Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
Почему монстр не подчиняется мне? Почему не работает внушение?
Кровь вспыхивает на асфальте, будто бы краска, и мой друг, красный от пота и боли, кричит еще громче, вцепившись пальцами в мои локти.
— Ари! — Просит он. Умоляет. — Ари, помоги мне, помоги!
Я понимаю, что если выпущу руки Хэйдана, то навсегда его потеряю. Я не могу, мне нельзя отпускать! Но как тогда помочь? Что мне делать? Что делать!
Неожиданно прямо над моим ухом проносится пронзительный свист… Нечто тонкое пролетает возле моей щеки, а затем с глухим треском вонзается прямо в туловище волка.
Чудовище испускает рык, валится на спину, пытается встать, сомкнув пасть до такой степени, что скрипят окровавленные зубы! Но затем звучит еще один свист; теперь стрела торчит из шеи монстра, и он больше не двигается. Не рычит. И не дышит.
Я потерянно оборачиваюсь и вижу Мэтта с натянутой тетивой. Он готов выстрелить еще раз, и еще. И глаза у него горят безумием и страхом. Мне и самой становится гораздо хуже. По телу проносится судорога. Я подползаю к Хэйдану, стиснув до боли зубы, чтобы не разреветься. Чтобы не закричать.
— Прости меня, — шепчу я, пройдясь пальцами по потному лицу парня, — боже, Хэрри, прости, прости. — Я обнимаю его и зажмуриваюсь. — Прости.
Я все-таки чувствую слезы на щеках. Прижимаюсь лбом к его трясущейся груди. Не хочу больше глаза открывать, дышать, говорить, но вдруг ощущаю ладонь на своем плече и нехотя отстраняюсь. Вижу Мэттью. Он смотрит на меня сверху вниз, пот скатывается по его бледному лицу.
— Ари…
— Мне так жаль, — восклицаю я, — поверь мне, Мэтт, я не хотела! Я не…
— Не надо. — Парень присаживается рядом и берется за ладонь брата. Тот тихо стонет, на нас даже не глядит. Взгляд его направлен куда-то вверх. — Нужно отвезти его к врачу.
Смахиваю с глаз слезы и решительно выдыхаю.
— Нет. — Перевожу взгляд на старшего Нортона. — Мы отвезем его к моим тетушкам.
ГЛАВА 11. НЕОБХОДИМЫЕ ЖЕРТВЫ
Когда Мэттью поднимает Хэрри с асфальта, я замечаю, что вместо тела чудовища на земле лишь черный пепел. Ветер сдувает его с шероховатой дороги, разносит между нами, и теперь действительно кажется, что произошедшее лишь иллюзия, что монстр не нападал и не пытался нас убить. Подхватываю Хэйдана с правой стороны и взволнованно смотрю на кровавый след, который тянется за ним, словно тень. Как же глубоко эта тварь вонзила свои клыки? Вдруг она ядовита? Вдруг завтра Хэйдан проснется Хэрри-оборотнем? Тогда и сериал про него снимут, черт возьми! Будет невероятно интересно посмотреть на себя со стороны. Если, конечно, Хэйдан захочет со мной общаться после того, что случилось, и по доброте душевной возьмет в основной состав. Боже, что за дерьмо в мыслях?
Меня неожиданно покачивает в сторону, и я едва не валюсь на асфальт.
— Ари, ты чего? — Растерянно восклицает Мэттью. Наверняка, он уже прикидывает в голове уравнение, в котором бедный икс несет на своей спине не только игрек, но и зет.
— Я…, — встряхиваю волосами, — я в порядке.
— У тебя кровь.
— Это кровь Хэрри.
— Нет. На шее. — Мэтт открывает дверцу пикапа и со свистом кладет брата в салон.
Все его движения четкие и решительные. Руки не трясутся. Мэттью будто ничего не боится. Но разве это возможно? Почему он еще не кричит, не паникует? Почему так ровно дышит, бросает лук со стрелами в кузов, подходит ко мне. Неужели ему не страшно?
— Как ты держишься? — Срывается с моих губ, когда он аккуратно приподнимает мой подбородок и осматривает шею.
Парень сводит брови. Переводит на меня взгляд и отвечает:
— Эмоции мешают.
— Я думала, злость придает сил.
— Она придала тебе сил, когда эта тварь пыталась оторвать моему брату ногу?
— Но…
— Садись в машину. У нас нет времени на разговоры.
Стискиваю зубы, но не спорю. Мэтт прав. Эмоции мешают, но как от них избавится?
Я обхожу пикап и забираюсь в салон. Мэттью заводит двигатель. Машина непокорно рычит, дергается, и мы срываемся с места, оставив на асфальте толстые, черные следы.
— Нас кто-то видел? — Рабочим тоном интересуется парень, посматривая на Хэйдана.
Тот, кажется, потерял сознание.
Я хватаюсь пальцами за холодную руку друга.
— Надеюсь, нет. В противном случае, я попытаюсь убедить свидетелей в том, что они ничего не видели. Но, конечно, надеюсь, пытаться не придется.
— Кто это был? Собака? Волк?
— Каролина Саттор.
Пикап резко ведет в сторону, и я хватаюсь руками за приборную панель.
— Черт, Мэтт! — Раздраженно выдыхаю. — Что ты делаешь?
— Это было животное.
— Считаешь?
— Сумасшедшее, бешенное животное, похожее на исчадье ада, да. Но не человек.
— Не знаю. — Я поправляю волосы и вдруг замечаю окровавленные локоны. Касаюсь пальцами ран на шее. Черт. Щиплет. Эта тварь сильно поцарапала меня. — Каролина была человеком, когда подошла к нам. Она расспрашивала о том, что случилось с Бетани.
— И каким же образом она превратилась в волка?
— Ну, ты сам сказал что-то про исчадье ада. Думаю, это их дополнительные свойства.
— То есть Каролина Саттор — любовь всей жизни Хэйдана — на самом деле оборотень?
— Не говори чепухи.
— А что тогда?
— Возможно, она просто…, просто…
— …была не в настроении? Женщины все такие, когда злятся?
Я раздраженно стискиваю зубы и рявкаю:
— Следи за дорогой.
Парень послушно переводит взгляд на проезжую часть, а я хмыкаю. Принуждение — хорошая штука. Нужно научиться его использовать.
Мы едем так быстро, что сквозь закрытые окна прорывается потрескивание колес о неровный асфальт. Мэтт не церемонится. Выворачивает руль до упора на поворотах. Меня не волнует, что он так агрессивно ведет пикап. Меня волнует, что он также агрессивно не разбивает стекла в этой развалюхе. В конце концов, люди, которые упрямо молчат, в один из моментов взрываются. И плохо становится не только им, но и всем, кто их окружает.
Мы со свистом паркуемся около моего дома. Парень глушит двигатель, выпрыгивает из салона и подзывает меня. Мы аккуратно вытаскиваем Хэрри. Он постанывает. Я робко поправляю его взъерошенные волосы и поджимаю губы. Сердце так и обливается кровью. Не могу поверить, что эта тварь набросилась на него. Он ведь меня защищал! Романтик. Я почти уверена, что он начитался глупых книжек, где парни жертвуют собой, а девушки им памятники воздвигают. В жизни все хуже. Памятники воздвигают уже мертвым, но я, черт возьми, не собираюсь хоронить друга.
Мы подбегаем к дому, и я нервно достаю ключи. Они скользят в пальцах из-за того, что мои ладони испачканы кровью. Приходится пару раз выдохнуть, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Я отпираю дверь и громко восклицаю:
