикусываю губы.
— Неужели у нас нет никакого заклинания, чтобы раз и навсегда забыть про уборку? — Буркаю я и плюхаюсь рядом с Мэри. Тетушка усмехается. — А что? Вы ведь ведьмы. Где ваша книга Теней. Или Таинств. Или как там ее еще называют.
— Нет у нас никакой книги, — присев напротив, говорит Норин и медленно покачивает головой. — Это тебе не Зачарованные.
— Ты смотрела Зачарованных?
— Все смотрели Зачарованных! — Почти обижено отвечает она, а я смеюсь.
— Ведьмы смотрели сериал про ведьм? Надо же. И как вам? Мнение профессионалов.
— Неплохо, — заумно кивнув, отрезает Мэри-Линетт, — я почти им поверила.
— Почему почти?
— Потому что в реальности ни одна разумная женщина не избавится от …
— Ох, — взвывает Норин, перебив сестру, — Ари, ты затронула ее больную тему.
— Какую тему?
Тетя Норин закатывает глаза, а Мэри-Линетт придвигается ко мне почти вплотную и недовольно сводит брови.
— Всеми фибрами своей души я ненавижу эту Фиби. И знаешь почему?
— Почему?
— Я проверю курицу, — взмахнув руками, отрезает Норин и поднимается с кресла. На лице ее проскальзывает смышленая улыбка, и, уходя, она касается пальцами плеча сестры, а затем подмигивает мне, мол, крепись, сейчас на тебя выльют целую тонну негатива.
— Ну, так что? — Улыбаюсь я, взглянув на тетю Мэри. У нее удивительный цвет глаз. Бирюза, разбавленная изумрудными узорами. — Что не так с Фиби? Она мне нравилась…
— Она всем нравилась, пока не совершила две самые ужасные ошибки в своей жизни.
— И какие же ошибки?
— Подстриглась, как парень, и убила Коула, естественно! — Мэри-Линетт фыркает, а я смотрю на нее и никак не могу убрать с лица эту глупую улыбку! Я хохочу, будто бы меня щекочут одновременно несколько рук! — Честное слово, я почти уверена, что волосы она отстригла на почве эпичного расставания! Совсем с катушек съехала.
