Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна

— Я домой, — поспешно оповестила семью Лада Всеславна, зажав в кулаке свою добычу.

И пропала. Даже на эти несколько минут опасно оставлять очаг на домашних духов: мало ли что?

— Ну, и где теперь искать эту мымру? — выдала Ветка критическое замечание по поводу хода военной операции.

— Не твоя забота, — невозмутимо отмахнулся дед, иронично наблюдая за будущим зятем

Тот сидел на краю постели, обматывая себя покрывалом. Затем встал, превратившись в римского сенатора — Бог знает, какого периода расцвета империи:

— Спасибо, конечно, что прибрали за собой. Но, Степаныч, обязательно было её убивать?

— Да, ты чего?! — возмутился Нешто, уставившись на него, как на врага человеческого. — За кем печалиться надумал?

— Она уже мертва, — проворчал полковник, у которого мигом испортилось настроение. — Это лишь попы верят, будто из одержимого можно изгнать беса без последствий для здоровья. Ты навести своих работников: Анжелу с Тимуром. Поговори с докторами. Они тебе расскажут, что такое вегетативное состояние.

— Что, растения? — насупившись, уточнил Илья.

— Стопроцентные. Так что эта женщина уже никогда бы не вернулась к нормальной жизни. А верней сказать, к жизни. Поздно. Сумерла провела в ней слишком много лет. Практически с раннего детства. Той девочки давно нет.

— Понял, — согласился Илья, что эта тема закрыта, но другую предпочёл поднять немедленно: — Ты приказал подумать, я подумал. Насколько себя знаю, достаточно, чтобы жениться и сделать то, о чём просил.

— Вот, это молодец! — моментально возлюбил его Нешто. — Вот, это дело! А и верно: чего тянуть-то?

Ольга мгновенно заподозрила неладное:

— Вы… вы что затеяли? Полковник, это то, о чём я подумала?

— А ты не лезь, — забеспокоился дряхлый соблазнитель, стреляя глазами в воеводу.

— Кругом! Шагом марш! — попытался тот уйти от ответа. — Светка, домой!

Той страшно не хотелось уходить, но ослушаться не посмела: испарилась.

— Разбежалась! — возмутилась Ольга до глубины души. — А меня вы спросили?

— Спрашиваю, — с иезуитской лаской в голосе согласился дед. — Внученька, а ну-ка скинь обличье.

Ольга покраснела. Под обличьем приставника у неё ничего не было. Не на лыжах ведь каталась — была в постели с мужчиной, когда припёрлась Марго.

— Ага! — удовлетворённо, хмыкнул полковник. — Так я и думал. Сначала трусы надень, а потом голос на деда повышай. Блудница вавилонская. А ты, Илюха, одевайся. Прямо сейчас и двинем, пока бабы и вправду бунт не подняли.

Она пыталась поговорить с Ильёй, но тот не дал ей такого шанса. Вновь пыталась надавить на деда, чтобы тот не портил любимому жизнь — полковник послал её подальше. Они погрузились в машину и укатили в известном ей направлении.

Сдаваться Ольга не собиралась. Прыгнула в ельник к заветной поляне и…

— Учишь тебя, учишь, — проворчала сидевшая на пеньке Гата.

На крохотной полянке в миленьком лесочке — прямо картинка, а не пейзаж.

— Ещё одно заповедное местечко? — внезапно неестественно резко успокоившись, осведомилась Ольга.

Сумерла не ответила: сидела неподвижно, будто каменное изваяние. Ольга ещё покрутила головой, ожидая хоть какого-то отклика — Гата упорно молчала.

— Ну, хорошо! — не выдержала она. — Винюсь: опять сорвалась. Зачем ты меня сюда выдернула? Ты же понимаешь, где я сейчас должна быть?

— Где хочешь, всё равно не окажешься, — сухо ответила Гата. — Где должна, туда сама не хочешь.

— Ты не понимаешь, — вздохнула Ольга, опускаясь на траву.

— Чевой-то? — удивилась Сумерла. — Ты одна у нас любить приспособилась? Или думаешь, я никогда не любила? Я смерти не вымаливала, когда сюда угодила, а мой любый нет? От тех чувств, понятно, ничего не осталось: всё время под собой погребло. Но памяти я не утратила. А вот у тебя с памятью нелады. Что я тебе о червоточине толковала? Несмышлёха ты пустоголовая.

— Но, Моргоща ведь там не было, — неуверенно напомнила Ольга. — В доме у Ильи.

— Сама видела? — издевательски уточнила Сумерла. — Или он гонца к тебе прислал с известием: меня тут нет. Куда ты с такой виной-винищей за душой собралась? По межмирью мотаться? Так снова на крючок попадёшься.

Она замолчала, что-то явно обдумывая — что-то крайне важное. Наконец, нехотя проворчала:

— Так уж и быть: расскажу тебе. Если уж иначе тебя не пронять. Только чур, никому о том. — Я могу…

— Не клянись, — оборвала её Гата. — Будет нужда, этим знанием сможешь воспользоваться. Но до тех пор храни при себе. Словом… Приставники чем сильны? Скажешь, оружием своим? Верой они своей сильны. Да преданностью нерушимой. Что и даёт им силу владеть своим оружием. Все заедино они почти неодолимы. Но, есть на приставников одна управа. К какой в прошлый раз Масатка и прибегла. О том знают лишь Большаки́ Нави. Такие древние колоды, как я, или она. Или Бор с Водяным Владыкой. Мало нас, и все скреплены клятвой не использовать подобные знания. Чтобы не разрушить мир Нави, которым управляет само же Навье.

— Может, не стоит? — подавив любопытство, осторожно предложила Ольга. — Мне точно нужно об этом знать?

Четно говоря, после такой прелюдии, ей вообще расхотелось посвящаться в подобные тайны. Тем более межмирья, где и без того подвох на подвохе.

— Нужно, — ядовитенько квакнула Сумерла. — Может, хоть это тебя вразумит. Так вот, в прошлый-то раз Моргощь обманом заставил одного из приставников потушить первородный огонь в очаге. Как ты говоришь: в реальном очаге.

— Марию? — вспомнила Ольга разговор Марго с Олегом. — Мою предшественницу?

— Её самую. Она огонь и затушила — дура беспробудная. А в Нави тем же временем Ма-Са-Та должна была добраться до двойника очага. Да не успела в нужную минутку. Остальные приставники ринулись туда и дали ей последний бой. Заодно потушив и огонь во втором очаге. А с ним пропал и случай раздобыть последний седьмой Ле-Да-Га. Самый важный для затеи её мерзкой. Остальные-то ключи перестали быть пленниками Масатки: заклятье, что их удерживало, рассыпалось. И они разлетелись-разбежались по всей Нави. Пришлось ей заново их собирать. Но за два века нашла она лишь троих. Третьего медного вы нынче хитростью с неё сняли.

— Хороша хитрость, — помрачнела Ольга, до сих пор не отойдя от шока.

— Ты деда не суди, — строго одёрнула её Сумерла. — Он воин. Он должен уметь рубить там, где иначе не развязать. Иной раз не худо и рубануть. Вот его предшественник вовремя не рубанул по шее дочке своей непутёвой, так всю семью и сгубил.

Такое заявление способно вышибить из головы любой шок — даже самый прилипчивый. Ольга тотчас встрепенулась и попросила:

— Давай свою тайну: я готова.

— Ну, слушай, — одобрительно покивала головой Сумерла. — Есть у приставников особое умение. Каждый из них может подарить своё оружие любому духу Нави. А вместе с ним и свою силу. Вот это самое Манька заблудшая и сотворила: подарила свой лук-самострел любимому.

— Моргощу, — поняла Ольга.

— Ему супостату, — зло процедила Гата. — Он же не просто получил оружие приставника. Сам клад мог признать гадёныша за своего. Открыться ему, если пожелает. Потому что все Ле-Да-Га сами пойдут к нему в руки, как птенцы к мамке. А, уж какой бедой это обернётся, я вам после расскажу. Когда от Ма-Са-Та с приспешником её и следа не останется.

— Так, вот, что Моргощь имел в виду, когда сказал мне, что нашёл новый источник силы, — вспомнила Ольга. — Было тогда ещё в его голосе… что-то такое… Словно он намекал на меня. А я, честно говоря, значения этому не придала.

— Не придала бы, — нравоучительно заметила Сумерла, — теперь бы не вспомнила. Ты, девонька, домой ли не торопишься? Любушку своего встречать.

— А он что, уже всё? — от неожиданности ляпнула Ольга.

— Мне почём знать? — удивилась Гата. — Мне дорожки приставников неведомы. Это Нешто-Нашто все пути Нави открыты. Иного такого проныры и не сыскать. Ты глаза-то мне отводить не пытайся. Не хочешь домой, ступай ещё куда-нибудь. Только тут в одиночку не гулевань. Да и в миру бы тебе поостеречься. Нынче ты девство своё любому отдала. Как бы Моргощь, взбесяся, не надумал тебя похитить. Очень уж он возлелеял надежду тебя присушить.