Дженнифер Арментроут - Холодные объятия
– Загораживать дверь в класс тоже нехорошо.
– Пожалуйста, проходи. – Я отвернулась, готовая пропустить Стейси вперед, когда он остановил меня.
– На самом деле я хочу украсть тебя на минутку, – сказал он, покосившись на Стейси, которая буравила его угрожающим взглядом. – Если ты не против?
Стейси сложила руки на груди.
– Я сомневаюсь, что она хочет быть украденной именно тобой.
– Самое верное замечание, которое я когда-либо слышала, – сказала я с натянутой улыбкой.
– Я уверен, что она передумает. – Рот многозначительно посмотрел на меня. – Это важно.
Наверняка что-то связанное с Лилин, или демонами, или Стражами, или чем-то еще, чем мне совсем не хотелось заниматься. Я вздохнула, отступая в сторону. Стейси изумленно смотрела на меня, и я поморщилась.
– Все нормально.
Она с прищуром посмотрела на Рота.
– Не заставляй меня ненавидеть тебя еще сильнее.
У Рота глаза на лоб полезли, когда она величаво проследовала в класс.
– Что ты ей наговорила обо мне?
Я пожала плечами.
– На самом деле я не сказала ей ни слова. Должно быть, она сама сложила два и два, и у нее получилось, что ты придурок.
Он перевел на меня взгляд и усмехнулся:
– Ох, малышка.
– И не делай вид, что тебя это очень задело. – Я заглянула в маленькое окошко двери кабинета биологии. Мистер Такер уже сидел за учительским столом – миссис Клео когда-нибудь вернется? – и до звонка оставалось не больше минуты. – Что ты хотел сказать?
Он полез в карман, вытащил листок желтой бумаги и помахал им перед моим носом.
– Угадай, что я нашел?
– Очевидно, еще какую-нибудь гадость, – заметила я.
– Ха. Смешно. – Он коснулся листком кончика моего носа и улыбнулся, когда я шлепнула его по руке. – Я раздобыл домашний адрес Дина.
– Вау. Быстро.
– Еще бы.
Я не хотела расспрашивать, как ему это удалось. Я почти не сомневалась в том, что он проник в канцелярию и обманом втерся в доверие. Я потянулась за адресом, но он убрал руку за спину. Я нахмурилась.
– Мне нужен адрес, чтобы мы с Зейном могли пойти туда и все проверить.
– Вы с Каменным? – Рот засмеялся, убирая листок в карман.
Мои глаза сузились.
– Да.
– Ты хочешь повеселиться без меня? Как бы не так. Повеселимся втроем. – Он озорно усмехнулся, когда я закатила глаза. – Сегодня. После школы. Жди меня со своей игрушечной горгульей на улице.
Я хотела сказать «нет», но он подмигнул мне и похлопал по карману, после чего повернулся и зашел в класс.
Поездка обещала быть презабавной.
С той самой минуты, как Рот залез на заднее сиденье «Импалы», я уже знала, что этот маленький экспромт плохо кончится. Даже если они оба согласились, что мы все должны работать сообща, никто из них не обещал, что будет легко.
Конечно, я и не рассчитывала, что они возьмутся за руки и хором споют «Будь рядом с нами, Господь»[17].
Между мной и Зейном и так возникло ощущение неловкости. А теперь, когда вмешался Рот, стало в десять раз больнее. Если Зейну казалось, что я избегала его в субботу, то насчет воскресенья уже не оставалось никаких сомнений. Я даже не знала, как смотреть на него, не краснея каждой частичкой своего тела.
– Это примерно в трех кварталах отсюда. Он живет в одном из тех старых кирпичных особняков, – сказал Рот, обхватывая спинки наших сидений. – В общем, рукой подать, но только если ты прибавишь скорость, иначе нам и года не хватит, чтобы добраться туда.
– Заткнись, – ответил Зейн.
– Просто говорю, – продолжал он. – Я уверен, что малыш Дин, сбитый с ног ударом в челюсть, ходит быстрее, чем мы едем.
– Заткнись, – повторила я.
Я перехватила его прищуренный взгляд в зеркале заднего вида и широко улыбнулась. Он откинулся на спинку сиденья, и на его лице промелькнуло обиженное выражение. Остаток пути Рот просидел молча. Зейн нашел дом Дина, и мы смогли втиснуться в парковочное место в нескольких шагах от входа.
Бурые и золотистые листья тихо покачивались на ветру, пока мы шли по тротуару. Ступеньки, ведущие на крыльцо, потрескались от времени, как и фасад дома.
Зейн обогнал Рота и схватился за железный дверной молоток, не обращая внимания на недовольный взгляд, которым проводил его принц.
– Прекрати, – шепнула я Роту, когда открылась дверь.
На пороге стояла пожилая женщина. Ее густые рыжие волосы были собраны на затылке, но выбивающиеся короткие кудряшки торчали во все стороны, отчего макушка казалась пушистым одуванчиком. Тонкие морщинки окружали ее карие глаза и бледно-розовые губы. Она выглядела усталой, даже измученной, и пока ее взгляд блуждал между Зейном и Ротом, рука разглаживала серый вязаный свитер.
– Могу я… чем могу помочь? – спросила она, наконец остановив тусклый взгляд на мне.
– Да. Мы… мм, друзья Дина и хотели узнать, можно ли поговорить с ним пару минут, – сказала я.
Она одернула свитер, словно возвращая ему прежнюю форму.
– Дин сейчас не может никого видеть. Я сожалею, но вам придется прийти в другой раз, когда кончится его домашний арест.
– Понимаете, для нас это будет сложно, – спокойно произнес Рот, оттесняя Зейна в сторону. Как только миссис Макдэниел встретилась глазами с Ротом, ее лицо разгладилось. Он снова заговорил, и его голос полился шоколадным сиропом: – Нам необходимо поговорить с Дином. Сейчас.
Зейн напрягся, взглянув на Рота, но ничего не сказал. Пожалуй, немного демонической убедительности нам не помешало бы, если только мы не собирались брать дом штурмом.
И это сработало.
Медленно кивнув, она отступила в сторону, и, когда заговорила, ее голос прозвучал неестественно и равнодушно:
– Он наверху. Вторая комната слева. Хотите что-нибудь выпить? Или, может, печенья?
Рот хотел было ответить, но я его опередила:
– Нет. Ничего не нужно, спасибо.
Лицо его вытянулось.
Миссис Макдэниел кивнула еще раз и, повернувшись, отошла от двери, напевая себе под нос «Райский город»[18].
При звуках знакомой мелодии у меня задрожали коленки. Я ни разу не слышала, чтобы Рот напевал ее с тех пор, как он вернулся, и на какое-то мгновение я застыла, уставившись на него.
– А я бы не отказался от печенья, – пробормотал Рот, поднимаясь вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
Зейн закатил глаза.
– Вот беда!
Очнувшись, я последовала за парнями на второй этаж. В узком коридоре царил полумрак. Старые бежевые обои отслаивались, осыпалась и белая лепнина. Когда мы приблизились ко второй двери слева, чувство тревоги поползло у меня по спине, и накатило странное удушье. В воздухе висела тяжесть, и меня будто накрыли теплым шерстяным одеялом в знойный летний день. Я взглянула на Зейна и по тому, как напряглись его плечи, догадалась, что он чувствует то же самое.
