Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Он замирает, в его глазах собираются слезы. Я медленно тянусь к нему, прерывая резкое покачивание его головы. Моя окровавленная рука мягко ложится на его бьющееся сердце.

— В грудь, помнишь? — Слеза скатывается по щеке, прокладывая путь сквозь налипший песок. — Так я хочу умереть. Как и те, кого я любила.

Силовик ломается.

Слезы струятся по его лицу, когда эмоции наконец пробиваются сквозь толстую маску, которую он носил. Телекинетический захват ослабевает, мои ноги касаются песка, и я падаю на колени. Кай делает то же самое, позволяя мечу выскользнуть из его пальцев.

Мы смотрим друг на друга, колени соприкасаются, слезы текут.

— Прости, — хрипло шепчет он.

— Ты — Силовик, — слабо выдавливаю я. — Обычному не дано было победить.

Он качает головой.

— Но ты не совсем обычная, правда? — Затем, выровняв дыхание, он приказывает: — Теперь следуй за мной.

Кай поднимается на ноги с легкостью, которой я завидую. Мое тело молит о покое, но я заставляю его встать. С дрожащими конечностями я выпрямляюсь перед ним.

Одобрительные крики толпы больно бьют по окровавленным ушам, заставляя меня поднять взгляд к трибунам. Ряды обезумевших илийцев вскакивают, ожидая моего неминуемого конца. Даже солнце выглядывает, достаточно заинтересованное, чтобы задержаться в пути по небу.

Когда мои уставшие глаза возвращаются к Каю, он кивает и коротко говорит:

— Правый хук.

За этим следует летящий кулак.

Я уклоняюсь, уходя влево по его предупреждению. Ошарашенная, едва слышу его бормотание:

— Джеб.

Снова подчиняюсь его словам, отскакиваю назад прежде, чем он успевает нанести удар в живот.

— Хорошо, — выдыхает он. — Теперь бей — кросс, правый хук.

Я пригибаюсь, а затем блокирую удар предплечьем. Его грудь оказывается открыта, и я наношу сильный удар ногой, от которого он пошатывается. Я не упускаю шанс, наношу еще один удар в бок своим ботинком. Он ловит мою ногу, крепко сжимает и, вращаясь, швыряет меня в песок.

Его пятка вдруг несется к моей груди, но я успеваю перекатиться. Поднимаюсь на ноги прежде, чем он наносит еще один удар пяткой, на которую я наступаю, ловлю его через плечо, чтобы затем ударить коленом ему в живот.

Слышу, как воздух вырывается из него, когда удар достигает цели. Свободной рукой хватаю его за шею, снова и снова вбивая колено.

Шипя от усилия, я опускаю его голову, перекидываю ногу через нее, крепко зажимая шею, вторая нога уходит под его подбородок.

Импульс бросает нас на землю, я прижимаю подбородок, когда песок ударяет в спину. Зажатый в плотном захвате между моих ног, Кай отбрасывается на землю, пока я перекатываюсь на ноги.

Силовик едва поднимается на колени, как я наношу удар в челюсть. Задыхаясь, он блокирует его, но я уже замахиваюсь хуком к его виску. Он ныряет под него, хватает меня за запястье, прежде чем врезать мне плечом в живот.

Мои ноги внезапно отрываются от земли. В одно мгновение он обхватывает бедро, перекидывает меня через спину. Встав, он отклоняется назад, подбрасывая мои ноги в воздух в грубом подобии сальто, которое заставляет меня упасть на песок.

Последний воздух вырывается из легких. Я отплевываюсь, глядя в небо, каждый дюйм моего тела ноет. Едва замечаю, как Кай подбирает мой забытый кинжал, и мне даже плевать, когда он направляет его на меня.

— Давай, Пэйдин, — шепчет он. — Не сдавайся сейчас.

Мой взгляд устремляется на экран над ареной — оттуда на меня смотрит мое окровавленное лицо. Я выгляжу уставшей — до боли уставшей от попыток выжить. Впервые я хочу свободы от этой борьбы.

Но ради Кая я дарую себе гибель, которую стоит запомнить.

Моя нога резко взмывает вверх, ударяя по его руке с кинжалом. От удара оружие выскальзывает из его пальцев. Серебро сверкает на ярком солнце, а затем мой клинок погружается в песок рядом со мной.

Я не трачу эту внезапную крупицу силы. Другой ногой зацепляю его ступню, дергаю со всей мощью, на которую я только способна.

Точно так же, как я поступила с королем, теперь я поступаю с его сыном.

Кай валится в песок, а я хватаюсь за кинжал, набрасываюсь на него, оседлав тело, как делала много раз прежде. Я нависаю над ним, держа в руке оружие, моя победа — это лезвие, которое вот-вот опустится.

Но я лишь наблюдаю, как его серые глаза расширяются, когда я вкладываю рукоять кинжала в его ладонь.

Мои пальцы обвивают его, желая удержать их в последний раз. Лезвие направлено мне в грудь, в нескольких дюймах от бешено колотящегося сердца.

— Все в порядке, — шепчу я. — Я готова. Всю жизнь была готова.

Он качает головой, чуть приподнимаясь.

— А что, если сегодня я хочу спасти тебя? — Кинжал поворачивается, его рука направляет острие к собственной груди. — Может, это хоть немного искупит все те разы, когда я не смог спасти других.

— Нет, — выдавливаю я. Острие опасно приближается к нему, я тщетно борюсь с его силой. — Нет, прекрати.

Он все так же смотрит мне в глаза.

— Все в порядке.

— Нет! — сиплю я, хватая его руку обеими своими. Слезы застилают эту ужасную сцену. — Кай, остановись!

Кончик кинжала касается его груди.

Я умоляю:

— Пожалуйста! Кай, ты мне нужен!

— Все в порядке, — снова шепчет он. — Все будет хорошо. Просто помоги мне сейчас.

Слезы текут по моему лицу. Я вообще дышу?

— Нет, я не буду! — пытаюсь вырвать руки с кинжалом, но он поднимает свободную, сжимает мои.

Сталь вонзается в его плоть.

— НЕТ! — я сопротивляюсь ему, пытаясь вырвать кинжал из того места, где он начал скользить в его грудь с отвратительным звуком. — Нет, пожалуйста! — Я борюсь с этой медленной смертью изо всех сил. Но это бесполезно.

Клинок входит глубже, вырывая яркую кровь из углубляющейся раны. Мои слезы капают в багровую лужу, рыдания обжигают горло.

Последний раз он шепчет:

— Все в порядке. Это был хороший бой.

И затем лезвие вонзается по самую рукоять.

Я кричу.

Это звук моего разбивающегося вдребезги сердца. Я чувствую, как осколки дрейфуют в груди, пронзая легкие, которые больше не могут дышать. Я захлебываюсь в неверии, цепляюсь за ускользающие нить жизни, которую я хотела с ним.

Кульминация этого момента настолько страшна, что заставляет замолчать тысячи голосов вокруг.

— Нет, нет, нет… — мои дрожащие руки прижимаются к ране, кровь окрашивает ладони и щиплет в носу.

Глаза Кая устремлены в небо, взгляд становится отстраненным.

— Вытащи его для меня? — его прерывистый вздох сопровождается струйкой крови в уголке рта. — Я хочу, чтобы он был у тебя.

Я сползаю с него, все тело трясет, когда я перемещаюсь по песку. Осторожно укладываю его голову себе на колени.

— Нет, ты… ты должен исцелить себя, — умоляю я, и голос срывается. — Кай, ты должен исцелить себя ради меня.

Он умудряется едва заметно покачать головой.

— Я не очень хорош в исцелении, — его ухмылка едва заметна. — Недостаточно… практики. — От хриплого кашля кровь брызжет из его рта. — К тому же… нет способа вылечить эту… боль.

— Нет. — Это слово звучит так беспомощно, срываясь с дрожащих губ. — Помогите! — Я поднимаю свой безумный взгляд на молчаливую толпу. — Кто-нибудь, помогите мне! Мн… мне нужен Целитель! — Мои крики эхом разносятся по арене, бесполезные перед лицами, не желающими помочь. — Вы же Элитные! — надломленный крик тонет в тишине. — Черт, сделайте что-нибудь!

Я сдерживаю крик разочарования. Разочарования в Чуме. В Элите. В своем бессилии.

Смотрю вниз, прижимаю ладонь к щеке Кая.

— С тобой все будет в порядке, хорошо?

Та же самая ложь, которую я сказала Адине в этой самой Яме.

— Ты мой самоуверенный засранец, — я силюсь улыбнуться сквозь дрожь, — ты не можешь позволить мне победить.

Его серые глаза затуманено моргают.

— Только… только на этот раз.

Он переплетает липкие пальцы с моими, его хватка слабеет. Я качаю головой, грудь судорожно вздымается.