Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

Силла взглянула на Рея. Их глаза встретились. Его взгляд был таким обжигающим, что казалось будто ее кожа начала плавиться. Вне сомнений, ее ждут последствия. Но тепло и покалывание в крови делали всё это каким-то неважным. Это — проблемы для завтрашней Силлы. Сейчас она отвела глаза, глядя в янтарную жидкость.

Она настолько ушла в себя, что едва не пропустила следующий вопрос Рея:

— Клитенар, обвитый лозами и пронзённый насквозь. Рядом начертан Солнечный Крест. Кто по-твоему мог это сделать?

Краки откинулся в задумчивости:

— Уппрейсна (прим. пер. «Бунт» с исландского)? — пробормотал он, глянув на Силлу, потом обратно на Рея.

— Нет, — сказал Рей. — Мятежники здесь ни при чём. — Взгляд Силлы метался между ними. — И… лозы не сходятся.

Они снова смотрели на Силлу.

— Что?

Улыбка Краки перекосила его лицо:

— Думаю, какой вопрос тебе задать.

— Как это снова моя очередь? — простонала Силла, прижав руки к пылающим щекам. — Думаю, ты должен выпить, Краки. Чтобы догнать меня.

Старик запрокинул голову назад и расхохотался:

— Ладно, дорогуша. Уговорила. — Он опрокинул чашу, осушив её за секунду. И глазом не моргнул.

Силла уставилась в завиток древесины на столешнице. Он колыхался. Она вцепилась в край стола, пытаясь удержаться. Рядом раздался смешок, она перевела взгляд на Рея. Он моргнул. Она моргнула в ответ. Его лицо было мягче, как тогда, когда он смеялся в том поле. На его гладкой щеке лежала одинокая чёрная ресница.

Она протянула руку, чтобы убрать её… но Рей с молниеносной скоростью перехватил её запястье. У нее перехватило дыхание.

— Ресничка, — прошептала она, глядя в его глаза. Сердце стучало в груди.

— Ты пьяна, Солнышко, — пробормотал он, медленно отпуская её руку.

— Не-а, — возразила Силла. Её палец скользнул по его щеке, подобрав ресницу. Она поднесла её к губам. — Я загадаю желание. — Хочу добраться до Копы, подумала она и сдула ресничку с пальца.

Когда подняла глаза, он всё ещё смотрел на неё.

— Желания для дураков, — пробормотал он, мягко покачав головой.

— А может для тех, кто ещё надеется, — выдохнула она.

— Твой оптимизм не к месту, — сказал он, отворачиваясь и делая долгий глоток. Силла, пожалуй, должна была бы рассердиться, но вместо этого почувствовала лишь любопытство. Что с ним случилось? Что сделало его таким холодным и жёстким?

С одуревшей головой Силла снова сосредоточилась на Краки. Тот переводил взгляд с неё на Рея, и на губах его расползалась улыбка. Она решила, что он похож на жабу. Злобную жабу.

— Твоё честное мнение о Рейнире, Силла?

Её рот начал говорить сам по себе:

— Большую часть времени он контролирующий, с характером тролля. Да что там, и манеры у него такие же. — Она понизила голос. — И мне не нравится, что он пытался убить меня. Дважды.

Краки расхохотался, а Силла терпеливо дождалась, пока он угомонится.

— Но за всем этим, мне кажется, что на самом деле он мягкий. Он добрый и верный по отношению к отряду. — Она откинула волосы с лица. — Я его не понимаю. Возможно, он просто не хочет, чтобы кто-то заметил его доброту и принял её за слабость.

Краки хлопнул в ладоши, и звук разлетелся по комнате:

— Ох, как же здорово. Лучшее развлечение за последние месяцы.

Храбрости, дарованной огненным виски, не хватило, чтобы взглянуть на Рея. Но краем глаза она заметила, как его руки сжались в кулаки… а потом медленно разжались.

Он сдерживается, чтобы не попытаться убить меня в третий раз, подумала Силла.

Затянувшуюся тишину прервал низкий голос Рея, спрашивавший о каких-то когтях… Силла снова уплыла мыслями. Она смотрела на обоих мужчин, ощущая тонкую нить, что когда-то связывала их. Ученик и наставник. Единомышленники.

Однако это длилось всего мгновение, Краки снова перевёл взгляд на Силлу, на его губах появилась знакомая гаденькая ухмылка.

— Скажи, милая… а ты когда-нибудь была с мужчиной?

— Краки, — прорычал Рей.

Силла уставилась на бреннсу, размышляя, что если эта чаша будет последней на сегодня, возможно она выдержит. С шумным выдохом она поднесла её к губам и опрокинула. Жжение уже было приглушено предыдущими порциями, но она всё равно поморщилась, когда ставила чашу на стол.

Краки приподнял бровь:

— Впечатляет, милая.

Лицо Силлы пылало. То ли от напитка, то ли от вопроса — неясно.

Большая ладонь Рея легла ей на плечо и мягко сжала.

— Довольно. С этой игрой покончено.

— Я справлюсь, Рееейниииир, — пробормотала она. Язык не успевал за мыслью. — Ты думаешь, что я бесполезная, но кое-что я умею.

Краки усмехнулся через стол.

Рей сжал переносицу двумя пальцами и пробормотал что-то сквозь зубы.

— Вполне очевидно, что ты умеешь многое, Солнышко. Но это тебе ни к чему.

Его лицо качнулось перед глазами, и Силла снова схватилась за стол.

Краки говорил. Он говорил с ней?

— О ком ты мечтаешь, Силла?

— Краки, — вновь прорычал Рей. Теперь он казался далёким, как будто говорил из другой комнаты. — Ты не обязана ему отвечать. Игра окончена.

Он поднял её с места и повёл к двери. Стены дома Краки кружились и покачивались.

Силла опустила взгляд на его руку, сжавшую её предплечье.

— У тебя руки просто гигантские! — выпалила она.

Скоро они оказались снаружи. Над головой кружились звёзды. Горный ветер резал кожу, но бреннса в ее крови защищала, дополнительным слоем тепла.

Её затошнило.

— Мне нехорошо, Рей, — прошептала она хрипящим, как тонкий лёд, голосом. Она ощутила позыв к рвоте и прижала руки к бедрам. Её волосы были собраны вокруг лица, а затем её вырвало, горечь бреннсы жгла не меньше, чем когда она её пила.

Её рвало и рвало, пока желудок не опустел. Что-то нежно и успокаивающе гладило её по спине. Наконец, когда приступ закончился, она выпрямилась и посмотрела на Рея.

Ночь была ясной и тёмной. Свет сестер лун осветил черты его лица. Его взгляд был мягче, чем она когда-либо видела, а брови сведены вместе. Если бы Силла не была настолько пьяна, подумала бы, что он беспокоится.

— Я хорошо справилась, Рей? — Она покачнулась. — Ты получил ответы, которых хотел? Н-нужна ещё информация?

— Да, Солнышко. Ты справилась.

Это было последнее, что она запомнила.

Г

ЛАВА 34

КВЕР

Джонас сидел в тёмном углу медового зала, окружённый нескончаемым гулом голосов и стойким запахом выдохшегося эля. Шумная компания, на другом конце длинного стола, общалась с таким радостным возбуждением, что у него под кожей зародилась зависть, и он крепче сжал кружку с элем.

Был канун Самого Длинного Дня, и воздух дрожал от предвкушения. Уже завтра столы вынесут под открытое небо, украсят их мхом, полевыми цветами и гирляндами из листьев. Город оживет и будет праздновать самый длинный день в году, повсюду будут еда, игры, танцы и костры. Это был один из его любимых праздников, и Джонас, по идее, должен был бы чувствовать возбуждение, учитывая неограниченное количество еды, напитков и женщин.

Но мрачное настроение прилипло к нему, как паутина, с тех самых пор, как Рей и Силла отправились на запад. Кровь в жилах текла тяжело, словно тягучий ил, отравляя всё внутри.

К нему подошла женщина с волосами черными как вороново крыло, она кокетливо улыбнулась. На одно короткое мгновение их взгляды пересеклись, но Джонас тут же уставился в кубок. Надеясь, она поймёт намёк и уйдёт. Разговаривать сейчас казалось непосильным. Он протяжно выдохнул. Что с ним творится? Он мог бы заполучить любую женщину в зале. Достаточно было улыбнуться и едва заметно поманить пальцем, и чьё-то мягкое тело уже оказалось бы у него на коленях.

Но ему хотелось не этого.

Он мог думать только о ней. О ней. Джонас зажмурился, провёл ладонями по лицу. Гребаное вечное пламя, что с ним творится? Она покинет «Кровавую Секиру», и он ничего не сможет с этим поделать.