Энчантра (ЛП) - Смит Кейли

Все предметы исчезли, и он извлёк что-то из кармана.

Флакон из стекла в форме черепа. Внутри — светящаяся голубая жидкость.

Женевьева поняла, что он показывает, в тот самый миг, как увидела его.

Лекарство.

— Ты просто ублюдок, — процедила Женевьева сквозь зубы. — У тебя всё это время было лекарство? Ты мог вылечить мать Роуина в любой момент?

— Я дьявол, Женевьева Сильвер, — с напускной важностью произнёс Нокс. — Тебе следовало уже привыкнуть к нашей природе. В конце концов, наш Принц сейчас играет в домик с твоей сестрой.

— Да, насколько помню, это я тебе об этом и сказала, — отрезала она.

— Но как я мог быть уверен, что ты не лгала? — Нокс склонил голову. — Теперь я знаю, конечно. Веллингтон как раз вернулся из Ноктурнии и подтвердил всё лично. Король знает, что Салем свободен, и он в ярости из-за того, что его сын не вернулся в Ад. Хотя чего он ждал, после того как сам же проклял Принца?

Женевьева сузила глаза. Она не понимала, к чему он ведёт.

— Пока Салем не вернётся по своей воле, король не может его тронуть. Такие уж у нас древние традиции. Представь, как он обрадовался, узнав, что сестра той самой девушки, с которой Салем связал свою душу, сейчас находится у меня. Он предложил мне сделку, от которой я не могу отказаться. А я, в свою очередь, предложу сделку, от которой не сможешь отказаться ты.

Женевьеве стало нехорошо. Нокс встряхнул флакон, и внутри засверкал водоворот пузырьков.

— Если ты убедишь Салема вернуться в Ад, я позволю тебе выбрать этот флакон, когда ты выиграешь титул Избранной, — сказал он. — Мать Роуина будет спасена. Все останутся в выигрыше. Но если ты мне не поможешь…

Он отпустил флакон.

— Нет! — закричала Женевьева и метнулась вперёд, протянув руку, но стекло так и не коснулось пола.

Одним щелчком пальцев Нокс вновь оказался с флаконом в руке.

— …проиграют все, — закончил дьявол.

— Ты просишь меня уговорить партнёра моей сестры бросить её. Я никогда этого не сделаю.

Она ни за что не отнимет у Офи счастье. Лучше смерть.

Нокс фыркнул:

— Принца встретят с распростёртыми объятиями. Все знают, что король питает к нему слабость.

— Я не предам сестру, — твёрдо сказала Женевьева. — Теперь, когда я знаю, что лекарство существует, мы с Роуином найдём его сами.

— А ты уверена, что оно действительно существует? — его улыбка стала зловещей. — Не забывай… как только ты вернёшься в Ноксиум, всё, что мы обсудили, исчезнет из твоей памяти.

— Мы найдём его сами, — упрямо повторила она.

Фиолетовые глаза Нокса потемнели.

— Знаешь, как появилась Багровая гниль, девочка?

— Никто не знает, — ответила она, скрестив руки.

— А я знаю, — произнёс он, делая театральный реверанс. — Потому что это я её создал.

— Зачем? — Женевьева задохнулась от ужаса.

— Я же говорил: если проигрываю я, проигрывают все, — вновь прозвучали его слова.

Женевьева знала, что не должна удивляться. Она и так считала Нокса злодеем. Но теперь поняла: он не один из. Он — главный.

— За эти годы я обменял несколько флаконов тем, кто был готов заплатить нужную цену, — продолжал он. — Достаточно, чтобы пошли слухи, но недостаточно, чтобы их можно было отследить.

— Значит, они всё же есть, — сказала она. — Значит, ты мне не нужен.

Нокс внимательно наблюдал за ней, потом перевёл взгляд на флакон.

— Ну что ж, если ты уверена… — произнёс он.

И раздавил стекло в ладони.

Женевьева ахнула, глядя, как сияющая жидкость стекает по его пальцам и предплечью.

— Оглянись в последний раз, прежде чем я верну тебя к мужу, миссис Сильвер, — сказал он с натянутой улыбкой, стряхивая осколки стекла. — Не переживай, никто никогда не узнает, какой шанс ты упустила.

Женевьева заставила себя отвернуться от доказательства того, что лекарство действительно существовало. Она знала, что поступила правильно. Но это не избавляло её от вины: ведь она была всего в паре шагов от того, чего Роуин искал почти двадцать лет… и отпустила.

Что бы я вообще хотела взять отсюда?

Первым в голове всплыло зелье, о котором Нокс рассказывал раньше. Возможность забыть Фарроу — это было тем, чего она хотела снова и снова…

— Время уходить, — прервал размышления Нокс. — Ты сделала свой выбор?

Женевьева окинула комнату последним взглядом и кивнула.

— Посмотрим, победишь ли ты, — бросил он. — А теперь — прочь.

Он указал на портал.

Женевьева медленно попятилась. Сжав губы, развернулась и зашагала к выходу. Прежде чем шагнуть внутрь, она твёрдо сказала себе, что должна запомнить всё, что произошло. Каждую деталь.

Лекарство существует. Лекарство существует. Лекарство существует. Лекарство существует. Лекарство существует.

Она шагнула вперёд.

Лекарство существует. Лекарство существует. Лекарство су… су… хм… где я?..

Женевьева моргнула, глядя на пыльную старую комнату вокруг.

— Какого чёрта? — пробормотала она, обернувшись к большому зеркалу.

Она смотрела на своё отражение, и вдруг…

Сделка с Ноксом. Он забрал её воспоминания.

— Женевьева.

Она резко обернулась на звук его голоса.

— Я везде тебя искал, — сказал Роуин. Его лицо было тщательно лишено эмоций — настолько, что у неё мгновенно сжалось внутри. — Нам нужно идти. Немедленно.

Она молча кивнула и позволила ему повести её вниз по узкой башне, бросив последний взгляд на зловещее, опустевшее помещение, которое почему-то пугало сильнее самого Ада.

Роуин вывел её в другой коридор — пустой, если не считать Врата Ада, пульсирующие в конце зала.

— О чём Нокс хотел поговорить с тобой раньше? — тихо спросила она, пока они шагали рядом.

— Семейные дела, — коротко ответил он. С таким тоном, что стало ясно: он не желает продолжать разговор.

— Это касалось Игр? Или лекарства для твоей матери? — не унималась она, когда он остановился у портала. — И почему мы вообще оказались в той подворотне, если у Нокса есть Врата прямо в доме?

— Эти — только на выход, не на вход, — пояснил он. — Мера безопасности.

— А что насчёт остальных моих вопросов? — напомнила она.

Он не ответил. Просто схватил её за запястье и потянул сквозь портал.

Они вернулись в Энчантру — кабинет возник вокруг них точно в том виде, в каком они его оставили.

Но Женевьева не двинулась с места, не спуская с него глаз. Что такого хотел Нокс? Касалось ли это их? Начал ли он что-то подозревать? Предложил ли Роуину сделку?

Сколько ещё тайн он от меня скрывает? И какая из них станет тем самым гвоздём в моём гробу?

Он провёл рукой по волосам — жест, в котором читалась тревога.

— Уэллс ездил в Ноктурнию за информацией. И получил её, — наконец произнёс он.

Она склонила голову. — Это плохо?

— Смотря кого спрашивать.

— Я спрашиваю тебя, — парировала она.

— Этот день был слишком тяжёлым, — сказал он. — Мне не стоило брать тебя туда. Нужно было оставить тебя здесь, отдохнуть.

Её руки опустились. Было обидно. Он смягчил взгляд, но крепко сжатая челюсть так и не расслабилась.

— Думаю, нам обоим стоит поспать, — добавил он. — Следующие дни будут тяжелее обычного.

Она больше ничего не сказала. Они отправились в спальню и легли на противоположные края кровати.

Именно тогда в ней зародилось гнетущее ощущение.

Она провела пальцами по гравировке на браслете, который всё ещё украшал её запястье: Свет — там, где ты.

И не могла не задаться вопросом: если она действительно там, где свет, почему же ей так… темно?

ПЯТЫЙ РАУНД ОХОТЫ

Глава 39. КТО-НИБУДЬ ЕЩЁ

К моменту следующей церемонии выбора Роуин всё ещё вёл себя странно. Они так и не поговорили по-настоящему, но он не отходил от неё ни на шаг.

Они провели большую часть времени в молчании, стараясь избегать его братьев, прятались в библиотеке, где Женевьева наконец смогла показать ему книгу, которую нашла о Багровой гнили. Он выглядел удивлённым тем, что она вообще потрудилась разыскать что-то на эту тему, но больше ничего не сказал. К сожалению, в книге не содержалось ничего нового по сравнению с тем, что уже рассказал ей сам Роуин, и это доводило её до отчаяния.