Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

Вейл покачал головой, замолчав почти на минуту; казалось, он взвешивал, хочет ли отвечать. Он сделал глубокий вдох, челюсти сжались. В конце концов, он выдохнул.

— Я очень любил отца. — Голос Вейла звучал хрупко. — Когда я был ребёнком, он был как солнце. Ярким, счастливым и лучащимся светом. В безопасности нашего дома он рассказывал мне о доброте всех людей — о том, что единственное, что отличает нас от жителей Нижнего сектора, — это количество кредитов на счету. Что мы легко могли бы оказаться в их ситуации вместо нашей, и что нам нужно помогать друг другу.

Лицо Вейла оттаяло под влиянием этой уязвимости: лоб разгладился, а полные губы смягчились.

— Но когда я стал старше, — продолжил Вейл, — я заметил, что он говорил эти вещи только тогда, когда мамы не было рядом. У них были совершенно разные убеждения. Всё встало на свои места, когда он признался, что был повстанцем, но мне всё ещё трудно смириться с тем фактом, что моя мать поддерживает эту систему.

— Как думаешь, твоя мать сдала бы отца стражам, если бы узнала? — Я не могла представить, каково это — скрывать такую огромную часть себя от спутника жизни.

— Думаю, сдала бы, — прошептал Вейл. — У неё так и не появилось шанса сделать это, но почему-то я всё равно не могу её простить. И всё же я поступаю так же, как отец — я слишком труслив, чтобы бросить вызов её убеждениям ей в лицо.

— Поступать так, как считаешь правильным, не всегда просто, — прошептала я. — Я всегда знала, что быть охотницей за головами — неправильно, но позволить Джеду умереть с голоду было бы тоже неправильно.

— У тебя не было другого выбора. — Вейл потёр мою руку вверх-вниз.

— И всё же. Есть вещи, которые я бы сделала иначе. Страхи, с которыми я бы столкнулась лицом к лицу.

— Ты бы столкнулась, — согласился Вейл, кивнув. — Эндлок изменил тебя.

Он был прав.

Я провела годы до ареста, отталкивая всех вокруг лишь для того, чтобы встретиться со своим самым большим страхом и обрести здесь больше близких людей, чем я могла себе представить.

Они заставили меня захотеть жить, а не просто выживать.

И вместе мы станем первыми, кто покинет Эндлок.

— Я ни за что не доставлю Ларчу удовольствия и не позволю этому месту убить меня. — Я ухмыльнулась. — Не могу дождаться, когда мы выберемся отсюда. Жалею лишь о том, что не увижу выражение его лица, когда он поймёт, что мы его обставили.

Вейл усмехнулся, но звук резко оборвался, и я заметила, как его взгляд метнулся к вырезу моей майки, а затем в сторону — так быстро, что я почти упустила это движение. Он резко втянул воздух, и, посмотрев вниз, я заметила, что вода с моих мокрых волос пропитала и без того тонкую ткань, почти не оставляя простора для воображения.

Его глаза потемнели, и я знала, что мы оба думаем о том, что произошло в мастерской несколько ночей назад.

Мысли вернулись к его губам на моих, и щёки вспыхнули жаром.

— Вейл… — Я закусила губу, и его зрачки расширились.

— Скажи, что хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал, — прошептал он, и у меня перехватило дыхание.

Я облизнула губы, заметив, как его взгляд проследил за этим движением. — Неважно, чего я хочу. Важно выбраться из Эндлока. Думать о чём-то другом сейчас слишком опасно.

И это было опасно. Я не могла выкинуть его из головы, и это пожирало меня. Поглощало каждую мою мысль наяву и способность сосредоточиться на побеге.

Вейл убрал прядь волос с моих глаз и медленно провёл большим пальцем вниз по щеке, осторожно избегая свежего пореза. Волоски на затылке встали дыбом, по рукам побежали мурашки. Я старалась не смотреть на его губы. И проиграла.

— Слишком опасно? — спросил он, глядя мне в глаза. Я чувствовала себя так, словно на меня наложили заклятие, делающее невозможным отвести от него взгляд.

Он наклонился ближе, не отрывая взгляда от моих глаз, давая мне достаточно времени отстраниться, если я решусь.

Но я не хотела отстраняться.

Вейл коснулся своим ртом моего — медленно и чувственно, дразнящим движением языка заставляя мои губы разомкнуться, пока я не открылась ему навстречу.

Он слегка отстранился, глядя мне в глаза, пока его рука скользила вниз по моей руке, чтобы переплести наши пальцы.

Он поцеловал меня снова, на этот раз жёстче, и поймал мою нижнюю губу зубами, слегка прикусывая. Дрожь змеёй проползла вверх по позвоночнику.

Мои пальцы зарылись в его волосы, я потянула за них, пока его ладони скользили вниз по моему телу к задней поверхности бёдер. Он подхватил меня, помогая обхватить его ногами и сильнее вжимая спиной в дверь.

Я слегка провела языком по его нижней губе, и он прижал меня к себе плотнее; его руки сжались на моих бёдрах. Мои пальцы скользнули по его спине, играя с краем рубашки, прежде чем я набралась смелости просунуть руки под ткань и положить их на его обнажённую кожу.

Его твёрдая плоть уже давила на меня сквозь одежду, и пульсирующая боль желания пронзила низ живота. Я прикусила его нижнюю губу, вызвав у него рык. А затем его руки оказались под моей майкой, прохладные на коже, которая горела огнём.

Я перехватила его руку, подталкивая выше, и он укусил меня в шею.

— Черт, Рейвен, — пробормотал он в мои губы; голос огрубел от желания, дыхание было быстрым, прерывистым и тёплым на моей коже.

Его слова послали разряд жара прямо сквозь меня, и я подалась к нему, простонав от трения его тела о моё.

Я подтолкнула его, пытаясь вернуть его губы к своим, но он переместил ладони мне на плечи и удержал меня там, слегка отстранившись. Я приподняла бровь, встречаясь с ним взглядом.

Вопрос плавал в этих бездонных омутах жидкого золота.

— Я не хочу останавливаться, — искренне сказал Вейл. — Поверь мне, это последнее, чего я хочу. Но даже теперь, когда ты знаешь, что я на твоей стороне, я всё ещё охранник. А ты заключённая. И я не хочу, чтобы ты думала, будто обязана делать что-то, чего не хочешь. Я всё равно хочу тебе помочь, несмотря ни на что.

Возможно, это были самые мягкие слова, которые я слышала от него за то короткое время, что знала его.

И прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала, что имею контроль над тем, что происходит вокруг. Я не смогла защитить Джеда. Не могла гарантировать будущее нашим друзьям. Не могла даже принять душ, чтобы другой заключённый не совершил на меня нападение.

Но это.

Это я могла контролировать.

И я хотела его.

— Я хочу, чтобы ты коснулся меня, — выдохнула я.

Стоило словам сорваться с губ, и начался хаос.

Глаза Вейла потемнели до невозможности; зубы прикусили его полную нижнюю губу, когда он притянул меня к себе. Он покрывал поцелуями мою шею, спускаясь ниже. Добравшись до груди, он провёл языком по вершине одного из моих затвердевших сосков сквозь ткань майки, и я издала сдавленный крик, выгибая спину и толкаясь навстречу его рту.

Он усмехнулся — низкий, рокочущий звук, отдавшийся во мне.

Дыхание перехватило, когда он сильнее вжал меня в дверь; поверхность охладила кожу, но ничуть не погасила огонь, бушующий внутри. Напряжение, между нами, копившееся все эти недели, наконец выплеснулось через край, грозя испепелить меня.

Он потянулся развязать шнурок на моих штанах, снова присваивая мои губы. Я знала, что от напора его поцелуя на них останутся синяки.

Я запустила пальцы в его волосы, дёргая, пока он не издал низкий стон.

— Я знаю, ты давно мечтала причинить мне боль, — промурлыкал Вейл, проводя зубами по мочке моего уха. — Но подходящее ли сейчас для этого время?

Дрожь сотрясла моё тело, лишив меня дара речи.

Его пальцы скользнули под пояс моих штанов, и дыхание участилось; я сжала его крепче, удерживая рядом, и всем телом подалась к нему, ища его прикосновения. Казалось, без этого я умру.

Вейл издал низкий звук и опустил лицо ниже; язык метнулся вперёд, проводя влажную дорожку вверх по шее.

— Пожалуйста, — выдохнула я, не заботясь о том, насколько отчаянно это звучит.