Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

Тео был готов на все ради Кассандры, но, когда его призвали Таринхаи, он не смог проигнорировать зов. Этот долг был важнее его чувств. Но, если бы она попросила… он бы остался, предав собственную суть.

Тео видел, как боролась Кассандра с желанием остановить его, и был благодарен ей за то, что она все же нашла в себе силы его отпустить. Но, направляясь в гарнизон Таринхаи, думал о том, насколько же важна для него Кассандра, что ради нее он готов даже на предательство. И почему-то его это совершенно не пугало.

В гарнизоне его встретил Михаил. Выглядел кадхаи еще более озабоченным, чем во время звонка.

— Все очень серьезно, — сообщил он. — Таких прорывов лет двадцать не было, поэтому вызываем всех. Сможешь организовать выход прямиком на поле? Все опытные уже там, молодежь ждет доставки.

Михаил кивнул на группу молодых кадхаи — едва старше самого Теодора, ожидающих неподалеку.

Хотя среди них были и Вайнхаи, без соответствующего опыта создать одностороннюю Дверь они не могли. Тео тоже никогда такого не делал, но знал, что ему это под силу. Не даром он был наследником Владетеля.

— Могу, — обрадовал он Михаила. — Еще кого-то ждем или отправляемся прямо сейчас?

— Должны подойти еще несколько кадхаи, но вы отправляйтесь.

Тео кивнул и сосредоточился, открывая Дверь. Обычно выходом служит уже созданная точка, но сейчас его единственным ориентиром было возмущение пространства, вызванное разрывом реальности. Это оказалось сложнее, чем он полагал, но Тео справился. И облачился в броню, прежде чем шагнуть в открытую Дверь.

Вихри возмущенного вторжением хаотов пространства обрушились на его органы чувств, заставляя на миг замереть. А в следующее мгновение он уже включился в бушующую вокруг битву. Полупрозрачные кляксы хаотов метались по полю боя, угрожая кадхаи острыми клыками в раззявленных пастях. Быстрые, ловкие, смертоносные, они были практически неуязвимы к обычным видам оружия. Единственное, что могло уничтожить подобную тварь — это меч кадхаи, как часть их брони. Оружие и броня кадхаи, хотя и выглядели сталью, не являлись чем-то материальным. Это было воплощение их практически бесконечной жизненной энергии, того, что уничтожало хаотов. Но в то же время было для тех желанным лакомством.

Благодаря этому хаоты не разлетались по всей вселенной, а кружились вокруг кадхаи, пытаясь их сожрать.

Но каждый кадхаи был прирожденным воином, а броня хорошо держала укусы хищных тварей. Хотя и ее могли прокусить, если кадхаи подпускал врага слишком близко.

Теодор готовился к битвам с ранних лет, но полагал, что первый бой его будет простым. Его должны были отправить на небольшой прорыв, где под присмотром опытных бойцов он смог бы продемонстрировать свои умения и набраться боевого опыта.

Он и представить не мог, что в первом же бою попадет в настоящий ад. Хаотов было так много, что казалось, сам воздух состоит из них.

На их фоне количество кадхаи выглядело удручающе малым.

Но они были единственной преградой между врагами и беззащитным человечеством, однажды уже едва не уничтоженном хаотами. Поэтому кадхаи стояли насмерть.

Тео рубился с хаотами, стараясь не думать о тех, кто уже не вернется из этой битвы. По мере возможностей он помогал товарищам по оружию, и его самого не раз спасал чужой меч. Битва длилась и длилась, выпивая силы, лишая надежды выбраться отсюда живым. Но у Тео было, к кому возвращаться, и он крепче сжимал оружие, экономя силы. Пусть у него не было боевого опыта, но он был молод, одарен и его ждала лучшая женщина в мире — и его сын, рождение которого он непременно увидит.

Тео не знал, сколько прошло времени, когда напор хаотов начал ослабевать. Но это словно вдохнуло в него новые силы. С удвоенным рвением он продолжил кромсать темные кляксы, вспарывая пасти тварей, лишая их главного оружия прежде, чем окончательно уничтожить. Победа была уже близка, когда среди прочих кадхаи Тео заметил отца.

Будь здесь обычный человек, он не нашел бы отличий среди затянутых в одинаковую броню воинов. Но для самих кадхаи броня не создавала помех для узнавания. Поэтому отца Теодор опознал без труда. И на миг оцепенел, обнаружив, что на того, внезапно застывшего посреди боя, несется хаот, увернувшийся от сражавшегося рядом кадхаи, уже атакованного другими тварями.

Владетель Вайнхаи не успевал увидеть нового противника, и перехватить того было некому.

В следующий миг Тео без раздумий создал Дверь прямо в воздухе, сокращая расстояние до отца. И встретил хаота клинком.

— Тео? — услышал он удивленный голос отца, а затем бок обожгло резкой болью.

Нырнувший следом за ним в Дверь хаот, никем не замеченный, сумел подобраться так близко, что отхватил приличный кусок брони Теодора.

Боль не помешала Тео разрубить тварь пополам, но было поздно. Он еще успел уничтожить Дверь, пока той не воспользовались другие хаоты, а затем густой мрак заволок его сознание.

Когда Тео пришел в себя, он не сразу понял, что произошло. Почему он в своей спальне в Резиденции? Где Кассандра? Откуда в теле такая слабость, что даже пошевелиться невозможно?

— Теодор, — услышав голос отца, парень с трудом повернул голову в его сторону.

— Отец? Что?..

Он не договорил, обессиленный этими двумя словами.

— Битва окончена, — в глазах Рэнда застыла печаль. — Мы победили. Ты спас мне жизнь. Но… — казалось, он подбирал слова, чтобы продолжить. — Твоя броня была серьезно повреждена. Критично. Без возможности восстановления.

Слушая отца, Тео не чувствовал страха. Фактически невозможность восстановить броню являлась смертным приговором для кадхаи. Но близость смерти почему-то не пугала.

— Сколько? — только и спросил он.

— Процесс разрушения удалось замедлить, но не остановить, — в голосе Рэнда послышалась вина. — Два-три дня под лекарствами. Без них — не больше пары часов.

— Зачем?

Тео не понимал, для чего продлевать его жизнь, если смерть неизбежна. Он не чувствовал боли, но слабость была почти невыносима.

— Я… я не могу просто взять и отпустить тебя, Тео, — признался отец. — Это выше моих сил.

Теодор улыбнулся. Странно, но слабость словно отступила, и он нашел в себе силы заговорить:

— Так ты что же, надеешься на чудо? Думаешь, за пару дней найдется решение проблемы, которая была всегда?

Он даже развеселился, хотя ничего веселого в его положении не было. Но так приятно чувствовать, как отступает слабость…

Броня кадхаи является источником его жизненной энергии и постоянно ее воспроизводит. Броня способна зарастить небольшие повреждения, но если разрыв в ней критичен, то начинается процесс разрушения. Вся производимая энергия уходит на попытки лечения, но вместо восстановления энергия развеивается с краев слишком большой раны, постепенно увеличивая ее. А вместе с полным разрушением брони кадхаи умирает. Способа залатать такие крупные раны так и не нашли.

Тео никогда не думал, что погибнет в первом же своем бою. Да, он еще жив, но смерть… неизбежна.

— Мне так жаль, Теодор, — тихо произнес Рэнд.

— О чем ты жалеешь? — удивился Тео. — Тебе не было до меня дела, пока я был жив. Что изменится, когда я умру? Мой сын скоро появится на свет, так что тебе не стоит беспокоиться, что твой род прервется.

Отец покачал головой, на мгновение спрятав лицо в ладонях:

— Тео, дело не в продолжении рода. И… ты не прав, ты всегда был важен для меня. Я знаю, я был плохим отцом, я не уделял тебе должного внимания… но это не значит, что мне было все равно. Ты мой сын, и я люблю тебя.

Парень усмехнулся, без горечи, но с печалью:

— Выходит, мне всего-то нужно было умереть, чтобы услышать это?

— Тео! — потрясенно уставился на него Рэнд.

— Прости, отец. Я не хотел тебя обидеть. Спасибо, что сказал мне… Я устал. Отдохну немного. И ты… отдохни.

Тео закрыл глаза. Короткий разговор потребовал неожиданно много сил. Слабость накатывала волнами, накрывая с головой и ненадолго отступая. Тео подумал, что сейчас сам себя убивает. Броня, источник его сил и жизни, медленно разрушает сама себя. И этот процесс не остановить. Если бы он снял броню тогда, в тот миг, когда хаот укусил его — умер бы мгновенно, на месте. И не пришлось бы переживать эти несколько дней агонии…