Огуречный бизнес попаданки (СИ) - Иконникова Ольга
И я вздохнула и послушно отправилась в спальню Клермона. Устраивать разборки в коридоре было бы глупо. И мне ужасно хотелось спать. Да и в апартаментах его светлости (это я уже знала, потому что успела поискать пропавшее письмо и там) состояли из трех смежных комнат, так что нам даже не нужно было спать в одной кровати.
Сам герцог подумал о том же самом, потому что сказал, как только мы переступили порог его спальни:
— Кровать я уступаю вам, сударыня! Меня вполне устроит тот диван, что находится в моем кабинете. Все двери я запру и попрошу Мэнсфилда не беспокоить нас утром. Приятных вам сновидений!
Он отправился в другую комнату, на ходу снимая рубашку. А я слишком медленно отводила от него взгляд, поэтому успела заметить его мускулистую спину. Странно, но под одеждой эти мускулы трудно было даже предположить. Должно быть, во время своего пребывания в Эрдене он не терял времени даром.
Его светлость обернулся, и я смущенно потупила взор. Какая глупейшая ситуация!
Но стоило только мне коснуться подушки, как я забыла об этом. Мне следовало выспаться и подняться раньше герцога, дабы до его пробуждения успеть сбегать в дом огородника, предупредить Дега о возвращении хозяина и дать кое-какие советы по засолке огурцов.
Так я и поступила, поднявшись с первыми лучами солнца. Я выскользнула из дома, не замеченная даже вездесущим Мэнсфилдом. Кажется, он еще не вполне оправился от болезни, и это сказывалось на его бдительности.
Обе теплицы меня порадовали. Огурцов было много, и растения еще вовсю цвели. А несколько бочек были уже полны, и хотя процесс брожения еще продолжался, кладовая, в которой они стояли, уже была наполнена пряным ароматом тех специй, что мы в них добавляли.
Кандида перепугалась, когда я сказала ей, что его светлость приехал домой, но я поспешила заверить его, что обсужу с ним их пребывание здесь еще за завтраком. И когда я вернулась в особняк, дворецкий как раз шел к его светлости, чтобы сообщить, что стол накрыт.
Ни матушка Табита, ни дети не решились присоединиться к этому завтраку, предпочтя потрапезничать у себя в комнатах. Для них герцог Клермон был слишком большой величиной, и они не могли представить себе, что будут делить с ним один стол.
— Ваши родные не спустятся к нам? — спросил его светлость, когда мы сели друг против друга.
Я покачала головой. Полагаю, он и сам догадался о причинах этого. Но я понимала, что рано или поздно их встреча должна состояться, и решила, что постараюсь представить их друг другу еще до обеда.
— Кажется, вы имеете обыкновение просыпаться очень рано? — заметил Клермон, ловко расправляясь с пышным омлетом.
Он бросил на меня внимательный взгляд, и я почувствовала, что краснею. Наверняка Мэнсфилд уже доложил ему о моих визитах в теплицу, и теперь мне следовало найти разумное объяснение тому, что я до сих пор не бросила заниматься тем, что совсем не к лицу герцогине Клермон.
— Простите, ваша светлость, что я приняла это решение, не посоветовавшись с вами, — начала я, отложив в сторону нож и вилку, — но я подумала, что раз дом огородника всё равно пустует, то будет полезно для всех, если там поселятся люди, которые смогут обеспечивать особняк свежими овощами и фруктами. Дега — весьма уважаемое в деревне семейство. И они нуждаются в этой работе, потому что у них на руках оказалась маленькая внучка. Я не решилась назначить им жалованье без вашего дозволения, но…
Он прервал меня взмахом руки:
— Сейчас вы здесь хозяйка, Лорейн! И в отношении такой мелочи, как жалованье огородника, вы можете принять решение без меня.
Как легко он об этом говорил! А ведь Мэнсфилд был готов сражаться за каждую его монету!
— Я слышал, что вы и сами, сударыня, не чураетесь земледельческого труда, — меж тем, продолжал Клермон. — Я не стану упрекать вас за это. Всякий труд почетен и уважаем, и сам виноват, что на время своего отсутствия не обеспечил вам средствами к существованию. Но я был бы вам признателен, если бы вы пока воздержались от визитов в эти теплицы. И кстати, Мэнсфилд сказал, что вы выращиваете там огурцы в огромных количествах. Позвольте полюбопытствовать, что вы делаете с ними?
Прежде, чем ответить, я посмотрела на него. Кажется, он не шутил и не старался меня задеть. Ему действительно было интересно.
— Я продаю их солеными в Альенде. Вы можете не поверить, ваша светлость, но они пользуются там большой популярностью.
Тут я вспомнила о нашей с ним первой встрече в этом городе, и смутилась окончательно. Это были не самые приятные воспоминания.
— Ну, что же, когда вы перестанете быть герцогиней Клермон, то полагаю, это занятие окажется для вас весьма полезным. Но до тех пор я прошу вас забыть об огурцах. Переложите все эти обязанности на плечи нанятых вами людей. Я готов платить им достойное жалованье. И если вы сами любите эти ваши огурцы, то я ничуть не возражаю, если они будут и на нашем столе. Надеюсь, по этому вопросу мы договорились?
Этот вариант вполне устраивал и меня саму. Кандида уже неплохо разобралась в технологии выращивания огурцов и в теплице, и в открытом грунте, а теперь управлялась и с их засолкой. А месье Меридо наверняка согласится отвезти в Альенде еще несколько бочек с товаром. Так что мое участие в нашем бизнесе можно было на время ограничить. Но совсем бросать его я, разумеется, не собиралась.
— Мы хотели вернуться к обсуждению приема для наших арендаторов и соседей, — напомнил его светлость. — Полагаю, сейчас для этого самое время. Речь не идет о пышном торжестве, но обозначить наше присутствие в имении всё-таки стоит.
— Хорошо, — согласилась я без особого энтузиазма. — Когда вы хотите его устроить? Недели через две, не раньше?
Я плохо представляла, что должна делать при организации приема хозяйка поместья. Наверно, в этом вопросе следовало положиться на Мэнсфилда и мадам Шабри.
— Нет-нет, — с улыбкой возразил Клермон, — Прием состоится уже послезавтра. Я решил, что с этим не стоит тянуть, и уже отправил несколько приглашений. Да-да, сударыня, я сегодня тоже рано встал.
Теперь я смотрела на него почти с ужасом. Но это было немыслимо!
— Вас что-то беспокоит? — заметил он. — Впрочем, я понимаю. Это ваш первый прием в качестве хозяйки поместья, но уверяю вас, что вам не стоит волноваться. И чтобы отвлечься, скажите мне, какого цвета будет ваше бальное платье, чтобы мы могли подобрать к нему драгоценности.
Платье! Он спрашивал про платье! Но в этом-то как раз и была проблема!
— У меня нет бального платья, ваша светлость! — тихо сказала я.
— Нет бального платья? — изумился он.
А я разозлилась. Такие, как он, ничего не знают о жизни простых людей. Да и не хотят знать! Ему, должно быть, и невдомек, что в деревенском доме бальные платья не нужны.
А герцог, между тем, перевел взгляд на стоявшего у дверей Мэнсфилда. И дворецкий, как мне показалось, сник, съежился под этим строгим взглядом.
— Простите, ваша светлость, но я не думал, что…
А мои глаза наполнились слезами. Какая ужасная глупость — плакать из-за какого-то платья! Я вела себя как маленькая обиженная девочка, но ничего не могла с этим поделать.
Это был мой первый бал. Ну, пусть не бал, а прием. Но мне вдруг ужасно захотелось хоть ненадолго почувствовать себя настоящей принцессой. Как в сказке. И надеть настоящее бальное платье и похожие на хрустальные туфельки. И много танцевать. А потом… Потом пусть карета превращается в тыкву.
Но за два дня сшить бальное платье было невозможно. И я это слишком хорошо понимала.
Глава 56
После обеда из Валье-де-Браво приехали слуги его светлости, и особняк сразу наполнился шумом и суетой. Одни терли медные и бронзовые канделябры, ограждения каминов и ручки дверей, другие начищали до блеска столовое серебро, третьи мыли стекла в окнах и натирали паркетные полы. Меня изрядно удивляло, что всем этим процессом управлял не Мэнсфилд, а какой-то прибывший из столицы мужчина лет сорока — среднего роста, худощавый и верткий словно уж. Я даже забеспокоилась, не стало ли нашему дворецкому хуже.
