Железное Сердце (ЛП) - Варела Нина

– В западном секторе. Заключённых освободили и… им раздали оружие.

– Кто?

Это постаралась Динара? Эйла никогда не видела Кинока таким. Его самообладание пошатнулось; взгляд дико метался, губы напоминали полосу от ножа, голос был резким и яростным. Холодный, расчётливый учёный исчез. На его месте было тот, кого можно было назвать ребёнком, закатившим истерику.

– Мы не знаем, скир, – сказал Хранитель. – Они одолели Хранителей западного сектора и украли Железный Компас. Не успели мы понять, что произошло, они уже добрались до лабиринта. Мы пытаемся отследить их...

– Заткнись! – рявкнул Кинок.

Он выпрямился и секунду смотрел на Эйлу сверху вниз. Она практически видела, как он пытается решить, убить ли её сейчас и покончить с этим или подождать до тех пор, пока не сможет растянуть убийство на целую вечность, как он хотел, чтобы заставить Крайер наблюдать за этим извращённым вскрытием. Эффективность... или власть?

Она знала, что он выберет.

Конечно же, Кинок вложил меч в ножны.

– Снова мне подчищать за вами, – сказал он Хранителю. – Вы не смогли справиться с какой-то дюжиной людей. Вы позор для своего Вида.

Он вышел из комнаты, Хранитель последовал за ним, и толстая железная дверь закрылась.

Эйла и Крайер снова остались одни.

– Ты... – начала Крайер. Её голос был хриплым от мольбы сохранить Эйле жизнь. – У тебя идёт кровь.

Эйла кивнула. Она протянула руку и провела пальцами по ключице. Порез был не слишком глубоким и даже не очень болел. Просто тупая, пульсирующая боль. Она подняла пальцы, окрашенные в тёмно-красный цвет, почти чёрный в тусклом полумраке камеры. Мятежники сбежали и уже добрались до лабиринта, пробираясь наружу. Они не знают, что Эйла и Крайер сидят в Сердце в темнице.

Никто этого не знает.

Никто за ними не придёт.

В воздухе пахло дымом и кровью, они были заперты в этой крошечной тёмной камере, и никто за ними не придёт.

Эйла не осознавала, что дыхание участилось, пока не услышала, как Крайер произносит её имя, только звучало это так, словно Крайер звала её с дальнего берега озера, или из густого тумана, из туннеля, в котором разносится гулкое эхо.

Она зажала уши руками и зажмурила глаза, пытаясь успокоиться, но ей казалось, что половина её мыслей витает где-то далеко, как клочок бумаги, подхваченный ветром. Её унесло в тот самый день.

В тот день. В тот день.

В уборной, крошечной чёрной, как смоль, уборной, пахло дымом, кровью, человеческим дерьмом и старой прокисшей мочой. Она ждала возвращения Сторми. Сверху доносились крики, вопли и звуки горящей деревни, рёв огня и оглушительный треск рушащихся крыш. Сторми всё не приходит. Она только что видела, как убили её родителей, но не совсем верила в то, что видела, потому что как родители могут погибнуть? Неужели они умерли по-настоящему, навсегда?

Сторми по-прежнему нет. Она ждёт и ждёт, и, наконец, приходит мысль, что он уже не придёт. Никто не придёт.

Она выползает наружу, один раз падает, тяжело приземляясь на грязную мокрую землю…

– Эйла! – кто-то зовёт её. Сейчас или тогда? Какая разница…

От этого ничего не изменится.

Только на этот раз ей не сбежать. И она не одна. Они обе умрут здесь.

"Не хочу, чтобы ты погибла, – смутно подумала она. – Я не… не хочу, чтобы ты умерла. Крайер, я хочу, чтобы ты выжила".

– Эйла!

От крика она открыла глаза. От головокружения в голове всё плыло. Тьма по краям поля зрения, как пламя, пожирающее бумагу. Сторми так и не пришёл.

– Эйла, успокойся, – произнёс знакомый голос. – Эйла, тебе нужно дышать.

"Не могу," – попыталась сказать Эйла, но ничего не вышло. Её лицо было мокрым. Кровь? Нет, соль на губах. Она плакала, что отчасти считала унизительным для себя, но в основном она просто не могла дышать, не могла говорить, грудь слишком сдавило. Как будто кто-то вскрыл грудную клетку, проник внутрь и обхватил своими холодными пальцами лёгкие.

– Эйла. Эйла, пожалуйста, постарайся дышать. Мне кажется, он возвращается, я слышу шаги. Ты должна успокоиться, – голос Крайер был низким и напряжённым, как будто она говорила сквозь стиснутые зубы. – Эйла, я вытащу нас отсюда, клянусь тебе, но мне нужно, чтобы ты успокоилась. Просто постарайся дышать. Медленно: вдох – выдох.

Дыши. Мозг Эйлы дрожал, в нём что-то гремело. Мысленно она по-прежнему находилась там, в уборной, запертой в этом ужасном гробу.

Она так и не выкарабкалась. Не смогла.

За ней так никто и не пришел.

Крайер ахнула, и раздался душераздирающий звук, звон металла о камень.

Кто-то вошёл в камеру. Было что-то знакомое в ширине этих плеч, в этом силуэте. Эйла прищурилась сквозь темноту и пелену собственных слёз.

Незнакомец шагнул вперёд. Свет из высокого узкого окна упал ему на лицо.

На мгновение Эйле показалось, что у неё галлюцинации. Или она потеряла сознание, и это сон. Потому что перед ней был Сторми, теперь уже не мальчик, а мужчина. В колеблющемся свете она могла поклясться, что его два – один наложился на другого, блёклый отпечаток, маленький призрак маленького девятилетнего мальчика. Эйла моргнула, и Сторми-ребёнок исчез, но тот, что постарше, – нет.

– Ты пришёл? – выдохнула она.

Сторми издал забавный вздох, почти смех, с нотками грусти:

– Да, пришёл. Извини, что так долго.

Эйла обняла его – брата, близнеца. Он выглядел немного потрёпанным: волосы слиплись от грязи или крови, на одной щеке была ужасная царапина. Но он был цел и невредим, и он здесь. Он пришел за ней.

– Нет, ты… ты как раз вовремя, – еле слышно произнесла она. – Но как?

– Объясню позже, – сказал он.

– Это ты? – произнесла Крайер, и Эйла наконец оторвала взгляд от брата. – Ты... ты был советником королевы Джунн, – голос её звучал ошеломлённо.

– Вообще-то, я до сих пор им являюсь, – сказал Сторми, присаживаясь перед ними на корточки. – Ещё раз здравствуйте, леди Крайер. Какое ужасное место для встречи. Надо выбираться отсюда, пока не пришли Хранители.

– Я прикована к стене, – напомнила Эйла.

– Да, я так и думал. Подожди, – он порылся в маленьком мешочке у себя на поясе, и Крайер одарила Эйлу взглядом, полным глубокого замешательства, которое при любых других обстоятельствах было бы забавным.

– Вы знакомы? – спросила она, переводя взгляд с Эйлы на Сторми.

– Можно сказать и так, – подтвердила Эйла. – Он мой брат-близнец.

– Твой брат? – Крайер широко раскрыла глаза. – И он жив?

– Пока что, – сказал Сторми и посыпал наручники Эйлы каким-то белым порошком. Затем он достал трутницу.

– Твой блестящий план побега состоит в том, чтобы оторвать мне руки? – пискнула Эйла.

Он закатил глаза:

– Я не собираюсь отрывать тебе руки. Можешь секунду постоять спокойно? Хранители появятся с минуты на минуту. Наша диверсия в западном секторе лишь ненадолго отвлечёт их внимание.

– Звезды и небо… – пробормотала Эйла. – Прекрасно. Пожалуйста, ради любви ко всем богам, пожалуйста, будь осторожен.

– Твой мёртвый брат-близнец жив и служит советником королевы Варна? – ошеломлённо спросила Крайер.

– Это долгая история, – ответила Эйла. – Я расскажу тебе позже, обещаю.

– Заткнитесь вы обе, перестаньте меня отвлекать, – сказал Сторми. – Почти... вот. Держись, Эйла.

В панике Эйла зажмурилась. Она почувствовала странный запах, похожий на резкий горький дым, затем раздался звук, похожий на шипение дюжины змей одновременно. Затем вспышка жара на внутренней стороне запястий, такая болезненная, что у неё перехватило дыхание – и железные кандалы раскрылись, как устричные раковины, выпустив ещё одну струйку дыма, как раз в тот момент, когда она осмелилась открыть глаза. Они упали с её запястий, звякнув о каменный пол.

– Неплохо, – сказала Эйла.

Сторми фыркнул. Через минуту он повторил то же самое с Крайер.

– Давайте убираться отсюда, – сказал он.

Потирая ноющие запястья, Эйла поднялась на ноги. Крайер по-прежнему сидела на корточках; она казалась немного контуженной. Эйла наклонилась, протягивая руку.