Герой (ЛП) - Кент Клэр

— Посмотрим.

— Я принесла тебе подарки, — говорю я девочке, чтобы отвлечь ее от защиты собаки. — Я положила их тебе на кровать, так почему бы тебе не пойти и не посмотреть на них, пока папа знакомится с собакой поближе.

— Подарки! — отвлекшись, она вприпрыжку возвращается в хижину. — Что ты мне принесла?

Зед бросает на меня взгляд.

— Прости. Я же не нарочно отыскивала этого беднягу. Он был с теми людьми в городе, и они причиняли ему боль. Я не могла просто оставить его там умирать с голоду.

— Я знаю, что ты не могла.

Я не могу сказать по его лицу, что бы он сделал на моем месте, но его совет для меня всегда заключался в одном — делать все необходимое, чтобы позаботиться о себе, даже если это означает, что мы не можем позаботиться о других.

Иногда нам приходится быть безжалостными, если мы хотим жить.

Это неплохой совет. Вот во что превратился мир после Падения. И я научилась лучше принимать трудные решения для выживания.

Возможно, мне следовало быть более безжалостной к псу, но я не такая.

Если Зед хочет, чтобы мы были безжалостны, он может сделать это сам.

Он приседает, чтобы оказаться на уровне глаз пса, который сидит прямо, как будто знает, что его оценивают. Зед делает резкое, целенаправленное движение, и пес отшатывается, но не рычит и не бросается на него.

Почесав пса за ушами, Зед спрашивает:

— Ты хороший мальчик, а, дружок? — он ощупывает морду собаки. Открывает пасть и просовывает пальцы между зубами.

Животное не кусается. Даже не вырывается.

Затем Зед встает.

— Ладно. Он не кажется агрессивным, но присмотри за ним какое-то время. Ему придется самому добывать себе пищу.

— Я уже говорила ему об этом.

Уголки губ Зеда слегка приподнимаются.

— Вот как?

— Да. Но какую бы жизнь мы ему ни подарили, она будет лучше той, что была у него до сих пор.

— Я верю в это. Я поработаю с Риной, чтобы она не слишком его хватала. Как мы его назовем?

— Не знаю. Может, стоит узнать, что думает Рина?

— Я бы предпочел, чтобы не она придумывала кличку на случай, если он не задержится.

— Хорошо, — я думаю о том, как Зед только что назвал его. — Как насчет Дружок?

Его губы снова изгибаются в улыбке. Это его вариант смеха.

— Подойдет.

Приняв это решение, я направляюсь в хижину, чтобы узнать, что Рина думает о своей новой кукле и одежде.

* * *

Остаток дня мы чистим, разделываем и убираем кости из пойманной Зедом и Риной рыбы, чтобы потом высушить ее полосками. Зед поджаривает одну из них на ужин, и мы едим ее с консервированной фасолью. Ужин получается довольно вкусным, и Рина с удовольствием принимает вечернюю ванну.

Я на улице, убираю во дворе после того, как мы поработали с рыбой, а Зед пошел укладывать ее спать и теперь вернулся.

— Она хотела, чтобы Дружок спал с ней.

— Не сомневаюсь. Но не думаю, что он уже готов ко сну, — пес все еще бродит по двору, пытаясь запомнить все новые запахи.

— Он кажется довольно добродушным.

— Да. Мне тоже так кажется, — я сгребала с травы груду костей и чешуи, но теперь опираюсь на старые грабли и наблюдаю за Дружком. — Он будет хорошей компанией.

— Не привязывайся слишком сильно.

— От того, что ты мне это говоришь, ничего не изменится.

— Думаешь, я этого не знаю? — он качает головой. — У тебя сегодня был хороший улов.

— Да, но в основном это было добычей мародеров. Здесь почти ничего не осталось для собирательства. Как и в любом из близлежащих городов.

— Я знаю, — он встречается со мной взглядом. — И я не знаю, как долго рыба продержится в реке.

Никто из нас ничего не отвечает. Мы оба знаем, что это реальность. Единственная причина, по которой мы так долго здесь продержались — это доступ к большой реке с запасами рыбы, которые нелегко истощить. Но это не будет длиться вечно. Когда не останется ничего, что можно добывать, и когда станет слишком трудно найти достаточно рыбы, чтобы прокормиться, нам придется уехать, как это уже сделали все остальные в этом регионе.

Большинство людей уезжает на запад. Предполагается, что там есть развитые районы, в некоторых из них даже растущая инфраструктура. Зеду, Рине и мне тоже рано или поздно придется уехать. Сейчас с Риной все в порядке, но скоро ей понадобятся другие дети. Она не сможет прожить всю свою жизнь только со мной и Зедом.

Мы всегда знали, что наша жизнь здесь может быть только временной.

Но собирать вещи и переезжать куда-то еще очень опасно. Мы пока не готовы к этому.

На улице темнеет, и я поворачиваю голову, когда слышу, как что-то шуршит в лесу позади нас.

Зед быстро встает передо мной, заслоняя меня своим телом от того, что движется снаружи.

Не знаю, понимает ли он, что это, или нет, но его голос звучит тихо, когда он говорит:

— Уже поздно. Давай зайдем внутрь.

Я зову собаку и направляюсь к двери, ставя грабли на место, прежде чем войти внутрь.

Рина уже спит.

В прошлой жизни было бы слишком рано ложиться спать. Сейчас, наверное, всего семь или восемь часов вечера. Но уже стемнело, и на сегодня не осталось никаких дел. Поэтому я иду в комнату, которую делю с Риной, умываюсь и переодеваюсь в пижаму.

Пес идет со мной и запрыгивает ко мне на кровать, когда я забираюсь под одеяло.

У меня не хватает духу сказать ему «нет», и он засыпает, свернувшись калачиком в ногах моей кровати.

Глава 2

Несколько часов спустя я просыпаюсь, хватая воздух ртом и дрожа.

Сев в постели, я моргаю в темной комнате, пытаясь перевести дыхание и замедлить сердцебиение.

Может, мне приснился кошмар. Если так, я не помню, что там было. Я знаю лишь то, что проснулась как от толчка с приливом страха.

Когда мои глаза адаптируются, я вижу очертания маленькой кроватки Рины на другом конце комнаты. Фигурка под одеялами не шевелится. Она спит. Тихий храп сообщает мне, что пес Дружок тоже спит.

Все в порядке. Хижина надежно заперта. Зед и мой отчим укрепили окна и дверь, как только мы все переехали сюда, так что хижина настолько безопасна, насколько это возможно с нашими нынешними ресурсами. Зед спит в основной комнате и просыпается от малейшего шума. Мы оба держим заряженное оружие у своих постелей.

Меня разбудила не какая-то реальная угроза. Время от времени та тревога, которая всегда тихо рокочет в моем нутре, усиливается безо всякой причины.

Я узнаю признаки. Именно это и происходит сейчас.

Иногда мне удается отговорить себя от этого, поэтому я пытаюсь снова лечь и глубоко дышать, напоминая себе, что все в порядке. Рина, Зед и я сейчас в безопасности. У нас есть еда, чистая вода, кров и возможность защитить себя.

Мир, может, и отстой, но у нас все хорошо. Пока что у нас все хорошо.

Но меня всегда смущает «пока что». Потому что рыбы в реке становится все меньше. И мы собрали почти все, что можно было найти в близлежащих городах и поселках. Путешествия — самое опасное занятие в этом мире, но рано или поздно нам придется это сделать.

Если бы речь шла только обо мне — или только о нас с Зедом — я бы согласилась на риск и уехала. Но Рине всего пять лет. Мы — все, что у нее есть.

С ней может случиться столько ужасных вещей. Но если мы пробудем здесь слишком долго, она может умереть от недоедания. Я учу ее читать, как могу, но ей нужна школа. Другие дети. А так она настолько изолирована, что ее социальные навыки могут быть подорваны навсегда.

Снова и снова мысли крутятся у меня в голове, пока я не впадаю в настоящую панику. Я больше не могу оставаться спокойной. Я встаю с кровати и бесшумно подхожу к двери комнаты.

Пес поднимает голову, но не следует за мной, явно не желая покидать свое уютное местечко. Рина не шевелится.

Я тихо закрываю за собой дверь спальни и на ощупь пробираюсь к маленькому столу на кухне. Стул тихо скрежещет по полу, когда я его выдвигаю, и Зед рывком поднимается на кровати в другом конце комнаты. Должно быть, он тянется за своим дробовиком, потому что я слышу щелчок взводимого курка.