Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

— Теперь повторяй за мной, azizati, — говорит мистер Хассан, и я киваю, наблюдая, как он опускает глаза к тексту в старой книге. — Любовь, дающая жизнь умирающим, примири свое сердце.

Я смотрю на Ашена, а он — на меня, и в наших глазах читается удивление. Это так похоже на мое заклинание с той первой ночи, когда мы встретились, заклинание, которым я спасла его жизнь. Мистер Хассан чувствует мое колебание и смотрит то на меня, то на Ашена.

— Что-то не так?

— Нет, — отвечаю я с медленной улыбкой. Я каким-то образом знала эти слова месяцы назад, и это наполняет меня одновременно изумлением и покоем. — Любовь, дающая жизнь умирающим, примири свое сердце.

Старик снова смотрит в книгу, его палец скользит по следующей строке.

— Свет, дающий жизнь теням, примири свою душу.

Я повторяю слова и надеваю кольцо на палец Ашена, когда мистер Хассан кивает в сторону его руки.

— Где и когда ты есть, там и тогда я есть, — говорит аптекарь. Я повторяю слова, и теперь очередь Ашена. Он надевает мне на палец изогнутую полосу с черными бриллиантами, а затем второе обручальное кольцо, которое обрамляет грушевидный камень, как корона.

Мистер Хассан передает книгу Эдии и достает еще одну ампулу из пиджака. Он жестом просит нас протянуть левые руки и располагает их рядом, ладонями вверх, образуя чашу. Вытащив пробку, он высыпает серебряную пыль на нашу кожу. Сначала она рассыпается, как толченый камень, по линиям ладоней, затем поднимается, закручиваясь, будто попав в крошечный торнадо. Торнадо вспыхивает пламенем, которое гаснет под миниатюрным волшебным ливнем. Капли исчезают, как светящиеся черви, в нашей коже, едва коснувшись ее.

— Terra, ventus, ignis, aqua, amare, — произносит мистер Хассан. — Etiam si astra pereunt, sic amor tuus lucebit. Даже когда звезды погаснут, твоя любовь будет сиять.

Он забирает книгу у Эдии, листает страницы и находит последнюю, где заканчивается текст и начинается чистый пергамент. В конце списка он записывает наши имена. Леукосия из Анфемоэссы и Ашен из Дома Урбигу, соединенные в брак Аммоном Хассаном согласно обрядам Гильдии Гильгамеша.

Закончив, он закрывает книгу и смотрит на нас, улыбаясь сквозь пленку слез.

— Теперь вы муж и жена, юные. Согрейте сердце старого романтика и поцелуйтесь.

Я на мгновение благодарно улыбаюсь ему, прежде чем повернуться к Ашену.

Время замедляется. Фейерверки Эдии вспыхивают вокруг нас, и каждый свет выхватывает что-то новое в лице Ашена. Крошечные золотые искорки в его глазах. Изгиб губ, когда улыбка растворяется в море бесконечной тоски. Складка между бровями, когда он делает шаг ближе, его рука скользит в мои волосы, останавливаясь на затылке. Я чувствую каждую волну любви и надежды, что проходит между нами через метку, желание настолько глубокое, что жжет, как раскаленный металл в сердце.

— Я люблю тебя, Ашен, — шепчу я, прежде чем наши губы соприкасаются. Его глаза следят за каждым движением моих губ.

— Я тоже люблю тебя, Лу. Моя жена, — и затем его губы на моих, его вкус на моем языке, наше дыхание смешивается. Сверкающий свет падает на нас, как дождь. Раздаются аплодисменты и возгласы. Музыка обвивает нас. Люди, которых я люблю больше всего на свете, здесь. И когда Ашен поднимает меня на руки и прижимает к груди, я знаю это без тени сомнения. Знаю, что буду выбирать этого мужчину каждый день, сколько бы дней нам ни было отмерено.

Когда мы расходимся, появляются несколько стражников «Shub Lugal», вынося стол и стулья, расставляя их в орхестре. Все вместе накрывают стол, доставая из корзин индиговые тарелки, полированные столовые приборы и простые блюда, созданные для того, чтобы делиться. Зажигают свечи, раскладывают цветы, откупоривают вино. Теплая кровь с корицей и кардамоном наливается из термосов для меня и Аглаопы. И затем мы садимся: Ашен слева от меня, моя сестра справа, Эдия напротив, ее сияющая улыбка — словно якорь в моменты, когда я чувствую себя перегруженной. Пока за столом льются разговоры и вино, становится легче. Мне так много нужно рассказать сестре, так много страхов, в которых я хочу найти утешение у друзей. Но не сегодня. Вместо этого мы говорим больше о далеком прошлом и общих воспоминаниях, чем о тех, что создали порознь, или о неопределенности, что преследует наше туманное будущее. Мы просто наслаждаемся моментом.

Когда трапеза заканчивается, стол и стулья уносят, и группа начинает новый сет. Мы танцуем. Смеемся. Я улыбаюсь, пока щеки не начинают гореть. Мое счастье растет, когда я вижу Эрикса, Эдию и Коула вместе, их облегчение от воссоединения почти осязаемо. Я улыбаюсь, наблюдая, как мистер Хассан кружит Аглаопу по орхестре, ее темные волосы развеваются на ветру. Мое сердце ощущается слишком большим для грудной клетки.

— Хотела бы я, чтобы эта ночь никогда не кончалась, — говорю я, сидя на коленях у Ашена, пока мы наблюдаем, как танцуют остальные. Его рука лежит на моем бедре, а я кручу кольцо на его пальце, отполированные золотые края ловят свет фонарей.

— Думаю, я загадывал то же желание каждую ночь, что мы провели вместе, — признается Ашен, и я отстраняюсь, чтобы встретиться с его взглядом, отвечая сомневающейся, дразнящей улыбкой.

— Даже в печально известную ночь фангрии?

Ашен притягивает меня ближе и целует в плечо.

— Ты доверилась мне настолько, что заснула в моей постели.

— А в ту ночь, когда я бродила у Бьянки, чтобы размазать свою кровь по стенам ее ванной?

— Ты позволила мне обнять тебя, хотя я думал, что ты больше никогда не разрешишь мне прикоснуться. А потом заставила снять рубашку во сне и разлеглась на мне, как одеяло.

Мои щеки розовеют, и я фыркаю.

— А в ту ночь, когда я убила тебя в Каире?

— До момента, когда я почувствовал лезвие на горле, я точно не хотел, чтобы это заканчивалось. Не мог поверить своей удаче каждую секунду до этого.

Из моих губ вырывается смешок, и я прижимаюсь к груди Ашена. Его сердце бьется ровно под моей ладонью. Я закрываю глаза и вдыхаю его аромат.

— И как ты оценишь ситуацию?

— Сегодняшний вечер на втором месте.

Я отстраняюсь, смотрю в глаза Ашена, скользя взглядом между ними.

— Второе место?

— Ты меня слышала, — он крепче обнимает меня за талию. — Ночь, когда мы соединились. Она — первая. Ты выбрала меня. Сказала, что любишь. Связала себя со мной. С того момента для меня ты стала моей женой.

Я поднимаю руки к лицу Ашена, обрамляя его ладонями. Его тепло — как солнце для моей прохладной кожи, идеальный баланс в месте, где мы соприкасаемся. Когда я смотрю в его глаза, кажется, будто я вижу все моменты истории, сложенные в пласты времени. Но я вижу и будущее. Наше будущее. То, которого никогда не должно было быть, но которое сияет еще ярче из-за своей редкости, драгоценное, как камень, добытый из глубин земли.

— Эта ночь еще далека от завершения, мой муж, — шепчу я, и каждая черта лица Ашена меняется под моими ладонями.

Я теряю себя в его поцелуе, пока мы плывем сквозь музыку в ночь, свет и тень, тьму и звезды.

ГЛАВА 18

Рука Ашена лежит на моей метке. Я чувствую тепло в каждой линии, даже когда его ладонь скользит по моей груди. Его возбужденный член пульсирует за моей спиной, и я улыбаюсь, прижимаясь ближе в приглашении. Он входит в меня — я уже мокрая и готова к нему, еще до того, как полностью проснулась. Я вздыхаю с удовлетворением, когда Ашен целует мое плечо.

— Моя жена. Ты пахнешь морем. Как весенний ветер, несущий аромат льда, все еще цепляющегося за зеленые побеги травы, — шепчет он мне на ухо. Я наклоняю голову к его теплу и провожу пальцами по его темным волосам. Он мурлычет у моей шеи, его движения медленные и ленивые.

Обычно мы не такие. Даже после нескольких раундов между нами столько темной энергии и всепоглощающей потребности друг в друге, что мы занимаемся любовью с отчаянной, иногда грубой силой. Наше желание — как взрывающаяся звезда, затягивающая нас с неотвратимой гравитацией. Но сейчас? Это не просто секс. Это любовь, обнаженная до самой своей сути. Нежная. Заботливая. Благоговейная. Теплая, как раннее утреннее солнце, пробивающееся через окно, нагревающее темную плитку пола первым обещанием нового дня.