Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Даже зная, что в его пальцах таится сила Целителя, я не смогла прицелиться в сердце. Все в этом поединке уже кажется слишком настоящим, и если бы я вонзила клинок в его грудь, боюсь, часть меня умерла бы вместе с ним.

Наши взгляды встречаются сквозь песок, кровь капает с ран, которые мы нанесли друг другу. Рассеченная губа Кая видна даже на таком расстоянии, как и глубокая рана от кинжала над ключицей. Я покачиваюсь на ногах под палящими лучами солнца, плечо болит, горло пульсирует.

Сквозь боль я нахожу в себе силы на слабую улыбку, предназначенную только ему. Чтобы напомнить ему, что мы просто притворяемся. Лишь эта публика заставляет меня сражаться с Силовиком, в то время как я больше всего на свете хочу упасть в объятия Кая.

Моя душа безнадежно привязана к нему.

Поэтому, когда он внезапно исчезает прямо у меня на глазах, телепортируется сзади и ударяет коленом мне в спину, я впервые задумываюсь, а не глупа ли я.

Я падаю на песок, чуть не проглотив его, и царапаю лицо о грубые песчинки. Удар в ребра заставляет меня перекатиться на спину, кашляя кровью. Сквозь мутную пелену я вижу, как Кай возвышается надо мной, выражение его лица невозможно прочитать.

Он сам не свой. Будто все эмоции в нем заглушены. Будто что-то большее, чем притворство, направляет каждый его удар.

Может, он действительно хочет моей смерти.

Еще один удар в живот.

Может, он всегда меня ненавидел. За то, что я сделала с его отцом…

Я сжимаюсь в комок, когда носок его ботинка снова вонзается мне в живот.

За то, что я сделала с его братом…

Что-то ломается внутри меня, и я не уверена, сердце это или ребро.

За то, что я сделала с ним.

Сдавленный крик вырывается из моего горла, порожденный болью и паникой. Я бьюсь из последних сил, целясь ногой ему в колено. Мой ботинок сталкивается с сияющим силовым полем Щитовика, фиолетовый оттенок отражает мою атаку.

С широко раскрытыми глазами я медленно поднимаю голову, страшась того, что увижу на его лице. Но еще больше я боюсь того, что не увижу там ничего. Солнце скрывается за его грозной фигурой, но его лучи все равно пробиваются сквозь волнистые волосы, словно нимб. Как будто я смотрю на ангела смерти.

С тех пор как я украл у него эти серебряные монеты в Луте и сбежала от его погони в Скорчах, я никогда не боялась его больше, чем в этот момент. Передо мной Силовик, а не Кай, считающий мои веснушки. Передо мной Посланник Смерти, а не мужчина, готовый уничтожить любого, кто посмел причинить мне вред.

Это приказ? Китт велел ему убить меня?

Ужас пронзает меня, — чувство, к которому я не привыкла в присутствии Кая. Переворачиваюсь на живот, пальцами зарываюсь в горячий песок и забываю о своем достоинстве. Тяжело дыша, я отползаю от него, слезы жгут мне глаза.

Судорожный всхлип срывается с губ, сотрясая мое израненное тело, пока я бесцельно ползу прочь. Плечо болит, натужно удерживая вес. Кровь капает с моей шеи и пачкает песок подо мной.

Его тень падает на меня, и ужас сжимает сердце, которое до этого знало только любовь к нему. Он — разрушение, облаченное в оболочку преданности.

Вот и все. В конце концов, Эйзер всегда выберет долг. И теперь моя смерть станет исполнением этого долга.

Смех эхом разносится вокруг, заглушаемый только моими мыслями. Элитные кричат, требуя, чтобы Силовик добил меня. И впервые в жизни я не боюсь смерти.

Я боюсь его.

Я сжимаю пальцами горсть песка и швыряю в застывшее лицо, нависшее надо мной. Его тень отшатывается, и я рывком поднимаюсь, песок летит из-под моих каблуков, когда я, спотыкаясь, бегу прочь. Боль пульсирует по всему телу, практически валит с ног, но я бегу, и слезы текут по моим окровавленным щекам. Легкие горят, я пытаюсь вдохнуть густой воздух…

Песок взметается рядом со мной.

От удара меня отбрасывает назад, часть Ямы взлетает вместе со мной. Я чувствую, что кричу, но ничего не слышу из-за звона в ушах. При столкновении с землей мое тело перекатывается, и меня едва не задевает еще один взрыв.

Кай превратился в Игнита. И он собирается разнести меня на куски.

Все как в тумане. Я пытаюсь встать, но мое равновесие ускользает, как будто я пытаюсь поймать ветер дрожащими пальцами. Мир приглушен. Кровь капает из моих звенящих ушей, когда я, пошатываясь, перехожу на бег. Земля уходит у меня из-под ног с каждым шагом, но я заставляю себя двигаться вперед, упрямо спасаясь от неминуемого.

Еще один взрыв — и песок под ногами проваливается. Я вскрикиваю, лодыжка подворачивается, и я падаю в пропасть. Горячий песок обволакивает меня, поднимаясь все выше, по мере того как я погружаюсь все глубже в Яму.

Я хватаю ртом воздух, пытаясь вынырнуть на поверхность. Это только сильнее затягивает меня. Песок жжет израненную шею и затягивает меня в ловушку. Из меня вырывается еще один крик, на этот раз отчаянная мольба. Для того мальчика, которого я люблю, а не мужчины, которому приказали сделать меня своей следующей миссией.

— Кай!

Голос срывается, когда песок закрывает подбородок.

Меня похоронят заживо.

Глава сорок четвертая

Кай

Борись, Пэй.

Мне надо, чтобы ты боролась.

Глава сорок пятая

Пэйдин

Яма поглощает меня целиком, и все же мой взгляд не отрывается от его лица. Я вдыхаю, готовясь опуститься на шесть футов под арену, в песчаную могилу.

Закрываю глаза и на мгновение вижу ореховые глаза Адины, смотрящие на меня. Она как дом. Я вижу отца, с улыбкой на губах и книгой в руках. Он как безопасность, и это мимолетная секунда покоя.

Невидимая рука вытаскивает меня из когтей Смерти.

Я выскакиваю из песка, телекинетический захват Кая крепко удерживает меня. Носки моих ботинок повисают над песком, пока я отплевываюсь, пытаясь вдохнуть. Грубый песок покрывает каждую часть моего тела. Он заполняет рот, прилипает к ресницам, цепляется за окровавленную кожу.

Меня дергают вперед, мое застывшее тело устремляется к нему. Рев толпы прорывается сквозь звон в ушах, воздух свистит вокруг, сдувая песок с кожи. Я с трудом фокусирую мутный взгляд, чтобы увидеть, как Кай обнажает меч у бедра.

Мое сердце замирает, отдаваясь болью во всем теле.

Он поднимает длинный клинок, направляя его в грудь, мчащуюся прямо на него.

Это, на самом деле, подходящий конец моей мучительной борьбы за выживание.

Я снова закрываю глаза, позволяя ему нести меня к моей погибели, надеясь, что Адина и отец будут по ту сторону этого клинка.

И тут чья-то рука резко врезается мне в плечо, останавливая мою судьбу.

Крики становятся приглушенными. Мир замирает. И мы — в его центре.

Я вижу три вещи, когда набираюсь сил открыть глаза.

Первая — острие меча, зависшее на расстоянии вздоха от моей груди.

Вторая — это как будто взгляд со стороны на происходящее. Мое тело все еще парит над землей, удерживаемое силой разума Кая и заимствованной способностью. И все же он удерживает ладонь на моем неповрежденном плече, будто не хочет, чтобы меня пронзили, пока он не посмотрит мне в глаза.

И третье…

Третье, что я вижу — выражение его лица. Оно противоречиво, словно смесь решимости и сострадания искажает его черты. Кажется, он борется с собственным разумом. Его рука дрожит, и клинок дрожит вместе с ней, царапая мою кожу. Но я не отвожу взгляд от надвигающейся бури в его глазах, боясь, что он не станет последним, кого я увижу.

— Все в порядке, — шепчу я, голос надломлен, как и тело, висящее перед ним. Носки моих ботинок едва касаются песка, на который капает моя кровь. — Адина умерла здесь. Я тоже хочу умереть здесь. — Кровь из ушей смешалась со слезами, бегущими по моему лицу. — Тогда я не смогла ее спасти. Но сейчас могу спасти тебя.