Юлия Вакилова - Король моего сердца
Принцессе совсем не хотелось есть, но спорить с няней не решалась: глаза той так пугающе сверкали, и принцесса понимала: старая женщина винит в произошедшем себя. Она в который раз пошла на поводу желания девушки, и в очередной раз из-за этого ее воспитанница пострадала.
Но сейчас такие приземленные вещи, как чужое чувство вины, мало заботили девушку, все, о чем она могла думать, — это Сапфо. Успели ли его вынести до того, как изменения от воздействия дыма стали необратимыми? Что станет с его рукой, были ли здесь лекари, способные справиться с подобным переломом?
Эти вопросы не давали Эллери покоя. Видя ее мучения, Ниньи попыталась узнать что-то через слуг, но даже она потерпела неудачу. Никто не мог в точности сказать, что происходило за закрытыми дверями гостевых покоев. Принцессе пришлось смириться, утешая себя что, по крайней мере, ее возлюбленный был жив. В противном случае новость о его смерти прогремела бы во всем дворце подобно грозовому раскату.
Выздоровление проходило мучительно. Любое движение вызывало боль, собственная немощность раздражала и тревожила — что, если рука так и не начнет восстанавливаться? Но был и плюс в ее таком беспомощном состоянии: никто не ждал и не настаивал, чтобы она присутствовала на похоронах Гордона, и в глубине души Эллери была только рада этому.
А через два дня ее почтил визитом важный гость, чей приход заранее пугал девушку: она прекрасно отдавала себе отчет, что король жаждет узнать правду, а кроме нее никто больше не мог ему ее дать. Дарию, по слухам, эта ночь лишила рассудка, а остальные участники страшных событий говорить не могли.
У Эллери было немало времени подумать, что же рассказать Тринису. Она понимала, что обезумевший от горя отец, потерявший за короткий срок сразу обоих сыновей, будет искать виновника трагедии. И боялась, что любым неосторожным словом может навлечь кару на голову все еще не пришедшего в себя Сапфо. Потому речь для короля она заготовила заранее, отрепетировав её мысленно, казалось, раз сто.
Король Тринис разом постарел на добрый десяток лет. Хмурый морщинистый мужчина мало походил на себя прежнего. Не тратя времени на пустые беседы, он сразу перешел к вопросам.
Девушка честно призналась, не покривив душой, что они в тот роковой вечер получили послания от Гордона. Умолчала она об истинном участии Дарии в своем приглашении, полагая, что впутывать ту сейчас не стоило — едва ли помешавшаяся девушка сможет пролить свет на правду, и даже королевское наказание в том будет бесполезно. Рассказала, как они с брюнеткой первыми приехали в охотничий домик, как Гордон сетовал на жестокую судьбу, заставившую его потерять любимую женщину взамен навязанной жены покойного брата. Хотел решить в их присутствии, как поступить и кого из девушек все-таки выбрать. Присутствие в ту ночь Сапфо с трудом, но тоже обрело свое объяснение. Якобы Гордон, зная о недавнем воинском прошлом мужчины, воспылал желанием проверить, кто из них двоих окажется сильнейшим. Сапфо, противясь навязанной силком схватке, отказался сражаться, за что в итоге и поплатился рукой.
Эллери, мысленно попросив прощение у погибшего Гордона, с тихим вздохом поведала, что в ту ночь он был словно сам не свой. Говорил дикие вещи, разговаривал сам с собой, вел себя словно обезумевший. Угрожал перепуганной принцессе и дочери герцога, напал на мужчину, попытавшегося защитить девушек и отправить их обратно во дворец. Все внутри принцессы плавилось от стыда, но безопасность Сапфо была важнее собственной совести. Потому она снова и снова в красках описывала, как обескуражены и напуганы оказались девушки, внезапно попавшие в ловушку разом помешавшегося после смерти брата принца.
Наверное, эту мысль ей подсказал кто-то с небес — а, может, из преисподней.
Потому как она, пусть и неосознанно, — попала в цель!
Король, резко выпрямившись, на томительные мгновения застыл, на его вытянувшемся лице читалось изумление — и безысходность. С упавшим сердцем девушка сперва решила, что эта ложь оказалась последней каплей, переполнившей чашу недоверия мужчины. Однако спустя минуту или даже больше по иссохшей щеке Триниса проползла скупая слеза, прежде чем потрясенный мужчина хрипло заговорил. Оказалось, в их роду испокон веков в каждом поколении рождался наследник, пораженный загадочным заболеванием, заставляющим своего носителя незаметно сходить с ума. Как правило, все они погибали молодыми, не успев оставить потомства, — но страшная болезнь все равно проявлялась снова и снова.
Король говорил и говорил, а в пораженном сознании девушки медленно укладывалась невероятная правда — ей удалось его убедить! Удалось посеять сомнения в трезвости рассудка собственного сына, заставить поверить, что не поддающееся рациональным объяснениям поведение принца — не его вина, а следствие тяжелой болезни, исподтишка разрушившей его разум.
Оборвал собеседник свой рассказ на полуслове, неожиданно прервавшись, словно только что осознав, где и перед кем раскрывал душу. На лицо его набежала привычная тень, в глазах поселилась ставшая уже неизменной ожесточенная грусть.
— У меня теперь лишь одна надежда, Эллери, — на прощание сказал он ей, поднимаясь из кресла. — Что ты носишь под сердцем сына Оркеса. Что от моих сыновей в этом мире останется след.
Она сумела выдавить из себя слабую полуулыбку, не в силах прямо сейчас развеять напрасные ожидания мужчины.
— Этого я пока не могу знать, Ваше Величество, — потупив взгляд, выдавила из себя спустя паузу, растянувшуюся на вечность.
Собеседник улыбнулся, вот только улыбка не коснулась его взгляда.
— Время покажет, что я надеюсь не зря.
После его ухода Эллери вновь ощутила раскаяние — на что только ей не приходилось идти, столько лжи и недомолвок окружали ее сейчас! Прежняя принцесса, наверное, задохнулась бы от удушающего чувства стыда. Но теперь угрызения совести были слишком дорогим удовольствием.
Сапфо до сих пор не приходил в себя. Или, по крайней мере, так сообщалось для всех. Ниньи ничего не спрашивала, а Эллери не желала рассказывать и вновь погружаться в ту атмосферу огненного безумия и ужаса, пусть даже только в воспоминаниях. Няня пыталась развлекать девушку разными новостями и неисчисляемым количеством рассказов из своей долгой жизни, молоденькая служанка вслух читала книги — оказалось, что ее научили этому в приюте при церкви. Это стало приятной неожиданностью и для принцессы, и для старой няни, которая под звонкий голос девчонки тихо вышивала в кресле, исподволь наблюдая за принцессой.
Один раз девушку навестил отец. Встреча эта вышла прохладной. От короля волнами исходило неодобрение и почему-то злость. Эллери благоразумно предпочла молчать, будучи неготовой к откровенному разговору по душам, который назревал давно. Принцесса давно смирилась с этой необходимостью, но сперва ей нужно было оправиться после болезни.
