Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

Честно говоря, мне не очень нравится моя идея устроить это шоу. Совет был в восторге от перспективы, когда я предложила свой замысел, и потратил всего два дня на обновление поля после последнего события, включив несколько моих особых пожеланий. Я бы предпочла оставить такие игры истории, но я правлю не людьми и не обитателями мира живых. Я правлю демонами. Если я хочу изменить правила игры в этом мире, чтобы начать его исцелять, мне сначала нужно говорить на их языке. И я намерена сделать так, чтобы они этого не забыли.

— Пожалуй, пора ускорить события в группе Пирруса, — говорю я, встречаясь взглядом с Ашеном. Он отвечает легкой мрачной улыбкой и кивает женщине-солдату у пульта с кнопками и рычагами. Она нажимает на первый, и я слышу, как механизмы оживают, открывая дверь в яме ниже.

Из теней под нами выходит Уртур. Толпа взрывается восторгом. Группа Пирруса еще не видит его, стоя спиной к спине за углом, согнув ноги и готовясь к бою. Но они понимают, что что-то приближается, когда зал скандирует, топая в ритме одного повторяющегося слова.

«Зверь».

Уртур движется вперед, опустив голову. Он не спешит, скользя по коридору. Крики и возгласы отражаются от стен пещеры. Некоторые демоны встают с мест, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть гигантского черного шакала, приближающегося к повороту. Он останавливается прямо перед ним.

Шакал рычит.

Группа Пирруса бросается бежать. Их путь неровен из-за опасений скрытых ловушек. Они оглядываются на шакала, когда тот заворачивает за угол. Уртур оскаливает зубы.

Внимание зрителей разрывается между зверем и его добычей. Но не внимание стража, управляющей игровым полем.

Я киваю ей. Она отвечает тем же. Демоны достигают конца коридора, как вдоль стен открываются узкие щели.

Первый демон заворачивает за угол, все еще следя за шакалом. Он не замечает опасности, выскользнувшей из теней в стене.

Он поворачивает — и насаживается на клинок Валентины.

Коллективный вздох взмывает к сталактитам. Члены Совета на помосте так же шокированы, как и остальные демоны. Я рассказала об этом плане только Ашену и Эдии. Больше всего меня радует реакция Имани, которая разражается радостным смехом.

— Поздравляю, королева Леукосия, — говорит она, наклоняясь вперед. — Вам удалось удивить тех, кто думал, что видел в Гантлете все. Даже меня.

— А сюрпризы только начинаются, — отвечаю я с хитрой улыбкой.

Шок сменяется азартом. Толпа ревет. Валентина издает злобный торжествующий смех, выдергивая меч из живота демона, и зал ликует. Он падает на колени в лужу крови, а вампирша исчезает в щели, прежде чем он успевает рухнуть. Остальные безоружные демоны замирают на повороте, зажатые между скрытой опасностью и той, что приближается. Они решают рискнуть с невидимым противником.

— Думаю, я бы предпочел встретиться с псом, — замечает Ашен.

Я улыбаюсь, не отрывая глаз от сцены, где окровавленный демон с трудом поднимается и ковыляет за остальными.

— Ты льстишь моим сородичам.

— Ты убивала меня слишком много раз, я усвоил урок.

Моя улыбка становится шире. Валентина выскакивает из другой щели и проводит лезвием по спине демона, оставляя длинный порез. Другой пытается схватить меч, когда она замахивается для нового удара. Она вырывает клинок, глубоко разрезая его ладони. Он ревет от боли. Валентина поворачивается к нему с диким шипением, бьет ногой в грудь, отправляя его навзничь на демона с раной в животе, и скрывается в стене.

Толпа ликует, пока Валентина продолжает метаться между стенами, замедляя продвижение группы и оставляя не смертельные, но кровавые раны, смеясь, как злодейка из ужастиков. Пока зал следит за ее кровавым танцем, я смотрю на другую группу, углубляющуюся в лабиринт.

— Зида, — зову я через плечо. Ее внимательное тихое шипение доносится до меня. — Развлекайся. Без поедания.

Зида скользит мимо, возможно, раздраженная моей просьбой не есть игроков, хотя, честно говоря, выражения морды змеи понять сложно. Она не сводит с меня глаз, пока не спускается по ступеням, проскользает мимо стражников и исчезает в яме. Скандирование возобновляется, когда зрители замечают ее, направляющуюся к группе Джоаша.

«Зверь. Зверь. Зверь».

Мы наблюдаем, как обе группы пробиваются через препятствия и ловушки, с Уртуром и Зидой по пятам, подталкивающими их дальше. Игроки оставляют за собой кровавые следы. Иногда я ловлю запах. Иногда мне кажется, что я слышу тревогу в их бьющихся сердцах, но это звуки толпы, их скандирование и топот, словно пульс пещеры. Когда обе группы приближаются к центру лабиринта, где лежит оружие, я поворачиваюсь к Ашену.

— Мне пора, — говорю я, пытаясь успокоить его взгляд ободряющей улыбкой. Его эмоции наполняют метку жаром, будто невидимая связь между нами — это оголенные провода, жгущие мою кожу.

— Тебе не обязательно это делать, вампирша. Царство Теней уже довольны весельем.

— Я же не просто для развлечения. Ты знаешь это. Они должны думать обо мне иначе. Они должны вспомнить, почему я стояла на том помосте и даровала им милость, — я сжимаю руку Ашена, когда его взгляд опускается на наши переплетенные пальцы. Я толкаю его плечом, возвращая его внимание к своей улыбке. — Ты не так волновался в Доме Урбигу, когда мы сражались с гиенами. Ты сказал мне повеселиться и не шипеть слишком громко.

— Это было до того, как я потерял тебя, — его свободная рука касается моей щеки, и весь мир исчезает. Он наклоняется ближе. Его пульс бьется в венах. Страх окрашивает его запах нотками серы и соли, когда его дыхание касается моих губ. — Дважды теб отбирали у меняя, — легкая дрожь пробегает по его губам, когда он касается ими моих в нежном поцелуе. Он отстраняется, глядя мне в глаза так глубоко, что я чувствую его присутствие в каждом уголке моей души. — Ты не просто моя драгоценная звезда. Ты — все созвездия, что освещают ночь, и я не вынесу тьмы без тебя.

Я кладу руку на его. Когда я прижимаюсь к его ладони, тревога в метке превращается в сдавливающие щупальца в груди.

— Ты должен доверять мне, Ашен. Если ты не будешь, — я указываю на зал, — то они никогда не смогут, — беру его руку и мягко опускаю, касаясь губами его светящихся татуировок. Когда я отпускаю его, он не делает того же. Его глаза немного слезятся. — Все в порядке. Поверь в меня. Просто отпусти, любимый.

Мои слова, кажется, ломают что-то в нем, но то, что треснуло в Ашене, раскрывается достаточно широко, чтобы он отпустил мою руку. Его выражение мучительно, несмотря на мою успокаивающую улыбку. Даже когда я поворачиваюсь к Эдии за катаной, я чувствую его взгляд, будто легкую повязку на коже.

Если это и вправду моя судьба, пора ее взять. И я сделаю это, как подобает древнему вампиру.

Я стану тем, что им нужно в этот момент, чтобы получить от Царства Теней то, что нужно мне.

Мне нужна их преданность.

Так что я стану их безумной королевой.

Иду к краю помоста. Стража расступается, когда я спускаюсь на нижний уровень. Подхожу к краю игрового поля.

И затем прыгаю в глубины Гантлета.

ГЛАВА 28

В один удар сердца — тишина.

В следующий — грохот звука.

Вздохи, крики, рев и свист. Если кто-то и осмеливается разжечь ярость Ашена, освистав меня, я этого не слышу. Сосредотачиваюсь на окружении, шагая через лабиринт, каждый угол и ловушку которого запомнила наизусть. Следую по пути группы Пирруса, заворачиваю за угол, где Валентина все еще скрывается, теперь, когда демоны прошли. Ее глаза горят, как кровавые маяки во тьме. Я киваю ей, но не останавливаюсь. Она отвечает тем же.

Не сбавляя шага, я провожу рукой за спину и вытаскиваю катану из ножен. А затем бросаюсь вперед.

Потребовалось несколько поворотов, чтобы догнать группу. Запах крови окутывает их, как туман. Уртур подгоняет их, держась достаточно близко, чтобы внушать страх, но и достаточно далеко, чтобы зрители могли разглядеть все препятствия. Я слышу шипение Зиды за стеной слева и понимаю, что группы приближаются к двору, где лежит оружие.