Страж (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Она не станет облегчать ему задачу.

Она была сострадательна к нему в целом, но в этом — не особенно.

Ей это нравилось, может быть, даже больше, чем самому Тореку.

Ревик наблюдал за ней, желая, чтобы она подошла ближе, даже когда почувствовал, как в нём поднимается гнев, желание выбить дерьмо из них обоих.

— Боги, он хорошенький, детка, — сказала Хайли, на мгновение обвиваясь вокруг Торека, когда дошла до него. — Я думаю, мы должны оставить его таким. Я могла бы кончить только от его света.

Торек рассмеялся, целуя её в губы.

— Я думаю, у тебя ещё будет время поиграть с ним, милая, — пробормотал он, снова заглядывая в глаза Ревику. — Он упрямый маленький экс-Шулер. Возможно, у тебя ещё есть несколько недель, чтобы поиграть с ним вот так… может быть, и дольше, если он продолжит играть со мной в эту войну желаний.

— Недель? — на этот раз Ревик поднял глаза по-настоящему, чувствуя, как страх снова сжимается в груди. Несмотря на то, что время ускользало от него, затуманивая его сознание, сбивая с толку, Ревик на самом деле не верил, что Торек откровенно нарушит контракт. — Брат, — выдавил он, почти задыхаясь. — Брат… у нас было соглашение.

— Было, — согласился Торек. — Мы договорились, что я могу обладать тобой, пока не сломаю тебя.

Всё ещё обнимая Хайли, Торек притянул её ближе, уткнувшись лицом в её шею и плечо, прижимаясь к ней.

— …Мы сказали, что я могу получить тебя, если всё закончится до того, как тебе придётся вернуться к своей работе с людьми, брат.

— Это была грёбаная неделя, — огрызнулся Ревик. — Максимум десять дней.

— Эти десять дней закончились десять дней назад, брат.

Ревик уставился на него, чувствуя, как его паника усиливается.

— Брат, ты поставил под угрозу мою профессию… саму мою жизнь. Ты обещал мне. Ты сказал, что это не будет тюремным заключением. У нас было грёбаное соглашение…

— Было, — признал Торек. — И я придерживался его, брат. Полностью.

— Как ты можешь так утверждать? Ты говорил мне о грёбаной неделе…

— Я не говорил тебе ничего подобного, — сказал Торек, и в его голосе прозвучало предупреждение. — В контракте, который ты подписал, говорилось, что я могу владеть тобой столько, сколько мне нужно, чтобы заставить тебя выполнять мои пожелания… при условии, что это закончится до того, как тебе придётся вернуться к своей работе.

Торек произнёс последние слова мягко, но с ударением, всё ещё прижимая Хайли к себе, пока произносил эти слова. Проследив за взглядом Ревика, он пожал плечами и добавил:

— Изначально ты должен был вернуться к своей работе через десять дней. Я договорился о большем сроке.

Он улыбнулся, увидев выражение лица Ревика.

— Твои работодатели были, э-э… весьма любезны, брат. По крайней мере, как только они узнали, кто я такой. Я заверил их, что верну тебя в первозданном виде, конечно же. И что ты полностью согласен с нашей договорённостью. Один из них, в частности, казался весьма увлечённым этой идеей, брат. Адмирал Дюренкирк, я полагаю? Он предложил мне кучу денег, на самом деле. Чертовски много денег, просто чтобы навестить тебя, пока ты здесь.

Ревик уставился на него, на мгновение лишившись дара речи.

— Как долго? — сказал он наконец.

Торек улыбнулся, пожав одной рукой.

Глядя на него снизу вверх, Ревик почувствовал, что боль в груди усиливается.

Вместе с этим пришло более мрачное чувство, ощущение загнанности в ловушку, о котором он почти не мог думать. Он всё ещё полулежал там, тяжело дыша, когда Хайли высвободилась из объятий Торека и опустилась перед ним на колени. Она быстро заглянула ему в глаза, ободряюще улыбнувшись, прямо перед тем, как погладить его по лицу, убирая влажные от пота волосы с его глаз.

Наклонившись ближе, она поцеловала его в губы.

Ревик поймал себя на том, что отвечает на поцелуй.

Он не мог удержаться ни от этого, ни от того, чтобы податься к ней, пытаясь прикоснуться к ней большей частью своей кожи. Он чувствовал её желание, как она хотела его.

Она хотела сделать больше, чем просто прижаться к нему.

Она хотела, чтобы он потерял контроль по-настоящему.

Она хотела, чтобы он поговорил с Тореком, рассказал ему всё, что, чёрт возьми, Торек хотел знать.

Она просила его об этом своим светом, умоляла его.

Он поцеловал её крепче. Он силился направить в неё свой свет, притянуть к себе, уговорить её прикоснуться к нему, прижаться к нему губами…

Ошейник активировался, ударив его током, и он застонал, убирая свой свет.

Откинувшись назад, он тяжело дышал, стараясь контролировать себя, в то время как она продолжала прикасаться к нему, что-то нашёптывая, притягивая его светом, который пропускала сквозь свои пальцы.

«Давай, брат. Пожалуйста. Просто сделай, как он просит. Пожалуйста, мой прекрасный брат…»

— Я сниму его с тебя, — сказал Торек.

Ревик поднял глаза. Торек наблюдал, как Хайли продолжала целовать его, прокладывая путь вниз по челюсти Ревика, затем по шее и груди.

— Только скажи слово, брат, и я сниму его с тебя. Ты можешь трахать её по-настоящему. Столько раз, сколько захочешь. Она хочет этого. Ты должен чувствовать, как сильно она этого хочет, брат. Она уже умоляла меня позволить ей.

«Почему ты борешься с этим? Почему, брат? Мы не причиним тебе вреда. Торек не причинит тебе вреда. Он один из хороших парней… Я обещаю, что это так. Ты можешь нам доверять».

Ревик покачал головой, задыхаясь.

Он почувствовал, как боль в лёгких усилилась. Хайли обхватила рукой его член, нежно поглаживая его, сжимая достаточно сильно, чтобы он застонал.

«Просто дай ему почувствовать тебя рядом, брат. Это всё, чего он хочет. Дай ему свой свет. Скажи ему то, что он хочет знать, и мы так хорошо о тебе позаботимся. Я обещаю тебе, мы так и сделаем».

Ревик закрыл глаза.

Он не ответил ей.

Он также не ответил Тореку.

В тот раз он даже не взглянул на него.

Он не доставит этому засранцу такого удовольствия.

Он также не даст ему того, чего он хотел. Он не станет. Ему было наплевать, как долго ему придётся это терпеть.

Он мог пережить его.

Он мог пережить абсолютно всех, бл*дь, если ему понадобится.

Когда он поднял глаза в следующий раз, Торек хмурился, и ещё большее недоумение появилось в его золотистых глазах. Долгое мгновение он просто стоял там, наблюдая за Хайли, которая продолжала притягивать его свет, прикасаясь к нему, пока Ревик снова не застонал. Ошейник вспыхнул, когда его боль усилилась и вышла из-под его контроля, когда Хайли не остановилась.

Торек продолжал молча наблюдать за ними, и его золотые глаза сияли в свете огня.

***

«Проснись, брат. Проснись…»

Голос был умоляющим; он притягивал его, возвращая в сознание.

«Проснись, мой очаровательный брат…»

Ревик почувствовал, что борется с притягательностью этих слов, сначала бездумно.

Затем он почувствовал запах еды.

Не просто еды. Мясо.

Обжаренное на углях мясо…

Бл*дь, пахло стейком.

Его глаза распахнулись, и он издал тихий звук.

— Ты голоден, брат? — спросил Торек.

Он улыбнулся, когда Ревик поднял глаза.

Ревик только тогда понял, что его тело перенесли.

Он посмотрел на свои руки, увидел там наручники, понял, что отсутствие физического света, которое он ощущал с закрытыми глазами, исходило из-под тяжёлого деревянного стола. Он был прикован цепями к полу у стула другого видящего.

Как грёбаный пёс.

Он уставился на металлические кольца в полу, на свои ладони. Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как он ел в последний раз. Он, конечно же, был голым. Он почувствовал себя чище, как будто кто-то вымыл его из шланга, но он всё равно не чувствовал себя по-настоящему чистым.

Видящий в кресле над ним, напротив, был полностью одет и выглядел так, словно только что вышел из душа. Он снова улыбнулся Ревику после того, как понаблюдал, как тот оценивает, где он сейчас находится, и ограничения своего нынешнего положения.