Шеррилин Кеньон - Инферно
Порядок улыбнулся ей.
– Пока он есть хоть у человека, мы можем остановить любое зло. Не важно, каким сильным и могущественным мы его считаем.
Артемида хотела верить, что… ей снова хотелось иметь надежду, но она была уверена в обратном.
– Не осталось людей.
– Никогда не недооценивай способность человека выживать или жертвовать собой ради самых любимых, – Порядок протянул ей руку. – У нас все еще есть маленький шанс остановить Малачая. Ты со мной, маленькая сестра?
Артемида колебалась. Ашерон научил ее одной вещи… Даже самый крохотный шанс может обернуться великой победой. Все, что нужно – найти смелость, чтобы воспользоваться им. Но она была так напугана. Если она проиграет? Сейчас она была жива. Если она высунет голову из этой дыры, то может умереть.
Может потерять все.
Нет, она уже и так все потеряла. В этой дыре не осталось ничего живого. И хотя тут было место инстинкту выживания, но каждое существо рано или поздно заслуживает нечто большее, чем жалкое существование в страхе. Они заслуживают жить.
«Ах если бы все было так просто, как звучало, но жизнь отнимает смелость. А я не смелая».
Она никогда такой не была. Ашерон был прав в этом. Она всегда ставила свое благополучие выше тех, кого она любила. И что это ей принесло? Невзгоды. Одиночество.
«Ты жива».
Да, у нее была ее жизнь, но какой ценой? Она уже не могла смотреть на себя в зеркало, потому что каждый раз, когда смотрела себе в глаза, то знала, что сделала, и не могла спрятаться от своей совести.
«Ты не можешь изменить прошлое».
Но она может изменить будущее. И она может изменить настоящее. Впервые за свое существование, она обнаружила в себе то, о чьем существовании не знала.
Храбрость.
Взяв Порядок за руку, она кивнула.
– Давай исправим то, что сделано.
* * *
Ник зарычал, пытаясь освободиться.
– Я не буду у тебя в плену! – закричал он, надеясь, что Хэл услышит его.
И он верил в каждое слово. Готье не отступают. Они не сдаются. И никому его не победить. Даже богине. Он пнул прутья, хотя они ранили его ступни и ноги, и каждый дюйм его тела задрожал.
«Безнадежно».
– Заткнись, – огрызнулся он сам на себя. – Мне не нужно твое негативное дерьмо! Если не можешь помочь, убирайся из моей головы.
Неожиданно он услышал, как кто-то приближается. Присев, он приготовился бороться с кем бы то ни было.
– Давай, подонок.
Нечто огромное, отбрасывающее массивную тень на стену, медленно ввалилось в его тюрьму. Этого было достаточно, чтобы почти взрослый демон обмочил свои штаны. Ник попятился, напряженный и встревоженный.
Так же быстро, как она выросла до размеров Эмпайр Стейт Билдинг, тень съежилась, и стало ясно, что вернулся волк. Ник ожидал, что тот вернется на свое место. Вместо этого, хромая на три ноги и волоча переднюю левую, он проковылял к клетке Ника.
Он задыхался и был покрыт белой пеной, кровью и царапинами. Волк остановился у его двери и уставился на Ника. Над правым его глазом был порез, и боль в его взгляде обжигала. Это сдержало заклинание Ника. Они продолжили смотреть друг на друга, и волк вернулся в человеческую форму. Ник сморщился от глубины царапины на его брови. Ему нужно наложить швы. Срочно. По всей левой стороне его лица были синяки, а нос и губы сильно кровоточили. Его левая рука была вывернута и сломана. Он казался таким потрепанным и сломленным, что Ник не мог понять, как он еще держится и не падает снова на пол.
Прежде чем Ник оправился от увиденного, волк открыл дверь.
– Иди, – прошептал он, указывая на заднюю часть пещеры. – Там маленький, узкий проход, он выведет тебя сквозь туман крикунов. Они не смогут навредить тебе, если только не станешь их слушать. Игнорируй все, что они скажут, и не сходи с пути. Иди как можно быстрее. В конце пути ты попадешь в комнату с несколькими дверями. Там тебе придется выбрать путь домой. Но опасайся, самый легкий путь – самый тяжелый, но самый тяжелый не всегда так плох, как ты думаешь… И одна из этих дверей ведет к твоей смерти.
– Как я узнаю, какая ведет к ней?
Волк сморщился от нахлынувшей боли.
– Дороги разные для каждого из нас. И ты не будешь знать, выбрал ли верную, пока не станет слишком поздно. Но лишь ты можешь решить, какая приведет домой, – он отступил и упал на пол.
Ник пошел к нему, но волк зарычал.
– Почему ты помогаешь мне? – спросил он, пытаясь понять неожиданную смену позиции волка.
– Не знаю. Думаю, Хэл и остальные правы. Я дурак.
Нет, он был героем.
– Давай, – Ник протянул ему руку. – Мы выберемся отсюда вместе.
Тот покачал головой.
– Тебе нужно идти одному. Только так ты сможешь это сделать. Кроме того, если я пойду с тобой, ты не сможешь сбить Хэл и ее гончих со следа.
– Приятель, без обид, но ты сейчас ты выглядишь так, что не сможешь и гусеницу сдержать.
Он встретился с глазами Ника своими горящими фиолетовыми глазами, в которых плескалась боль.
– Я сильнее, чем кажусь. Иди, пока не стало поздно.
– Что будет с тобой, когда она узнает, что ты освободил меня?
Он горько рассмеялся.
– Посмотри на меня, парень. Что она еще может сделать?
Убить его. Пытать его. Да много что еще.
Чувство вины раздирало Ника.
– Я не могу уйти, зная, что тебя накажут за помощь мне. Каким уродом ты меня считаешь?
– Иногда нам нужно сделать тяжелый выбор, и я для тебя ничего не значу.
– Нет, значишь. Ты мой герой. Человек, спасший мне жизнь.
Волк нахмурился.
– Я точно не этот человек. Я просто незнакомец, а у тебя есть семья, которой ты нужен. Иди и спаси свою мать, и помни, пока следуешь сердцу, ты никогда не сделаешь плохой выбор.
Как волк, который остался здесь, чтобы спасти сестру. Он понимал семью также, как Ник.
– Спасибо.
Волк не ответил.
С неохотой Ник направился к маленькому выходу. Когда он почти дошел, волк его окликнул.
– Ник?
Он остановился и оглянулся туда, где волк лежал на одеяле.
– Да?
– Спасибо за подарки.
– Пожалуйста. – Кивнув волку, Ник протиснулся в узкий проход.
Когда он вышел на дорогу, то вспомнил последние слова. Волк был прав. Он чужой ему. Ник почти ничего о нем не знал. Кроме одной важной вещи.
Волк дал Нику шанс, когда остальные этого не сделали. За это он всегда будет ему должен. И он не растратит впустую жертву волка. Он обещал себе, что сделает все.
Ник еще более решительно вступил на темный, пугающий путь. Воздух был таким холодным, что его зубы застучали. Он был таким ледяным, что даже его кости болели. Кто бы мог подумать, что его пещера в сравнении с этим станет выглядеть привлекательнее?
