Сьюзен И - Мир После (ЛП)
Тату оценивает меня. Он пытается решить, сбегу ли я, как только доберусь до материка.
— Моя мать и мой друг, здесь, — говорю я. — Я сделаю все, чтобы помочь им сбежать.
Парни снова смотрят друг на друга, как будто ведут безмолвный разговор.
— Откуда мы знаем, что капитан решит рискнуть своей жизнью ради нас? — спрашивает Альфа.
— Его мать тоже тут?
— Ей просто нужно быть убедительной, — говорит Док.
— А если она не сможет? — спрашивает Тату.
— Ну, тогда мы найдем еще кого-нибудь, кто сможет управлять паромом, — говорит Док уверенно.
— Если ты так в этом уверен, почему не сделал этого уже сейчас? — спрашивает Альфа.
— Это первый раз, когда все существа и ангелы запланировали уйти. Почему вы думаете, что мы бы не сделали этого без вас?
Парни кивают.
— Ты сможешь? — Спрашивает меня Альфа.
— Да. Если понадобиться, я сама буду управлять ею на обратном пути.
— Но было бы здорово, если бы лодка не затонула на пути сюда. — Говорит Альфа.
— Хорошо. — Говорю я. — Я подговорю кого-нибудь, кто знает, как управлять паромом. — Я кажусь более уверенной, чем я себя чувствую.
Тревога звучит снова, отражается от стен и бьет по ушам.
— Возможно, вы сможете уговорить ту женщину помочь вам, — говорит Док. — Она может показать вам все выходы.
— Пойдемте, — говорю я. — В нужное время просто откройте двери клетки. Я освобожу капитана парома на материке.
Тату и Альфа смотрят друг на друга, оба выглядят не убежденными. Тревога снова замолкает.
— У вас есть план получше? — говорит Док.
Мужчины кивают друг другу.
— Лучше бы тебе говорить правду, Док, — говорит Тату. — Или к утру ты станешь наживкой для акулы. Ты меня понял?
Альфа, кажется, собирается спросить, все ли будет у меня хорошо, но, когда, возможно, он вспоминает, где мы, то разворачивается, чтобы уйти.
— Если вы увидите женщину у запасного выхода, — я кричу ему вслед, — скажите ей, что вас послала Пенрин. Позаботьтесь о ней, хорошо? Я думаю, это моя мама.
Тату бросает на Дока последний взгляд и выходит.
Глава 40
— Ты действительно рассказал ему всю правду? — спрашиваю я.
— Почти всю, — говорит Док, пока вставляет видео в прямоугольный аппарат под телевизором.
Они оба выглядят древними. Даже несмотря на то, что экран маленький, остальная часть телевизора выглядит толстой и тяжелой, как что-то, сошедшее со старых фотографий моего отца.
— Это был самый быстрый способ отделаться от них, поэтому мы можем перейти к разговору о том, что действительно важно.
— И о чем же?
— О твоей сестре.
— Почему она так важна?
— На самом деле, не так уж и важна, — он искоса смотрит на меня, давая понять, что он думает иначе. — Но я в отчаянии.
Это не имеет почти никакого смысла, но мне все равно, пока я смотрю видео. Он нажимает кнопку на аппарате под телевизором.
— Эта штука и правда работает?
Он смеется.
— Что бы я только не отдал за компьютер, — он возится с тумблерами и кнопками на старом телевизоре.
— Никто тебя не останавливает. Компьютеры на свалке залива, ждут, пока их кто-то возьмет.
— Ангелы на самом деле не поклонники человеческой техники. Они предпочитают играть с жизнью и создавать новых гибридных особей. Хотя у меня такое впечатление, что на самом деле им не стоило бы этого делать, — последнее предложение он бормочет, будто говорит сам с собой. — Я покопался в некотором оборудовании, но инфраструктура этой скалы далека от основ архитектуры.
— Там все выглядит довольно прогрессивно, — я киваю в направлении окна. — На порядок больше, чем было в подвале обители.
Док поднимает брови.
— Ты видела подвал обители?
Я киваю.
Он поднимает голову как любопытный пес.
— И все же, вот она ты. Жива, и расскажешь мне о ней.
— Поверь, я удивлена не меньше других.
— Нашей первой работой была именно лаборатория в обители, — говорит он. — Я все еще цеплялся за старые способы вернуться туда — за человеческие способы. Они требовали пробирок, электричества и компьютера, но они не позволяли мне иметь все то, что мне было нужно. Сопротивление ангелов к человеческим технологиям загоняло меня в такие рамки, что делали лабораторию похожей на подвал Франкенштейна 1930-х годов.
Он нажимает "ПРОИГРЫВАТЬ" на видеомагнитофоне.
— С тех пор я рос на ангельских методах. Они более элегантны и эффективны.
На экране появляется зернистое, серое изображение мрачной комнаты. Раскладушка, прикроватный столик, стальной стул. Сложно сказать, была ли это тюремная одиночка или спальня грустного бюрократа.
— Что это? — спрашиваю я.
— Где-то на этой скале вдоль линии кто-то установил систему видеонаблюдения. И не удивительно, учитывая, что это была оживленная туристическая достопримечательность. Я добавил звук в некоторых комнатах. Ангелы, очевидно, не знают, что за ними следят, поэтому не кричи об этом на каждом шагу.
На экране с хлопком открывается металлическая дверь. Два ангела с голым торсом держат между ними гиганта. Даже несмотря на зернистое видео, я узнаю в нем демона Велиала. Вокруг его живота намотан окровавленный бинт.
Позади них есть еще один ангел, который выглядит знакомым. Я не могу назвать цвет его крыльев на зернистом видео, но догадываюсь, что они горят оранжевым. Я помню их с той ночи, когда забрали Пэйдж, с ночи, когда он со своими дружками оторвали крылья Раффи. Он держит маленькую Пейдж в руке, будто мешок картошки.
Ее лицо невредимо, а атрофированные ноги бесполезно свисают.
— Это твоя сестра? — спрашивает Док.
Я киваю, не в состоянии что-либо сказать.
Жженый ангел бросает Пейдж в темный угол комнаты.
— Уверена, что хочешь видеть это? — спрашивает Док.
— Хочу, — я не хочу. Я хочу отбросить мысль о том, что могло случиться, пока меня не было поблизости, чтобы защитить ее.
Но у меня нет выбора. Я заставляю себя досмотреть видео.
Глава 41
Размытая капля летит в угол, превращаясь снова в мою сестру, когда она со стуком приземляется. Я съеживаюсь, когда она ударяется о стену и обрушивается на беспомощные ноги.
Крохотный крик боли срывается с ее губ, но никто в комнате, кажется, не замечает.
Жженый ангел уже забыл о ней, пока поднимал ноги Велиала. Они бросают его на койку.
