Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна

Глава 18

Нас окружила толпа горожан. Беспокойные лица, вопрошающие взгляды. Каждый хотел лично удостоверится, что городская ведьма жива и невредима. Я аж растроганно прослезилась — тут были все мои соседи по улице, все мои клиенты, к которым я так и не дошла сегодня, и даже некоторые незнакомые горожане, не то сочувствующие, не то злорадствующие. И все шумели, причитали, радовались и укоряли:

— Ну как вы, госпожа ведьма?

— Неосторожно-то как, госпожа ведьма!

— Слава Хальсту, что жива!

— А если бы умерла, что тогда...

— Ой, да ничего с ней не стало бы, ведьма она и есть ведьма!

— Молоденькая еще, жалко было бы!

— Молодые они самые крепкие!

— А точно жива? — а это уже кто-то из задних рядов интересовался.

— Да жива она, жива. Вон глазками как моргает.

— Ага, читал я в одной книге про таких вот моргающих. На следующую ночь трупами встали и танцевать начали!

— А ты читай больше! — тут же ему претензию предъявили.

— Да жива она! — одернули спорящих, — Нога только сломана!

— Ну нога это не страшно, — первый тут же успокоился и сразу обрадовал, — До свадьбы заживет!

— А когда свадьба то?

— Да говорят, после недели Урожая уже!

— Да не, это только помолвка будет официальная! — и все то они знают.

Даже я не знала, что у меня, оказывается, помолвка с кузнецом уже на следующей неделе.

— Быстро они...!

И не говорите!

— Дурное дело нехитрое! — хохотнул какой-то мужик и все вокруг подхватили за ним.

Сквозь галдящую толпу ко мне еле-еле сумел пробиться высочество. А я, однако, ошиблась. Глаза у него уже не просто запавшие, а с такими густыми фиолетовыми тенями. И лицо уже не серое, а беленькое-беленькое, словно мукой обсыпанное. Кра-са-вец! Всю мою работу коту под... тестикулы отправил! Хорошо, если до дома доберется на своих двоих, а то придется Валосирелю меня тащить на руках, а этого ... высокородного на закорках.

Таэль уставился на меня со странной смесью тревоги и напряжения. Темные брови сведены в одну линию, у рта залегли глубокие складки. Беспокоился, что ли? Хотя, я б на его месте только радовалась бы — исчез тот единственный, кто поит противнейшей дрянью и не высказывает ни малейшего уважения к царственной особе.

— Ты как, юная селянка?

— Это я должна тебя спросить, вашблагородие! Недельный труп и тот красивей выглядит!

Принц переглянулся с Валосирелем. Облегченно выдохнул и улыбнулся.

— Ну раз может язвить, значит в порядке.

Даже старик Партанс притащился. Глянул хмуро из-под кустистых бровей, пыхнул трубкой и очень выразительно перевел недовольный взгляд на Валосиреля, все еще держащего меня на руках.

— Вон туда посадите госпожу ведьму, уважаемый, — кивнул он на кучу сломанных досок, из которых мужики сделали что-то наподобие лавочки, — Нечего ей ваши ручки-то нежные оттягивать.

Мэльст вопросительно переглянулся со мной, я неуверенно кивнула, абсолютно не доверяя импровизированному сидению, и покорно опустил на указанное место. Расстегнул ремешок туфельки и слегка коснулся двумя пальцами распухшей лодыжки. Боль заметно уменьшилась. Наверное, я бы даже смогла встать, но Мэльст жестко удержал меня на лавочке и навис надо мной охранником, грозно скрестя руки на груди.

Партанс нагнулся и одернул подол юбки, закрывая распухшую лодыжку.

— Помнишь, что я говорил про приличия? — процедил он шепотом сквозь зубы.

— Помню, — так же еле слышно ответила.

— Смотри мне! — старик удовлетворенно кивнул, пыхнул повторно трубкой и шуганул жалельщиков:

— Ну, что столпились? Ничего страшного не случилось. Жива ведьма, сами видите. Этот где?

Варрик Стерн стоял чуть в стороне. Его сторожили двое мощных мужиков, в которых я с трудом узнала тишайшего пекаря и всегда очень вежливого бондаря. Уж больно лица у них были злобные, с такими только в разбой и ходить. Один держал в руках широкий кожаный ремень с серебряной пряжкой, второй — какую-то железяку с двумя острыми шипами с одного конца.

Моего недавнего клиента так обмотали бельевыми веревками, что видны были лишь голова и ступни ног. Все остальное представляло собой большой белый кокон гусенички с разноцветными прищепками, которыми хозяйки мокрое белье к веревкам прикрепляют. Видать, схватили первое, что попались под руку, пока вязали моего «обидчика». Красивое породистое лицо Варрика тоже пострадало. От идеальной волосок к волоску прически ничего не осталось — одни вихры и колтуны, под глазом багровел большой фингал, а уши заметно оттопырились и алели, словно Варрика за них удерживали, пока вязали.

— Госпожа Моргана! Госпожа Моргана! — чуть не плача, звал меня Варрик. Бондарь тут же дал ему подзатыльник, а пекарь хлестанул ремнем по заднице. И судя по всему, это были далеко не первые знаки их внимания.

— Госпожа Моргана, вот он, этот коварный тип гражданской наружности! — Варрика подняли как мешок с мукой и поставили передо мной.

— Это он вас в подвал то...

— У, морда твоя криминальная!

— На вас покусился, госпожа ведьма!

— На нашу ведьму! — заколыхался народ, — Да как посмел!

— Руки бы тебе оборвать по самое...! — погрозила ему кулаком незнакомая мне старушка в платье с розами по подолу. — А ну, госпожа Моргана, щелбаните его своей магией по заднице, чтобы впредь неповадно было!

— Или в лягушку его! В лягушку! — загорелась толпа праведным гневом, — Пусть знает, как на нашу ведьму замахиваться! Поквакаешь еще, гад ползучий!

Варрик почти рыдал. Не будь он связанным, уже валялся бы передо мной на коленях, но тугой кокон не давал даже согнуться.

— Госпожа Моргана! Пощадите! Пожалуйста! Не виноват я, госпожа Моргана!

Не виноват?

Я подозрительно пригляделась к парню. Каюсь, сама тоже думала, что по темечку именно он меня ударил, но затем повнимательней рассмотрела фингал под глазом. Красивый оттенок, сочный, ядреный. Чтобы синяк налился такой синевой, должно было пройти время, а значит получил его Варрик Стерн явно не сейчас.

Глянула на своих охранников — что высочество, что его товарищ стояли двумя каменными статуями и хмуро оглядывали белый кокон передо мной. Попросить их помочь с магией? Я то сейчас не в том состоянии, чтобы усиленно магичить. Вон, даже из подвала сама выбраться не смогла. Но с другой стороны, я ж взрослая и самостоятельная.

Свела ладони вместе, формируя рунный круг, затем сбросила три искры и подняла светящийся контур недавней комнаты с подвалом. Народ вокруг ахнул, кто испуганно, кто восторженно, и отшатнулся, давая больше места для обзора. Две легкие дымки образовали узнаваемые фигуры, одна из них стояла на краю подвального люка, вторая в паре шагов пыталась выровнять здоровенную гору из обгорелых досок и мусора. Поправит в одном месте — вылезет в другом, затолкнет там — пошатнется в третьем. В итоге таких заталкиваний и впихиваний верхушка мусорной горы не выдержала. Когда дымчатая я повернулась к дымчатому Варрику, кусок деревянной балки, лежавший на самом верху, заскользил вниз и ударил меня по затылку. Я рухнула в подвал, а сам Варрик развалился в позе морской звезды, погребенный съехавшим мусором.

— Отпустите его, — благосклонно разрешила я, — Не виноват он.

— Госпожа ведьма! — возмущенно загомонил народ. Уж очень им хотелось отомстить тому, кто сбросил меня в подвал. Или просто кого-то побить.

— Госпожа ведьма! — зарыдал от облегчения Варрик Стерн. Веревки на нем начали разматывать, парень, желая побыстрее высвободиться, рванул их посильнее, за что получил пинок от бабуленции с розочками. Нечего портить хорошую вещь, а крепкая бельевая веревка в хозяйстве вещь не лишняя.

— С другой стороны, — потянул разочарованно женский голос, — Нехорошо это. Одна с чужим мужчиной в заброшенном доме...

— И то верно, нехорошо, — закивали некоторые в тон, — Неприлично!

— Надо было с собой старшего Верренса взять.

— Так он же весь день в кузне.