Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

Наши взгляды встречаются через все мое тело, когда он ненадолго отрывается от меня, чтобы ответить:

— Напоминаю, что тебе не нужен никто другой в постели.

— Для других тут места нет, — ухмыляюсь я, но моя улыбка гаснет, заметив тень беспокойства в его глазах. — Ты заполняешь каждую щель в моем сердце.

Я улыбаюсь, и выражение его лица меняется, в нем появляется темная, хищная нежность.

— Я докажу тебе то же самое, — говорит он и вновь погружается между моих ног, заставляя меня видеть звезды.

ГЛАВА 25

— Ты просто обязана сказать, чтобы он остановился, — шепчет Эдия, усаживаясь рядом со мной на диван в покоях, которые я делю с Ашеном. Она протягивает мне самодельные чуррос Коула с острым шоколадным соусом, а звуки смеха и аромат готовящейся еды доносятся из кухни, наполняя комнату уютом.

— М-м?

— Твой муж, — шипит она. — Скажи ему, чтобы остановился.

— Остановить что? Понятия не имею, о чем ты, дорогая.

Эдия закатывает глаза и отламывает кусочек чурроса, недовольно жуя сладкое тесто с преувеличенной силой.

— Подарки.

— Что? Какие подарки?

— Он тебе не рассказал?

— Очевидно же, что нет, — отвечаю я, чувствуя, как горячая волна краски поднимается по шее. Бросаю взгляд на Ашена: он с Романом изучает коллекцию виски на полке возле столовой, открывая несколько старых бутылок, чтобы оценить аромат, и тихо беседует.

— Сначала мою комнату заполонили цветы. Серьезно, Лу, заполонили.

— Оу, как мило...

— Мило? Это выглядело как дом ботаника-плюшкина. Мне потребовался час, чтобы найти свои травы и остановить чихание Коула, — лицо Эдии искажается от отвращения. — У него сопли буквально висели из носа, Лу. Он чихнул прямо на розы.

— Фу. Но ты же Целительница. Ты и не такое видела, — говорю я, откусывая кусочек вкуснейшего теста и с наслаждением разваливаясь на диване. — Помнишь, когда моя рука прилипла к боку из-за той гадости, пока я заживала после сожжения? Вот это было действительно мерзко.

— Да, но я же не делаю тебе минет. Если бы у меня во рту регулярно оказывался твой член, мое отношение к соплям было бы другим. Сопли — не сексуально.

— Ну, если так посмотреть...

— Потом Жнец принес мне, типа, шестьдесят разных видов средства для стекол, полироли для нержавейки и воска для авто.

— Что за хрень?

— Вот именно! — Эдия протягивает мне еще один чуррос. — Оказалось, это для крыльев Эрикса.

— Чтобы что, начищать их? Какой, по его мнению, у тебя фетиш?

Эдия пожимает плечами, пока Ашен и Роман смеются над чем-то в соседней комнате. Мы молча наблюдаем, как они наливают напитки, объевшись теста.

— В общем, это уже слишком. Он должен остановиться. Я знаю, что он благодарен мне за то, что я вернула тебя домой, но не нужно делать все это. Ты моя подруга, и он тоже друг.

Осознание слегка сжимает мое сердце, когда я смотрю на мужа. Моего грубого, но щедрого, пугающего, но нежного мужа.

— Черт... это логично, Эдия.

— То, что мы друзья?

— Нет, что у него их не было. Дарить подарки — это его язык любви, понимаешь? Эта «дружба» для него в новинку, и, возможно, он пытается осознать ее, — говорю я, наблюдая, как Жнец и наш вампир-гость продолжают изучать другие алкогольные запасы предыдущих жильцов комнаты.

— Ну, теперь у него есть друзья, так что пусть привыкает.

Я бросаю на него последний взгляд, отводя глаза, и легкое щемящее чувство остается в сердце. Мы с Эдией жуем в тишине, а меня гложет мысль: даже если у Ашена и были сестра или романтические отношения, вроде Давины и Розарио, возможно, у него никогда не было настоящих друзей. Мой взгляд останавливается на другом вампире в комнате, и я наблюдаю, как двое мужчин сближаются под воздействием дорогого алкоголя. Я улыбаюсь этой мысли, но мое удовлетворение меркнет, когда вспоминаю повреждения, которые ощутила в разуме Романа.

— Ты починила то, что с ним не так? — шепчу я на ухо Эдии, отстраняясь и кивая в сторону Романа.

— Нет, — отвечает она, качая головой. — К сожалению, это не разовая процедура. Лечение нужно будет продолжать ежедневно какое-то время.

— Как долго?

Эдия пожимает плечами, разламывая последний чуррос и отдавая мне половину.

— Может, пару недель. Или больше. Пока не поможет, наверное.

— Хм. Тогда это может затянуться. Он странный.

— Ты странная. Ты королева странностей.

— Вовсе нет.

— Ты однажды спросила, не превратятся ли твои половые губы в парашют.

Я фыркаю.

— Я шутила.

— Нет, не шутила.

— Ладно. Наполовину. Но там был научный прецедент, Эдия. У того гибрида был огромный член.

Эдия приподнимает брови, наклоняет голову и обдумывает мои слова.

— Придется поверить тебе на слово. Но ты все равно задала тон странностям.

— Ладно. Допустим, странность чует странность. А этот мужчина - странный, — шепчу я, все еще наблюдая за Романом и понижая голос, чтобы он не услышал меня через разговор с Ашеном. — В нем... не хватает кусочков. И в его разуме есть что-то, о чем он сам не знает.

— Что ты имеешь в виду? — Эдия закидывает в рот свою половину чурроса. — Типа скрытый гей?

Я фыркаю, а Эдия усмехается.

— Нет, я имею в виду секрет. Но не его.

— Тогда чей? И зачем?

— Оба хороших вопроса. На которые я могу ответить только: да кто его знает.

— Значит... мы неплохо начали.

— Да, без шуток. И еще вопрос: как.

— То есть мы не знаем ничего, кроме того, что у вампира есть секрет. Как шокирующе, — Эдия усмехается. — Напомни-ка, Лу... сколько ты сама скрывала свою личность?

Я закатываю глаза.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, но это явно не его рук дело. Он, кажется, даже не подозревает об этом.

— Может, стоит сказать ему. Попросить разрешения посмотреть еще раз.

— Единственный способ узнать больше - это вскрыть структуру, и я не уверена, что хочу это делать. От этого меня передергивает, — по моим рукам пробегает легкая дрожь. — Кроме того, не думаю, что Уинтер будет в восторге, если я начну копаться в его голове.

— Вероятно, так и есть, — говорит Эдия, и мы смотрим на Уинтер, которая склонилась над древней книгой на обеденном столе рядом с весами и маленькими флаконами с порошками и жидкостями, что-то записывая в блокнот. — Они, кажется, довольно трепетно относятся друг к другу.

— Хотят они этого признавать или нет.

Мы молча наблюдаем, как Уинтер читает книгу - или делает вид. Каждые несколько минут она бросает взгляд на Романа. Он делает то же самое, когда думает, что это останется незамеченным. Когда их взгляды случайно встречаются, они оба отворачиваются.

— Как думаешь, сколько она знает? — шепчет Эдия. — Она явно понимает, что что-то не так, и что у него проблемы с памятью, иначе не искала бы ингредиенты у мистера Хассана. Все, что ей нужно, было для зелья, восстанавливающего поврежденные воспоминания.

— Хороший вопрос. Она точно знает, что что-то утрачено. Но, возможно, не догадывается, что в его голову вложили что-то другое взамен утерянного.

Наше внимание переключается на дверь, когда внутрь входит Сайрус с Давиной, а двое стражников остаются у порога.

— Или, может, я ошибаюсь. Может, она знает все, но предпочитает не замечать.

Мы с Эдией обмениваемся заговорщицкими взглядами, прежде чем она встает, чтобы помочь Уинтер, а Давина садится слева от меня на диван. Ее обычный аромат лилии сегодня отдает мускусом — единственный признак тревоги перед тем бременем, которое ей предстоит взять на себя. Когда Уинтер готова, они с Эдией присоединяются к нам в гостиной, а Ашен и Роман следуют за ними, их прежняя легкость сменилась сдержанной озабоченностью и настороженными взглядами.

— Ты готова? — спрашивает Уинтер у Давины.

Молодая аптекарша сжимает в одной руке флакон с мерцающей жидкостью, а в другой - мелкий серый порошок и стакан воды. Эдия стоит рядом, держа книгу, от страниц которой веет запахом старой кожи. Ашен устраивается в кресле с виски, а Роман остается у стены, наблюдая за происходящим с суровой бдительностью. Его взгляд то и дело возвращается к Уинтер, но он всегда отводит глаза, чтобы она не заметила.