Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
Мне много что хотелось сказать в ответ на обвинения, высказанные в адрес Оливера с неприкрытой издевкой, но от возмущения я позабыла все слова, которые могла бы позволить себе приличная девушка, и получалось только злобно сопеть и сжимать кулаки.
— Считайте до трех, — шепнул мне доктор.
Только после этого шепота до меня дошло, что все, сказанное ранее, было произнесено громко и четко, и прямо у приоткрытой двери в палату мистера Адамса, так что милорд Райхон не имел ни единого шанса это не услышать.
Раз. Два…
На «три» дверь резко распахнулась, с силой ударившись о стену.
Оливер, бледный, осунувшийся за ночь, мазнул по мне мутным взглядом и злобно вперился в Грина.
— Вы действительно считаете… — начал он хрипло.
— Нет, — не дал ему закончить целитель. — Но начну так считать, если не докажете обратное.
— Докажу, — выдавил сквозь зубы ректор.
— Верю. Но сначала идите-ка домой. Поешьте, поспите, вымойтесь, смените одежду. От вас такого, как сейчас, толку мало.
— Я в полном порядке, — уверенно выговорил Оливер. Если бы не пошатывался при этом, прозвучало бы убедительнее.
— Вы не в порядке, — отчеканил Грин. — И, начиная спорить, только подтверждаете это.
Ректор задумался. В его состоянии осмысление короткой фразы давалось не без труда, но спустя почти целую минуту милорд Райхон все же кивнул.
— Да, вы правы, — сказал он, глядя на Грина уже без злости. — Я… — тут должны были следовать слова оправданий или раскаяния, вроде «я вел себя глупо и безответственно, этого больше не повторится», но Оливер ограничился короткой паузой. — Я буду у себя. Сообщите немедленно, если Джерри очнется или появятся другие новости.
— Обязательно, — пообещал Грин. Проводил ректора задумчивым, будто бы оценивающим взглядом, а когда тот свернул на лестницу и скрылся из виду, обернулся ко мне. — Проблема решена, можно вернуться к моему предложению. Хотите повидаться с единорогом?
— Вы… — у меня снова не нашлось для него слов.
— Я? — с любопытством приподнял бровь доктор.
— Вы невозможны! — выпалила я, потому что в этот момент Грин вызывал у меня массу самых разных эмоций, от обиды и раздражения до искренней благодарности, и определиться, какое чувство сильнее, было в самом деле невозможно. — Не пойду я с вами никуда! — Подумала и уточнила: — Сегодня.
— Замечательно, — неожиданно довольно отозвался Грин. — Значит, я тоже отправлюсь домой и наконец-то высплюсь. Всего доброго, Бет. Ведите себя хорошо и постарайтесь, чтобы из-за вас или кого-то из ваших знакомых меня опять не лишили отдыха.
— Постараюсь, — буркнула я, глядя вслед удаляющемуся целителю. — Кошку покормить не забудьте.
Вряд ли он услышал.
К единорогу мы пошли на следующий день.
Но сначала была тренировка с Саймоном. Вечер с подругами. Ужин. Прогулка, во время которой мы, будто случайно столкнулись с Норвудом и Шанной…
Я так отчаянно старалась не думать о проблемах — о неизвестно что замышляющем библиотекаре, о до сих пор не пришедшем в себя Джереми Адамсе, об Оливере, который, не зная, что делать, быть может, уже вернулся в лечебницу, чтобы продолжить бдения у постели племянника, — что в конце концов мне почти удалось насладиться приятной компанией и ничего не значащими разговорами.
У друзей это получалось практически без «почти». Изменяющаяся реальность не обошла их стороной. Понимание пришло не сразу и принесло с собой горечь вины: если бы не я, и Рысь, и девочки, давно уже позабыли бы об исчезнувших студентах. Они и так не слишком часто их вспоминали. Вернее, вспоминали, но, казалось, не воспринимали происходящего всерьез. Это как пожар на соседней улице: и запах гари чувствуешь, и с пострадавшими знаком, жаль их, конечно, но повздыхаешь-повздыхаешь, и идешь в свой, не тронутый огнем дом, завариваешь чай, открываешь книгу и скоро забываешь о чужих бедах. Такие вот возникали ассоциации.
А себя я чувствовала героиней старого фильма про войну. Видела когда-то давно, названия уже не помню, французский вроде бы. Или не французский, но о Франции в период оккупации. Враги в городе, герои в подполье, планируют диверсии, убегают, прячутся, что-то взрывают. Потом играют в карты, смеются, пьют вино и флиртуют с девицами из варьете. И живут так между взрывами и танцами…
Потом была ночь, после капель Грина по-настоящему спокойная. Если мне что и снилось, то только хорошее, но к утру, увы, позабылось.
Завтрак. Лечебница. Пустой стул в палате мистера Адамса. Умиротворенное лицо самого Джереми, теперь казавшееся даже красивым. Леди Пенелопа со своими роженицами и историями. Ее набежавшие невесть откуда студенты, видимо, соскучившиеся по наставнице за время ее отсутствия на факультете или вспомнившие о скорых экзаменах. Из наполнившегося гвалтом кабинета меня спас Грин. А шумные студенты, умолкшие при его появлении, наконец-то обратили на меня внимание и успели позавидовать, пока я, взяв пальто шла к выходу. Еще бы — идеал всех целителей академии вызвал меня для «особого задания»! Да-да, он именно так и сказал, напустив на себя важности. О том, что этот «идеал» не когда не упустит возможности развлечься за чужой счет, будущие медики вряд ли подозревали.
— Зачем вам это нужно, доктор? — спросила я, вдоволь наобнимавшись со своим чудом. — В чем смысл ваших исследований? Один раз мы взяли образцы, один раз вы их даже использовали. Но в целом, в чем смысл?
Я просто не знала, о чем с ним говорить. А то, что он сидит молча на своем ящике и смотрит на меня, начинало… раздражать, наверное…
— Цель — изучение влияния эноре кэллапиа на людей на энергетическом уровне, — как на экзамене отбарабанил целитель. — Я отслеживаю изменения в вашей ауре…
— Каким образом, интересно? — оборвала я. — Мне говорили, что из-за блокировки дара, мое энергетическое поле аномально спокойно. Почти статично.
— Оливер Райхон говорил? — уточнил пренебрежительно доктор.
— Инспектор Крейг.
Судя по тому, как скоро Грин избавился от скептической ухмылки, инспектор в таких вопросах был более чем компетентен.
— Это верно лишь в отношении магического поля, — все же не согласился целитель. — Но есть еще аура жизни, ее и оцениваю. И… ваша взяла. Мне нравится приходить сюда. Вы это хотели услышать? Мне нравится, вам нравится. Без меня вы сюда не попадете, а меня без вас единорог дольше пары минут не потерпит. Я же говорил, что это будет взаимовыгодное сотрудничество?
Разговор не клеился. Чем больше хотелось узнать, тем меньше хотелось спрашивать.
Когда открылась дверь и в жилище единорога вошел эльф, я даже обрадовалась сначала и только потом задумалась, что этот эльф тут забыл.
