Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

— Ты нуждался во мне куда больше, чем хотел признать, — сказала она, возвращая его внимание обратно. — У Краки не было книги, и всё же я добыла тебе информацию. Я показала, что мне можно доверять.

Рей чуть не поперхнулся:

— Доверять тебе?

— Я сдержала слово. Я доказала, что мне можно доверять, Взор Секиры. И теперь прошу — возьми меня в Копу.

У него свело живот.

— Нет.

— Но…

— Ты и правда сдержала слово, и я благодарен за это. Но в «Кровавой Секире» нет места для тебя.

— А как бы ты добыл информацию без меня? — голос её задрожал от негодования.

— Как-нибудь да справился бы, — выдавил Рей сквозь зубы.

— Как? — настаивала она.

— Краки солгал. Книга у него была. Я знал, что он не стал бы её уничтожать. И когда он вырубился от той самой бреннсы, что ты ему подлила, я вытащил её из-под половицы. — Рей потянулся к седельной сумке, извлёк оттуда книгу и помахал ею у неё перед носом.

— Я предпочитаю быть готовым, — продолжил он, чувствуя неожиданное желание поговорить. Может, ему просто нравилось щеголять своей победой у неё перед глазами. — Ты сдержала слово, но это не делает тебя честной женщиной.

— «Честной женщиной», что ты…

— Ты отпила, Солнышко. Ты лгала мне про Скарстад. Там вообще был хоть какой-то земельный спор?

Она фыркнула и скрестила руки на груди.

Рей не удержался:

— Что произошло? — настаивал он. — Скажи мне.

Её тело напряглось, но ответа не последовало. Впереди простирался хребет Скалла, и Рей направил Лошадь на Дорогу Костей. Слева от дороги лес тянулся к затянутому облаками небу, справа фьорды обрывались вниз к разбушевавшемуся морю. Над головой кричали чайки, волны гремели о подножие утёса. Но то странное ощущение, будто за ним наблюдают, не проходило. Он снова окинул взглядом дорогу, но никого не увидел.

Стиснув зубы, Рей процедил сквозь них:

— Я уже говорил. Лжецы не ездят с Кровавой Секир…

Кинжал возник из ниоткуда, настолько стремительно, что Рей едва успел стянуть с седла девушку и себя. Они рухнули на землю с такой силой, что щёлкнули зубы.

Но боевые инстинкты сработали быстрее мысли. Не успев как следует вдохнуть, он уже встал на колено и снял щит с крюка на седле, обнажая меч.

— Что… — начала было девушка, но, к счастью, мгновенно опомнилась и выхватила кинжал.

— Возьми мой ручной топор, — пробормотал Рей, рассматривая дорогу над спиной Лошади. — Беги в лес и спрячься. — Он почувствовал, как она вытащила топор из петли на его боевом поясе и услышал, как её шаги скрылись в чаще позади.

Хвала гребанным богам, подумал он. Всё же умеет слушать.

— Чего ты хочешь? — крикнул он, поднимая щит и шлёпая Лошадь по крупу, чтобы она убежала от опасности. — Покажись как подобает честному воину!

В ответ лишь размазанное пятно рыжих волос и бурых мехов, блеск стали. Фигура с глухим ударом врезалась в его щит. Рей с рычанием оттолкнул нападавшего, поднял меч и вонзил его из-под щита. Но фигура увернулась с такой лёгкостью, будто предугадала его выпад.

Это была женщина, понял он. Не особенно крупная, но и не маленькая. Её пламенно-рыжие волосы были заплетены в косы по бокам, а на теле сверкала кольчуга из серебристой стали, которая явно стоила целое состояние. Поверх доспехов была наброшена роскошная волчья шкура. Но когда Рей встретился с её голубыми глазами, пылающими убийственной яростью, он судорожно пытался вспомнить, где видел её раньше.

— Кто ты? — потребовал он.

— Я пришла накормить воронов, — высокомерно бросила она и тут же обрушила на его щит двуручный топор, расколов его пополам.

Сквозь проклятие он ударил щитом, но женщина с изяществом зверя перекатилась по земле.

— Они насытятся твоей кровью, воин, — прошипела она, вновь поднимаясь на ноги.

Щит оказался слишком громоздким против такой подвижной противницы, Рей в одно мгновение откинул его в сторону и выхватил хеврит.

— Они будут пировать на твоих кишках. Они будут пить из твоего черепа.

Он рванул вперёд, нанося яростные чередующиеся удары мечом и хевритом, и едва не улыбнулся, когда его клинок вспорол плоть, а женщина вскрикнула от боли. Из раны на верхней части руки, ниже кольчуги, заструилась кровь, но, казалось, это её ничуть не замедлило. Женщина провела рукой по ране и размазала эту кровь по своему лицу.

— Ты не знаешь, с кем связалась, женщина, — прорычал он.

— Нет, — прошипела она, увернувшись от дуги его длинного меча. — Это ты не знаешь, с кем связался, воин.

Его словно окутал туман — леса и зазубренные фьорды хребта Скалла расплылись перед глазами, уступая место знакомому видению. Его младший брат, всего восемнадцати лет, лежал на грязной груде шкур. Капли пота выступили на лбу Кристъяна, его темные глаза застыли, уставившись в пустоту. Живот Рея скрутило от боли, будто невидимая рана раскрылась вновь.

Кристьян, слышал он собственный голос. Ты таешь у меня на глазах. Я не могу потерять и тебя.

Боль пронзила ногу, и Рей заморгал, пока окровавленное лицо женщины снова не выплыло из тумана. Он взмахнул мечом в слепой ярости, но та уверенно отскочила. Глянув вниз, Рей увидел, что штанина порвана, а из неглубокой раны хлещет кровь.

— В тебе столько боли, воин, — со злобной усмешкой сказала женщина. — Столько гнева — настоящий пир для меня!

С криком ярости Рей взмахнул мечом, но женщина ловко увернулась. Краем сознания он заметил, что она отступает к самому краю хребта, но его мысли уже уносились прочь, когда перед глазами возникло новое видение.

Могильный курган. Две груды камней перед ним. Вокруг — заснеженные пики Нордура, вздымающиеся в небо.

Я не помню их, Рей, сказал юный Кристъян, сжимая его руку. Но все равно скучаю.

Грудь Рея сжалась от такой муки, что он едва мог дышать.

Новая вспышка боли — уже в другом бедре, и последовавший удар заставили его колени подкоситься. Тело с глухим стуком рухнуло на землю. Он судорожно вдохнул, и в глазах снова проплыло серое небо. Над ним, пронзительно крича, кружили чайки. Голова неестественно запрокинулась, и Рей осознал — он лежит на самом краю хребта Скалла, а рыжеволосая воительница нависает над ним.

— Ты всё упрощаешь, воин, — сказала женщина, приближаясь с двуручным топором, готовым к удару.

— Ты… — выдавил он, осознавая правду. — Трусиха. Бесчестная.

— А что даёт честь? — спросила она, наступая на его запястье.

Кто-то закричал. Нет, это он кричал. Когда боль взорвалась в руке, и пальцы сами собой разжались.

— Быструю смерть? — Воительница рассмеялась, отшвырнув меч ногой. — Нет. Это не для меня. Я выберу власть. А ты, воин, умрёшь с великой честью. Жаль только, что так быстро. В тебе ещё столько боли, с которой можно… поиграть.

Картины снова хлынули в его сознание. Кристьян, разговаривающий со стенами их дома. Они здесь, Рей! Мама и папа! Рей смотрел, как Харпа работает за ткацким станком, и ледяная пустота разливалась у него в груди. Кэя, кутаясь в одеяло, бормотала оправдания. Он не мог вздохнуть, не мог пошевелиться — оставалось только тонуть в тумане своих самых страшных воспоминаний.

Рей смутно осознавал, как рыжеволосая воительница заносит двуручный топор над головой. Его наполнило спокойное принятие — он был готов… Готов встретить брата и родителей, готов шагнуть к звёздам.

Но вдруг женщина вскрикнула — и видения разом исчезли.

Задыхаясь, Рей схватился за грудь. Сердце бешено колотилось, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Мучение висело на нём, как тень. Когда зрение постепенно вернулось, перед ним возникли тёмные кудри. Девушка сжимала ручной топор (обухом наружу), но вдруг ахнула и выронила оружие, будто обожглась.

Усевшись, Рей потёр висок. Смерть казалась неизбежной, и всё же… он смотрел на эту кудрявую дурочку. Ту самую, которая думает об очаге, извиняется перед камнями и пьянеет с трёх кружек бреннсы. Она спасла ему жизнь.