Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария
Ведун, посмеявшись, вытащил предпоследнюю конфетку и нагло ее уничтожил.
– В общем-то роли у тебя, Алевтина, никакой и нет. Просто Злата попросила пристроить девушку из своей семьи. На Земле у тебя незавидная судьба.
– Даже так! – Почесала затылок, мысленно слезая с броневика.
– Да, там у тебя любовь до гробовой доски с Валевски…
– Фу, что за ужасы! – Меня передернуло.
– И он не обманывает, когда называет тебя своей избранной…
– …утробой, – договорила за него. – Вот уж нет! Пусть идет лесом, тропкой дальней! Значит, это Злате я должна сказать спасибо. Теперь мне эта девушка нравится еще больше. Но она не темная ведьма?
– Нет, но у нее обнаружился дар к некромантии. И-и-и… – Он провокационно умолк.
– Эмес?!
– Кулон, что я надел на твою шею, чтобы ты смогла преодолеть временной барьер, – ее подарок. И в нем была часть ее дара. Но какая часть силы перешла в этот кулон, никто не знал, даже она.
– Темная. – Я развела руками. – Сродни моей собственной. Первый раз я ощутила ее еще до твоего появления.
– Быть не может!
– Может. – Медленно подняла последнюю конфету. – Валевски довел меня до бешенства на улице, и мне показалось, что пальцы почернели. И в том магическом оке был черный росчерк, и он мне родной.
– Злата отдала тебе темный дар, и это усилило твою спящую силу. Валевски своим появлением всколыхнул то, что было спрятано глубоко в твоей душе. – Эмес задумчиво потер подбородок.
– Значит, я и правда темная ведьма и мое место здесь! – воскликнула. – Здорово! У меня такие книги в комнате! Да я…
– Что-то мне не по себе стало от твоего «Да я…». Будешь являться ко мне!
– Зачем? – Я резко осадила лошадей.
– Чтобы понять, что из себя представляет твоя магия и что еще скрывает твоя сущность.
Он подлил в чашки чая.
– А чего ее понимать? Она ничего не скрывает, душа нараспашку. Милая, черная такая, с юмором. Эх, да мы теперь с Яни…
Эмес поднял руку, заставив меня замолчать, и запустил пятерню в волосы.
– А эта фраза звучит как преддверие катастрофы!
– Какая?..
– Вы с Яни. Наг и черная ведьма – это даже на слух жутко.
– Ой, вот не надо! Можно подумать, мы дети бестолковые. Ну ошиблись раз, но впредь будем умнее.
– Нет, впредь, – взгляд ведуна стал колючим, – ты будешь у меня на виду, Аля. И без выкрутасов. Темная магия опасна, ее нужно постоянно контролировать. Вот мы с тобой и будем оттачивать это качество.
– Э-э-э, Эмес, я дико извиняюсь, но, по-моему, контроль – это не про вас.
В ответ он поднял руку, щелчком пальцев вызвал черное пламя. Огненный пульсар размером с теннисный шарик двинулся в мою сторону, разрастаясь.
– Ладно, поняла. – Покосилась на профессора. – Когда явиться?
– Так-то лучше. – Пламя мгновенно погасло.
Глава 13
Близились выходные. Письмо маме я отправила с белокрылым Гаспаром. Забирая заветный конверт, птица мира умудрилась загадить подоконник. Со слов Яни, это потому, что я была недостаточно учтива к почтальону и не предложила горделивому голубю отведать зерна на дорожку.
В общем, пташка оказалась с тонкой душевной организацией – я ее «фи» битый час с подоконника оттирала.
Мы с соседом освоились и неплохо проводили время. Я за учебниками, а он таскался по комнатам девиц. Уж не знаю, на что он их брал, но это уже походило на паломничество. Наглый змей сколотил армию поклонниц, которые чуть ли не в рабыни к нему набивались.
«Яни, мы заняли тебе очередь в столовой…»
«Яни, вот учебники, что ты хотел взять в библиотеке…»
«Яни, эти пирожные готовят в наших пекарнях. Отведай, пожалуйста…»
«Яни… Янии…»
– Яни! – взревела я, когда в дверь очередной раз постучали. – Достало! Прекращай над ними измываться!
– Да что ты, душечка. Они сами. – Он невинно хлопнул ресничками и застенчиво поправил подол персиковой юбочки по колено.
Кому он тут глазки строит, душа питонья? Мне? У меня уже иммунитет!
– Аля, ты пойми, я же к ним по-хорошему. Ласково! Они ко мне и тянутся в ответ, просто так, по-дружески. Невинно! Я на них даже не смотрю как на девиц!
– Ты кому, чешуйчатый, заливаешь? – Я расплылась в ласковой улыбочке. – Оставь девушек в покое. Как тебе не стыдно, змей, грязно манипулировать их сознанием? Где совесть, хвостатая твоя физиономия? Не знаешь? А я подскажу. Нет у тебя ее. Недодали при рождении.
Стук повторился. Яни, поморщившись, поднялся с кровати и, подойдя к двери, широко распахнул ее.
– Яни, – и сразу дурацкий девичий смешок, – завтра у нас свободный от учебы день, может, мы погуляем в городе? Ты и я!
– Яни, ко-ко-ко, может, мы с тобой ко-ко-ко… Бесит!
Я закрыла книгу и поднялась. Захлопнула дверь перед носом краснеющей девицы, а затем резко схватила любвеобильного гаденыша за ухо.
– Алька, ты что? – взревел он.
– Я что? Я? А ну, цыц! Я тебе сейчас расскажу, братишка! Вникай. Так вот, или ты сам прекращаешь этот балаган и разгоняешь свой куриный гаремчик, или…
– Не злись, Алька, это не я! Они сами. Веришь? – Он сделал такую жалкую физиономию, словно его мамка поругала.
Но не в этот раз. У меня всякое терпение лопнуло!
– Сами? – прошипела, выкручивая ухо. – Думаешь, я не вижу, как ты им улыбаешься и глазки свои бесстыжие строишь? Беды ждешь? Чтобы какая кура действительно влюбилась, а ты поиграешь с ней и пинком под зад? Ждем, пока петух в одно место клюнет и тебя осенит, что заигрался маленько?!
– Ну хватит раздувать трагедию, – слезно простонал он, – ты не права. Не захожу я далеко, вот ни разу с этой Маликой… Нет. Марукой?.. Э-э-э…
– Малони! – гаркнула я. – Даже имен девиц запомнить не можешь! Строит тут из себя агнца.
– Отпусти ухо, Аль. Знаешь же, что драться не стану, и пользуешься! И никуда я не захожу.
– Нет, зашел, – стояла я на своем. – И еще тебе информация, чтобы подумал. Представь, нашел ты свою единственную, а ей как шепнут на ухо, какое за твоей спиной кладбище разбитых сердец, так она сбежит от тебя, сверкая пятками.
Он на мгновение замер, почесал рукой подбородок и как ни в чем не бывало пожал плечами.
– Да кто шепнет-то, Аль?
– Я! – мой голос сотряс стены. – Да не просто шепну, а красочно обрисую каждое это: «Яни! Да я тебе, Яни… Да я для тебя… О Яни, ко-ко-ко».
– Ты не посмеешь! – Он вмиг стал серьезным и уже не столь самоуверенным.
– Зря сомневаешься. Про женскую солидарность слыхал? Так вот, братец наг, если еще раз услышу это «Яни» – ухо выдеру. Усек?
– Ведьма! – ругнулся он, отряхивая с юбки несуществующую грязь.
– На том и стою!
Отпустив его ставшее бордовым ухо, проследила, как уж-переросток увалился на свою кровать, строя из себя обиженного.
– Ты мне еще спасибо скажешь. – Совесть все же кольнула. – Авторитетно тебе заявляю: девушкам легче поверить мужчине, если его репутация не подмочена. – Надулся. Сложил руки на груди. Эдакий мелкий, но гордый змеиный народец. – И еще представь, скольких врагов в лицах брошенных девиц приобретет твоя единственная. Хочешь, чтобы ее за каждым углом ловили, чтобы космы повыдирать? – заглушив шепот совести, решила дожать наглеца.
– Не посмеют, – пробубнил он и задрал ноги на спинку кровати.
– Еще как посмеют, Яни. Так что полежи и подумай над моими словами, а я в лаборатории к некромантам. Мне Злата лекции обещала.
Он бросил на меня полный детской обиды взгляд. В темно-карих глазах стояли слезы. Только я знала, что это чистой воды разводилово. Эмоциональный шантаж!
– Вы с ней немного похожи, – проворчал он, смекнув, что номер не прошел.
– Со Златой? Ну так вроде родственницы дальние, – пожав плечами, я надела пресловутую коричневую жилетку.
– Нет, у вас запах схож. Я бы подумал, что вы сестры родные.
Застегнув пуговички, покосилась на друга и на несколько мгновений призадумалась. Я понятия не имела, кто она мне, что за вода на киселе.
