Обретая нас - Скай Надежда

– Это уже не важно уже. Ты сейчас ему нужен.

– А тебе? – Ева отвела взгляд и попыталась слезть с моих колен.

– Это тоже не важно.

– Мне важно.

Я не дал ей уйти от ответа, обхватил лицо ладонями, нежно поглаживая большими пальцами скулы и просто смотрел в любимое бледное лицо.

– Глеб, ты всё тогда сам решил за нас…

– Я совершил ужасную ошибку… Теперь я это знаю.

Ева прикусила губу, и я сорвался, забыл обо всём, движимый всепоглощающей нежностью, страстью и жаждой любить её здесь и сейчас. Накрыл мягкие губы своими и сминал, наслаждаясь замешательством жены, вовлекая её в поцелуй. Невольный стон вырвался из груди, когда Ева ответила, не смело обняла меня одной рукой за шею, прикусывая, как и раньше, за нижнюю губу.

К чёрту контроль, мне нужна была эта женщина как воздух, я задыхаюсь без неё! И как я вообще жил все эти годы? Подхватив Еву под ягодицы, практически уронил её на диван, накрывая сверху собой, и ни на секунду, не отрываясь от сладости любимых губ. Ева гладила по волосам, плечам, оставляла дорожки от ноготков на спине, а я готов был урчать как кот, дорвавшийся до любимого лакомства.

Но мне было уже мало поцелуев. Ева не останавливала и не отталкивала, горела в поцелуе, а я дико, до одури хотел её. Мои руки бесконтрольно гуляли по красивому телу, медленно освобождая от одежды, возбуждая и возбуждаясь до безумия. Сам не понял, как скинул свою одежду, продолжая пожирать Еву глазами.

– Глеб…

– Тише, родная, не отвлекайся…

Я вернулся к её губам, провёл языком дорожку от скулы вниз по шее и стремительно спустился к груди, захватив в мокрый плен одни из затвердевших сосков, играя с ним. Выгибаясь, Ева тяжело дышала, слегка постанывая и хватаясь за мои плечи руками.

Вдоволь наигравшись сосками, стал двигаться губами ниже, придерживая ладонями за талию, вырисовывая влажные узоры на животе, и внутренне ухмыльнулся мурашкам, волнами, пробегающим по телу любимой.

Ева глухо простонала, вцепившись мёртвой хваткой в плечо и приподняла бёдра мне на встречу. То, что надо. Я хотел, чтобы её тело перестало подчиняться её разуму, и отзывалось только на мои ласки. Одной рукой провёл по промежности, размазывая влагу пальцами и проникая одним внутрь. Ева выгнулась и шире развела ноги, мой старый приём всё также хорошо работал, а тело любимой женщины помнило мои ласки.

– Родная, расслабься, – хрипло прошептал ей в губы, уверенными движениями проникая в глубь, еле сдерживаясь от желания заменить пальцы на свой член.

Массируя клитор, продолжил пальцами доставлять удовольствие Еве, целуя каждый миллиметр лица, шеи, ключиц, предвкушая, как она взорвётся в моих руках и тогда я смогу сам погрузиться в неё. Ждать пришлось не долго. Прикусив губу, Ева глухо застонала, выгибая спину и содрогнулась, сжимая мою руку ногами.

Не могу упустить этот момент, слегка приподнявшись, убрал руку и резко ворвался в неё, постанывая от лёгких спазмов влагалища, волнами сжимающих мой напряжённый член. Не стал ждать пока Ева привыкнет к наполненности, просто не смог, снесло все границы разумного, я двигался резко и уверенно, вылавливая губами беззвучные стоны.

Каждого движения мне было мало. Молился, чтобы меня хватило на подольше, а низ живота сводило от усиливающегося желания. Хотя, куда ещё больше? Ева обхватила ногами меня за талию и подмахивала бёдрами, шепча мне в губы, чтобы не останавливался, но я и не собирался. Сжав в сумасшествии её соски, я мял ладонями упругие полушария и ускорился, когда почувствовал дрожь Евы. Двигался быстрее и сильнее, стараясь успеть за ней, чтобы одновременно взлететь на вершину оргазма. Со всей мощью толкнулся последний раз и замер, ослеплённый плавающими звёздами и точками перед глазами.

Всегда ярко и болезненно приятно. Всегда улетал от оргазма только с Евой, я снова себе это доказал. Не хочу, чтобы эти секунды убегали, готов снова повторять и не отпускать, не выходить из неё. Но Ева быстрее пришла в себя, и выставила руки, упираясь мне в грудь.

– Ты меня раздавишь.

– Не хотел, – поцеловал в стройную шею, втягивая её запах, и немного скатился в бок, продолжая обнимать одной рукой.

– Что произошло?

– А что происходит у взрослых мужчины и женщины?

– Я не об этом.

Уткнувшись в волосы, собрался с силами, решив именно сейчас рассказать всю открывшуюся мне правду.

– Мне надо много что тебе рассказать и кое в чём покаяться.

– Прямо сейчас? – Ева тут же напряглась в моих руках.

– Да, именно сейчас.

Не давая ей возможности повернуться, крепко обнял руками, вдавливая её тело в своё, набирая полные лёгкие воздуха.

– Помнишь моя фирма принимала участие в тендере? У меня были отличные перспективы его выиграть и получить миллионные прибыли, но… Но не одному мне нужен был этот тендер. Мой главный конкурент Мирзоев стал играть не по правилам.

– Глеб…

– Просто послушай, пожалуйста.

Мне нужна была исповедь, сейчас, когда мы обнажённые телами и душой, рядом и одни. Когда Ева не уйдёт, не сможет.

– Он стал пробивать моё близкое окружение, выискивал слабые места и нашёл, – поцеловал Еву в висок, действием обозначая моё то самое слабое место. – Лебедев купился на его сладкое предложение в обход меня и попал под колпак.

– В каком смысле?

– Семён решил доказать всему миру, что тоже на что-то способен, дебил! Связался с Мирзоевым, тот вложился в раскрутку его бизнеса, и Лебедев стал ему должен. А, когда все прелести такого сотрудничества зацвели буйством красок, Семён опомнился, но было поздно. Ко мне идти не стал – гордый, – я криво усмехнулся, снова желая надрать задницу бывшему другу. – Если кратко, то с подачи Лебедева всё и началось.

– Я не понимаю.

Ева смогла повернуться ко мне лицом. Сведённые брови, растерянный взгляд и слегка припухшие губы, моя сладкая и желанная. Провёл пальцем по скуле, давая себе минуту, чтобы подобрать нужные слова. И я их нашёл.

– За ним следили, ему дали чёткие указания как себя вести, и в конце концов ко мне в руки попали пикантные фотографии. И вместо того, чтобы потребовать с вас обоих объяснений, я напился в хламину…

– Глеб, ты изменил мне!

– Я таким образом мстил тебе. Прости, меня от самого себя тошнит.

– И теперь ты решил, что раз знаешь правду, можешь попросить прощения и снова всё будет, как раньше?

Ева резко отодвинулась. Её глаза горели, а тело слегка потряхивало. Я не пытался удержать, лишь приподнялся следом, качая головой. Хотелось кричать о раскаянии, о чувствах, которые были живы до сих пор и что я сам во всём виноват, сам разрушил нашу жизнь, но Ева это сказала за меня, толкнула в грудь, её пробивала истерика.

– Ты, без суда и следствия, выкинул меня на улицу! Ты сделал всё, чтобы не знать обо мне…

– Это не так.

– Так! Раскидывался деньгами, чтобы только быстрее нас развели! А эта дрянь спала в нашей постели!

– Нет, Ева, всё не так…

– А Егор! Господи… – и тут на меня обрушился удар за ударом, Ева не целилась, била куда попало: по груди, шее, лицу. А я лишь крепче сжал челюсть и ждал, когда её силы иссякнут.

– Родная…Ева, успокойся.

Я прижал к себе любимую женщину, которая уже рыдала в голос и резала слезами мою душу на куски. Её грудь тяжело вздымалась, тёрлась сосками о мою, руки царапали спину, а я всё крепче прижимал и гладил её по спине.

– Ты так нужен мне был…я с ума сходила, когда он…

– Прости меня, умоляю.

– Ненавижу тебя!

– Имеешь право, но дай мне пожалуйста шанс, и я всё исправлю.

Ева оторвалась и снова била меня по груди. Зарёванная она была такая красивая.

– Как мне тебе верить после всего?

– Не знаю, но клянусь памятью своей матери, клянусь Егором, что никогда, слышишь, никогда не подведу вас, не посмотрю ни на кого, умру за вас.

– Не надо умирать…

– Ева, – приподнял за подбородок, чтобы она видела мои глаза, видела в них правду, – я с ума схожу без тебя. Ничего не прошло, я всё так же сильно тебя люблю.