Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария

Повисла пауза. Эмес захлопнул методичку и бросил ее к остальным, а некромант громко рассмеялся.

– Прямое попадание, Аля, молодец. – Обойдя стол, Альтовски встал рядом и приобнял за плечи. От неожиданности я растерялась. – Все правильно говоришь. Учись и развивайся. Мы в тебе не сомневаемся. Уж чего-чего, а сюрпризов ты полна!

– Да глупость это! – возмутилась блондинка. – Эта девчонка несет вздор! А приведенные примеры – лишь исключения из правил! И только!

– Ну так моя Алевтина тоже исключительная девушка. – Эмес подмигнул мне и улыбнулся. – Завтра выходной, не хочешь в гости к бабушке в городской особняк?

– Я заниматься буду с Яни. – Покачала головой и прижала к себе кипу тетрадей.

Он разом приуныл.

– Хорошо. Но дай знать, если передумаешь.

Я медленно развернулась и, выскользнув из легких объятий мужа Златы, пошла на выход. За спиной гневно сопела поверженная Портовски. Чувствую, эту милую беседу она не забудет.

«Что же, Аля, растешь, – шепнул внутренний голос, – обрастаешь врагами. Так держать!»

Пока шла в комнату, ощущала себя какой-то растерянной, то ли и вовсе потерянной. А что, если противная Портовски права? И Альтовски и Яни – просто исключение из правил?

А я? Никогда не смогу овладеть магией? Так и останусь никчемной посредственностью? Мысль страшила и добавляла неуверенности.

Уткнувшись взглядом в пол и прижав ценные для меня тетради, не могла отделаться от навязчивых дум. Куда бы я ни повернула голову, всюду видела отголоски магии.

Парящие под потолком свечи, имитирующие люстру, призраки картин, домовые – академия дышала волшебством.

Мне бы только щепотку сил, что скрываются в ней. Искру! А я уж дальше сама такое пожарище разведу…

Да только не чувствовала я в себе этого. Лишь тьма. И то, не видели бы ее остальные, и я бы подумала – а не приснилось ли?

Войдя в комнату, обнаружила очередную пассию соседа. Наверное, в иной ситуации я бы разоралась, но не сейчас. В конце концов, у этой девушки, как и у других, своя голова на плечах. Все видят, что происходит, и молчат, а мне вечно больше всех надо?! Нравится тряпкой стелиться в мужских ногах – да и пожалуйста.

Сложив тетради на столе, уставилась в окно.

Штормило. Огромные волны разбивались о скалы, поднимая брызги и взбивая желтоватую пену. По стеклу молотил мелкий дождик. Нудный, вгоняющий в хандру. Но как лучик чего-то светлого и хорошего в небе парил пегас. Черный, правда, но эту деталь можно и опустить. Величественное животное размахивало крыльями, набирая высоту.

Красавец! Глаз не отвести.

– Аля? Все нормально?

Вздрогнув, обернулась на друга. Его пассия недовольно поморщилась и поплелась на выход. Чтобы выразить свое негодование, с силой хлопнула дверью. Сбоку выпал кусочек замазки.

– Дома так стучать будешь! – гаркнула вдогонку девице.

– Да оставь ты ее. Лучше расскажи, чего такая унылая? Ты на себя не похожа, подруга моя сердечная. – Я попыталась отмахнуться. – Давай, Аль, поплачься в жилетку, она у меня знаешь какая модная и стильная.

Усмехнувшись, я подошла к окну.

– Мне кажется, что я неприметная, серая и скучная. Наверное, это правда. Ты солгал мне, скажи честно? У меня не выйдет стать сильным магом?

– Кто назвал тебя неприметной, Аля? – Яни поднялся с кровати. – Что за вздор ты несешь, душечка моя. Какой жалкий акт самобичевания. Фу-фу-фу, Алечка, не надо так делать. Запомни, а лучше запиши – ты чудесная, красивая девушка. Иначе быть просто не может!

– Или пустышка, каких миллиарды! – тяжело выдохнула.

– У-у-у, как все запущенно. Надо исправлять. – Подойдя со спины, Яни обнял меня за плечи и встал рядом. – Девочка, никогда не произноси таких слов, а то вдруг там услышат. – Он поднял руку и указал пальцем в небо. – В мире существует только одна правда, и заключается она в том, что ты можешь добиться всего, чего захочешь. Абсолютно. Все барьеры в твоей голове. Разрушь их! За тебя это никто не совершит.

Пегас подлетел ближе и сделал круг над куполом замка.

– Это самые прекрасные создания, – прошептала я, глядя на парящего красавца, – а у нас их не существует…

– Согласен. Ты знаешь легенду о них?

– Нет. Расскажешь?

Потянувшись, Яни схватился за ручку рамы и распахнул окно. В лицо ударил поток тяжелого соленого ветра. Брызги то ли океана, то ли дождя холодили кожу.

– Слушай, – шепнул змей. – Давным-давно, когда по Земле ходили великие боги, по бескрайним зеленым прериям вольно бегали огромные табуны лошадей. Они не ведали печалей и не знали неволи. Гордые создания оставляли после себя лишь пыль, и не было у них врагов. Но однажды их увидел человек, и затаил он черное в сердце. Завидно ему стало. Ведь не мог человек так быстро бегать, не были его ноги столь сильны. И решил он поработить этих грациозных животных и заставить служить себе. Табун за табуном оказывался в тесных загонах, и было так, пока не осталась небольшая группа лошадей. Их вожак, огромный жеребец, понимал, чем закончится пленение. Они потеряют волю, не смогут больше наслаждаться бесконечными прериями. Не будут их жеребята бегать наперегонки с ветром. И он гнал, спасаясь от преследователей, сидящих верхом на его сородичах. День сменяла ночь, а жеребец все стремился вперед, не жалея копыт. Но людей оказалось слишком много. Загнали они последний вольный табун на голые скалы. Встал на дыбы сильный конь. Раздалось его громкое ржание. Но деваться ему было некуда. Впереди бушующий океан, позади люди и арканы. И тогда гордый жеребец прыгнул со скалы, а за ним и его кобылицы. Сжалился бог океана, взмахнул рукой и даровал им крылья. Поднявшись в небеса, пегасы сохранили не только свободу, но и достоинство. С тех пор небо – их бесконечные прерии.

– Как красиво, – шепнула, провожая взглядом черного красавца.

– Красиво, Аля, и поучительно. Хочешь, сдавайся и прими как факт, что ты слабачка и твой дар пшик, или вперед на ту скалу. Мне в детстве часто говорили, что магия и оборотни несовместимы. Только мама и отец покупали все новые книги и верили в меня. Я помню первую искру, что высек пальцами. Родители закатили такой праздник! С того дня я – гордость всего рода. Оборотень-маг! Поддержка многое значит. И я предлагаю ее тебе.

– А в обмен? – тихо спросила, наблюдая, как капелька дождя медленно стекает вниз по закрытой створке окна.

– Искренняя дружба, – не думая, ответил змей.

– Это сколько угодно, – приобняла его за широченные плечи, – но девиц оставь в покое!

– Да ладно, лапочка моя, я же мужчина, мне нужно обожание женщин.

– Яни, умерь пыл, мой свободолюбивый мустанг. Будешь распыляться во все стороны – упустишь единственную.

– Может, ты и права, – нехотя согласился он. – Мама тоже всегда ругается. Да и сестры гоняют от подруг. Ох уж эта ваша женская солидарность!

Я рассмеялась и уткнулась носом в его плечо.

– Учись, Аль, и все будет. Не сразу, но твоя первая искра не за горами.

– Поможешь мне определиться с тем, что учить в первую очередь?

– Нет, это лишнее. Ты сама поймешь, к чему сердце лежит. На то и нужно налегать.

– Вредина!

– Есть немного, – согласился наг. – И главное, не слушай никого, Аль. Ты самая замечательная, талантливая и красивая. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что ты видишь себя такой. А если это не так, значит, встань у зеркала и смотри до боли в глазах. Все всегда начинается с себя. Пока сам себя уважать не начнешь – никто не станет. Не полюбишь себя, и другие не проникнутся.

– Пахнет нарциссизмом!

– Да пусть хоть чем это подванивает, подруга. Тебя это заботит?

– Нет, – ответила, немного подумав.

– И меня нет. А раз нет, выходит, все в порядке. Садись и разгребай тетради, а я сбегаю в столовую и притащу ужин.

Чмокнув меня в макушку, Яни скрылся за дверью.

Подняв взгляд к небесам, заметила небольшой табун пегасов на востоке.

В чем-то мой чешуйчатый друг прав. Раз уж лошади летают, то и у меня шанс есть. И я докажу, что я – самая-самая. И пусть Портовски подавится своей желчью!