Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
Мы подбегаем к дому, и я нервно достаю ключи. Они скользят в пальцах из-за того, что мои ладони испачканы кровью. Приходится пару раз выдохнуть, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Я отпираю дверь и громко восклицаю:
— Тетя Норин! Нужна помощь! — Мы с Мэттом тащим Хэйдана на кухню. — Норин!
— Я здесь.
Тетя оказывается на кухне так внезапно, что я подпрыгиваю. Она сидит возле окна, в пальцах сжимает длинную и тонкую сигару. Взгляд ее небесно-голубых глаз пронзает мое испуганное лицо и проникает гораздо глубже, в самую гущу сплетенных воедино страхов, и мне тут же становится не по себе, будто она наперед знала, что мы придем.
Как мама, которая всегда заранее чувствовала нечто плохое.
— Пожалуйста, помоги.
Норин тушит сигарету о землю в овальном, пустом горшке и поднимается.
Мы опускаем Хэйдана на стул, и Мэтт присаживается рядом с ним на корточки, сжав крепко за руку. Он поднимает взгляд на Норин.
— Вы поможете ему?
— Что произошло?
— На нас напало какое-то существо. — Объясняю я, схватившись пальцами за шею. Не хочу отвлекаться, сейчас здоровье Хэрри на первом месте, но боль пронзает такая, что мне становится невыносимо. — Это была девушка, она превратилась в волка. Или собаку.
— Очень большую собаку. — Глухим голосом дополняет Мэтт.
— Перевертыш. — Говорит возникшая за нашими спинами Мэри-Линетт, и я измотано перевожу на нее взгляд. Как она тут оказалась? Черт, это сводит с ума. Норин усаживается рядом с Хэрри разрывает штанину до самого колена одним, резким движением, а Мэтт и я отходим в сторону, чтобы ей не мешать. — Как это случилось, Ари? — Тетя Мэри подходит ко мне, бросая связку ключей от дома на стол, и хмурит брови. — Ты цела?
— Да.
— Нет. — Отрезает Мэтт, недовольно покосившись на меня. — У нее порез на шее.
— Ерунда.
— Дай взглянуть. — Мэри-Линетт приближается ко мне и аккуратно убирает назад мои волосы. Я наклоняю голову, чтобы свет лучше падал на рану. Ее теплые пальцы касаются пореза, и я тут же морщусь. Жжется невыносимо. Может, у твари на когтях был яд? Класс. Я как раз думала, чего мне не хватает. Усмехаюсь, а тетя грозно отрезает, — не шевелись.
— Прости.
Она находит полотенце, смачивает его в холодной воде и протирает кровь на шее. Не сопротивляюсь. Просто гляжу на то, как тетя Норин смешивает в какой-то миске зеленые, перемолотые листья. Она заливает их черной жидкостью и садится вновь рядом с Хэрри, а затем обрабатывает кровоточащие на его ноге укусы этой отвратительной жижей. Так и не скажешь, что мы впервые столкнулись с подобной проблемой; такое чувство, что мои тети заранее отрепетировали этот сценарий. Норин терпеливо ждет на кухне, Мэри возникает через пять минут. Может, они действительно знали?
Хэйдан внезапно громко стонет, и Мэтт дергается к нему, сжав зубы так сильно, что на его лице выделяются скулы. Я виновато отворачиваюсь.
— Что с ним? — Мэттью не спрашивает. Он требует ответа. — Он в порядке? Может, не стоило его сюда привозить, нужно было сразу поехать в больницу?
— В больнице часто обрабатывают раны после укуса перевертыша? — Ровным голосом интересуется тетя Норин, пользуясь излюбленным методом самого Мэтта: необъяснимым спокойствием, которое, порой, ужасно раздражает. А, порой, спасает жизнь.
— Не знаю. Я и о перевертышах-то ничего не слышал.
— Счастливый мальчик.
— Норин. — Вдруг взволнованно говорит Мэри-Линетт и придвигается ко мне гораздо ближе. — Подойти сюда. Быстрее.
— Что там? — Испуганно спрашиваю я и усмехаюсь, однако неожиданно мой смешок превращается в глубокий, сухой кашель, и я покачиваюсь назад, схватившись пальцами за разделочный стол. Перед глазами все кружится. Я перевожу взгляд на тетушек, но их лица смазанные и нечеткие. — Мне как-то нехорошо.
— Посмотри, — шепчет Мэри-Линетт и переводит взгляд на сестру. Глаза у тети Норин становятся иного, более темного оттенка. И я вижу это, потому что стены вдруг перестают кружиться так же неожиданно, как и до этого сошли с петель.
— Ариадна, скажи мне: эта девушка ранила тебя до того, как превратилась в зверя или после? — Норин отрешенно глядит в мои глаза, а я взволнованно морщу брови.
— Наверно…
— Точно. Отвечай точно.
— До. — Встряхиваю головой. — До того, как превратилась. А в чем дело?
Тетушки одновременно становятся бледнее снега. Сначала от меня отходит Норин, а затем, схватившись ладонями за лицо, покачивается назад и Мэри-Линетт. Это чертовски пугает, и я начинаю злиться. Неужели нужно хранить эту — мать их — тупую интригу?
— Что происходит? — Ледяным голосом интересуюсь я. — Отвечайте.
— Что ты сделала? — Оперевшись руками о стол, спрашивает Норин. Глаз на меня она не поднимает. Смотрит вниз и медленно дышит. Ее костлявые плечи пиками прорываются сквозь черный свитер.
— В смысле?
— У тебя на шее три точки, Ари. — Тихо поясняет тетя Мэри.
— И что? Я должна понимать, о чем идет речь?
— Это его знак.
— Кого?
— Думаю, ты догадываешься. — Дьявольским шепотом отвечает Норин и переводит на меня ледяной взгляд. Черные волосы неуклюже свисают на ее худое лицо, и выглядит она устрашающе. У меня перехватывает дыхание.
— Я не понимаю.
— Понимаешь.
— Давайте не будем говорить загадками! — Раздраженно бросаю я и подаюсь вперед. Внутри у меня все горит от странного, тягучего ужаса. — Хэйдану нужна помощь.
— Помощь теперь нужна тебе, Ари. — Громче восклицает Норин и выпрямляется. — Он будет в порядке. Я обработала рану. В отличие от тебя, твой друг не представляет никакой ценности для нашего старого друга. А тебя он ждал. И вот. Нашел.
— Что ты несешь?
— Перевертыш пометила тебя. Теперь Люцифер знает о твоем существовании. Ничего бы не случилось, если бы ты не использовала свои способности. Но ты ведь сделала нечто плохое, верно? Нечто, что заставило его треклятого слугу обратить на тебя внимание!
— Хватит кричать, — неожиданно отрезает Мэттью и оказывается рядом со мной, — ей и так страшно. Вы лишь сильнее ее пугаете.
— Ари, — вступает Мэри-Линетт и взволнованно хватается за мои руки, — помнишь, мы с тобой разговаривали о том, что пока ты не знаешь о себе и о своих способностях, хозяин тоже не подозревает о твоем существовании. Теперь ты знаешь. Ты воспользовалась ими у него под носом. Точнее, тебя заметил его прислужник. Он оставил метку.
— Рана на шее?
— Да. Три пореза образуют треугольник… Как у меня. — Мэри приподнимает черные волосы, и я вдруг замечаю перевернутый треугольник. Точно такой же, как и у Норин.
