Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна

Мне же повезло упасть на кучу ветоши и одеял. Тряпки пахли чем-то противно сладковатым, словно перед переселением в подвал их сильно опрыскали цветочными духами, а затем от времени и влажности к аромату лилий добавились яркие нотки плесени и скисания.

Сверху меня придавило несколько досок, и если с груди я кое-как их смогла сдвинуть, то ногам пришлось гораздо хуже. Судя по ощущениям, правую лодыжку сначала пожевал крокодил, затем по ней потоптался африканский бегемот, а напоследок свой вклад в болевые ощущения внес осиный рой, пройдясь от ступни вверх до колена.

Это что касалось нижних конечностей.

Впрочем, за самую верхнюю беспокоиться не стоило, хотя ее тоже нехило приложило. Как говорил папа, у меня в голове есть только одна кость, а она априори болеть не может. Правда, у других людей в черепе размещается мозг, но мне, судя по всему, повезло его не иметь с рождения!

Коснулась затылка, куда попала доска из той груды, которую выстраивал Варрик Стерн. Тоже мне, архитектор-любитель! Кто ж складывает стройматериал в непосредственной близости от прогулок местных туристов?

Голова не сильно болела. Затылок, куда ударила доска, саднил, но головокружения не было, значит нет и сотрясения. И правильно, чему там сотрясаться то?

Это ж додуматься надо — идти по остову сгоревшего дома, где каждая балка и деревяшка буквально на соплях держатся, без защитного контура. Ну вот что мне стоило потратить всего две искры? Лень? Безалаберность? Или и то, и другое?!

Зато я ж взрослая женщина! Умная! Самостоятельная! Сама за себя решаю все! Ага, дорешалась!

«От дура дурная!» — а это уже бабушкин любимый эпитет. А мама еще бы и по заднице надавала и не посмотрела бы ни на мой возраст, ни на почти готовый диплом.

Ладно, минута самобичевания закончилась, надо отсюда как-то выбираться.

То, что меня будут искать, и зайцу понятно. Пара-тройка часов, в худшем случае к ночи помощь обязательно придет. И вытащат, и выскажут, и пальчиком помашут, что полезла, куда не следовало!

Вообще-то, конечно, правильно помашут. За дело!

Я неловко дернулась и нога буквально выстрелила обжигающей болью.

Ой, мать моя королева! Хорошо еще, если лодыжка только вывихнута. А если сломана? Кто мне ее здесь будет вправлять и лечить в условиях местного развития медицины?

Попыталась дотянуться до нее и прощупать, насколько все плохо. Дощупалась до коленки, она оказалась целой, а вот все, что ниже, было завалено широкой доской, толстой как потолочная балка! И если левой лодыжкой я еще как-то могла подвигать, то про правую не стоило даже вспоминать.

Как же болит-то! Наверняка сломана!

Интересно, там закрытый перелом или страшный открытый с кусками кости и ошметками мяса и сухожилий наружу? Я, конечно, уже потренировалась на Якове, сыне Сурраны Прим, но лечить себя любимую и постороннего человека — разные вещи. Себя то в разы жальче! И больнее!

Схватилась голыми руками за доску, что лежала на моих ногах и попыталась ее сдвинуть в сторону. Та была на ощупь грубая и занозистая, но мне было совершенно все равно, что ладони потом будут похожи на дикобраза в состоянии ужаса. Главное хоть немного освободиться и попытаться выбраться из подвала. Хоть и со сломанной ногой.

Я ж самостоятельная, да?

Сверху вдруг послышался какой-то шум, грохот, крики.

Это явно помощь мне! Меня ищут!

— Эй! Я здесь!

Услышат? Нет? В горле вдруг перехватило и мой повторный крик был похож на писк задавленного мышонка. Но вроде услышали. У подвального люка завозились, лязгнуло железное кольцо.

— Внизу! Внизу посмотрите!

Еще немного грохота и звуки отодвигаемых досок. В потолке образовалась дыра и сквозь нее сразу пошел свежий воздух. А в следующее мгновение меня ослепил яркий свет факела, который на веревочке спустили вниз.

— Госпожа ведьма? — чей-то мужской голос позвал меня сверху.

— Тут я! — неожиданно для самой себя истерично выкрикнула. Жить захочешь и голос прорежется.

— Она там! Там она! — криком несколько голосов повторили за мной.

— Внизу!

— В подвале!

— Там-то она что делает? — это уже кто-то недовольный.

Факел качнулся в мою сторону и недовольному ответили:

— Лежит!

— Просто лежит?

— Просто лежит!

— Померла может?

— Да не, вроде живая!

— Кричала ведь! Так что точно живая!

— Да что ей сделается, она ж ведьма!

Какие добрые у меня соседи по городу! Ласковые и заботливые!

— Моргана?! Ты где? — я встрепенулась, услышав новый голос, полный тревоги.

Факел осветил Мэльста Валосиреля и в следующее мгновение он спрыгнул вниз. Мать моя королева, да тут же метров пять высоты, а он за один прыжок...!

Мужчина рванул ко мне через кучи мусора, одни махом сорвал с меня тяжеленную доску. Протянул руку.

— Встанешь?

Я ухватилась за крепкую ладонь. Тонкие, но сильные пальцы сжали мои и потянули вверх, но в этот момент пожеванная крокодилом лодыжка решила о себе напомнить. Боль была оглушающая, в глазах промелькнул еще один слепящий фейерверк и взорвался в голове снопами ярких искр. Я вскрикнула и выпустила руку Мэльста. Упала обратно на мягонькие тряпочки и завыла тонким голоском, обхватив несчастную конечность.

— Что с тобой?

— Моя нога! — только и смогла простонать.

Валосирэль аккуратно отодвинул подол платья и осветил факелом многострадальную конечность. Крови видно не было, но стопа сильно распухла, покраснела и ремешки когда-то красивой туфельки сильно врезались в кожу.

— Ну, что там? — донеслось сверху. В дыру заглянул Таэль и я даже сквозь боль отметила, какое у него серое лицо и запавшие глаза. Угробит себя высочество, как есть угробит!

— Девушка повредила ногу, — напряженно ответил ему Мэльст и тут же принялся ощупывать мою лодыжку, — вроде ничего страшного, но...

— Но болит эта зараза так, что я встать не могу! — зашипела я, когда сильные пальцы мужчины коснулись самого больного места.

— Может тогда сразу отрезать, чтобы не мучилась? — предложил Таэль со своей ехидной ухмылочкой. И сзади сразу заголосил народ, осуждая такое кровавое лечение. Начали предлагать примочки и компрессики, тут же на месте обсуждая рецепты и ругаясь, у кого какой целительней.

— Да нет, — ухмыльнулся ему в ответ лучший друг, товарищ и мой палач, — Достаточно будет просто обездвижить на пару месяцев. За руки, за ноги привязать и всю в гипс.

— Всю? — хохотнул принц с высоты.

— Ага, вместе с кроватью! Чтобы в следующий раз...

Я ошарашенно слушала их шутливую беседу, где-то внутри понимая, что раз они смеются, значит все не так плохо. Но с другой стороны, смеются-то они надо мной.

Насупилась, обиделась, совсем чуть-чуть, а то еще передумает меня отсюда вытаскивать. Мэльст глянул на мое хмурое лицо и посерьезнел. Отбросил факел в сторону, тот упал аккурат в лужу и с шипением погас. Но света хватало и с того, что до сих пор болтался лампочкой на веревочке из люка. Мужчина склонился ко мне:

— Тебе придется немного потерпеть.

— После вашего друга, местр, я на все согласна!

Шутку он не подхватил:

— Ты мне доверяешь?

Я пристально глянула на него.

— Доверяешь?

— Да.

Он блеснул белозубой улыбкой, на миг превратившей его в озорного мальчишку:

— Я запомню, местра. Память у меня отличная!

— Главное, чтобы было что помнить!

Мужчина коротко кивнул, сосредоточился и полоснул вокруг магией. Деревянные обломки, тряпки подо мной, сервант с лестницей на миг полыхнули голубым пламенем и растворились, словно и не бывало.

Валосирель склонился ко мне ниже и молча поднял на руки. Непривычное ощущение! До этого момента на руках меня никто не носил и, честно признаться, я испугалась, что ильфариец не выдержит и уронит. Все-таки ж пятьдесят кило это не батистовый платочек. Но Мэльст лишь крепче прижал к себе и почти прошептал на ухо:

— Ты же помнишь — ты мне доверяешь!

Шаг, второй и он вылетел со мной из подвала, словно на руках у него не было тяжеленной иномирской девицы. Мягко опустился на землю рядом с люком, но с рук меня спускать не торопился.