Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

— Как ты все это организовал? — тихо спрашиваю я, когда Ашен наполняет мой бокал снова. Обещаю себе пить медленнее, хотя первый глоток больше похож на залп.

— Я демон. Мы славимся эффективностью.

— И скрытностью.

— Немного.

Я долго смотрю на Ашена, и он смотрит на меня, его пальцы скользят по моим волосам, касаются обнаженной кожи. В его глазах — тень беспокойства, и я наклоняю голову, пытаясь разгадать его за барьерами, которые он почему-то возвел между нами. Я чувствую его меньше, чем обычно. Может, не стоит удивляться, что эти стены так легко вырастают, если он боится, что мне это не понравится.

— Это потрясающе, Ашен. Все, что ты сделал, — говорю я, опуская взгляд на руку, скользящую по покрывалу. — Это прекрасно. Мне очень нравится. Спасибо.

Единственный ответ Ашена — притянуть меня ближе, оставив долгий поцелуй на виске, прежде чем обнять за плечи, рисуя узоры на моей руке, пока мы слушаем музыку и пьем. Солнце опускается ниже, скрываясь за передней частью сцены и раскрашивая облака. Группа начинает новую песню — «Benediction» Луки Ситал-Сингха в исполнении Тессы, ее чистый, звонкий голос взмывает вверх.

— Потанцуй со мной, вампирша, — Ашен шепчет мне в кожу. Он ставит бокал и забирает мой из моих внезапно похолодевших пальцев. Берет мою руку и поднимает меня, ведя в орхестру, на несколько ступеней ниже.

Ашен наверняка слышит, как мое сердце бьется в груди, когда мы оказываемся перед сценой. Чувствует, как моя кожа покалывает от его прикосновений, когда его ладонь скользит по бедру и останавливается на пояснице. Я закрываю глаза на мгновение, вдыхая аромат ванили, смешанный с чернилами и не зажженными сигарами. И затем мы начинаем двигаться под музыку, кружась в пространстве, как часть окружающего нас ветра.

Песня заканчивается, но мы не расходимся, когда гитара начинает следующую песню. Это мелодия «Can’t Help Falling In Love» Элвиса. Ашен ведет нас в медленном, томном ритме, держа близко, его дыхание касается моей шеи и плеча. Тесса поет слова, будто выплескивая их прямо из сердца, и когда я поднимаю на нее взгляд, она улыбается — столько света и цвета в ее глазах, что закат меркнет.

Закаты горят,

Серебрит луна,

Но их свет не сравнится

С сиянием моей любви к тебе.

Я встречаю взгляд Ашена с ухмылкой, когда измененные слова оригинальной песни разносятся в воздухе. Мы медленно кружимся под ритм, который окутывает амфитеатр, как волны спокойного океана. Ашен отвечает лишь мимолетной легкой улыбкой, притягивая меня ближе, и я прижимаюсь лицом к его плечу, купаясь в его тепле.

Может, я недостоин

Называть тебя своей,

Но я буду любить тебя

До конца времен.

Я стою спиной к сцене. Не вижу, как они входят, когда Тесса начинает следующие строки. И затем, когда она поет, хор добавляет строки из Песни Сейкилоса⁴.

Твой голос, как маяк,

(Время берет свою дань)

Я замираю, поворачиваясь к сцене. Двадцать певцов стоят там.

Ведет мой корабль к берегу.

(Не скорби вовсе).

Я отпускаю руку Ашена, чтобы прикрыть рот ладонью, другая лежит на бешено бьющемся сердце, пока красота хора крадет каждый его удар.

Вампирша, так уж вышло,

(Жизнь коротка)

Что иногда любовь

(Пока ты жива — светись)

Рука Ашена покидает мою спину, когда я делаю шаг к сцене. Слезы наполняют глаза.

Просто должна быть.

Долгая пауза. В глазах Тессы отражается свет фонарей. Хор поет с ней, завершая песню.

Так возьми мой меч,

Возьми и масло тоже,

Я отдам все,

Лишь бы жениться на тебе.

Я отдам все,

Лишь бы жениться на тебе.

Гитара стихает, продолжая нежную мелодию. Я смотрю на сцену, будто музыка унесла мою душу. Но это не музыка вырвала мое сердце.

— Лу, — говорит Ашен.

Я медленно поворачиваюсь, одна рука все еще у губ, другая — на метке, которая жужжит от присутствия Ашена.

Успеваю лишь мельком увидеть его на одном колене, и мои слезы прорывают плотину, стекая по коже.

— Иди сюда, Лу, — он протягивает руку. — У меня к тебе вопрос.

— Он про масло?

— Отчасти.

Я смеюсь, и этот смех почти рыдание, делаю шаг ближе, ноги уже дрожат. Кладу дрожащую руку в его теплую, твердую ладонь и сжимаю ее.

— Моя Лу, — голос Ашена теплый и волшебный, как летняя ночь, усыпанная звездами. Я едва слышу ровный стук его сердца поверх собственного. — То, что я сказал, — правда, Лу. Я выбрал тебя с первой нашей встречи. И буду выбирать тебя каждый день. Я знаю, что не заслуживаю тебя после всего, что совершил за эту долгую бессмертную жизнь. Но я обещаю стараться быть достойным твоей любви. Обещаю держать тебя за руку, когда ты бродишь в ночи. Шептать тебе, чтобы ты знала — ты не одна. Обещаю быть с тобой в каждый момент, будь то месть, справедливость или милосердие. Я буду готовить тебе фангрию и отдавать масло для «пуленепробиваемого крофе», хотя знаю, что ты на самом деле его ненавидишь и пьешь только чтобы дразнить меня. Обещаю стараться не смеяться над твоими шутками, чтобы видеть, как ярче загорается твое лицо, когда я все же рассмеюсь. Обещаю любить тебя, пока не погаснут солнце и звезды, до конца времен и дальше, — Ашен достает из пиджака черную коробочку, отпускает мою руку, чтобы открыть ее. — Выходи за меня, Лу?

Слезы горячими потоками текут по моему лицу, когда я киваю.

— Я не расслышал, вампирша, — коварная улыбка озаряет его лицо. Багровое пламя подсвечивает блеск в его глазах.

Я смеюсь, горло сжато от попытки не разрыдаться, когда наконец выдавливаю:

— Да, Ашен. Я выйду за тебя.

Он даже не успевает достать кольцо из коробки, как я врезаюсь в него. Он поднимает меня на руки, мои объятия так крепки, что могут задушить. Плечи трясутся, когда я растворяюсь во всем, что чувствую, и в благодарности, счастье, радости, что льются из Ашена, покалывая под кожей. Когда он ставит меня на ноги, надевает кольцо — грушевидный алмаз в золотой оправе с легким розовым оттенком, окруженный мелкими белыми бриллиантами. Я смотрю на него мгновение, затем целую Ашена со всей страстью, всей любовью, всем облегчением от одиночества, чьи раны еще глубоки. Целую его с силой всего, что он исцеляет во мне, и всего, что я надеюсь исцелить в нем со временем. Он держит мое лицо в ладонях, и сияющая радость в его прикосновении согревает мои влажные щеки. Но затем я чувствую внезапный взрыв нервов, который он не может скрыть, когда наконец отстраняется.

— Что-то не так? — спрашиваю я.

— Есть еще кое-что, вампирша, — говорит он, и я чувствую, как хмурятся мои брови от волнения и непонимания. — Я не хочу ждать, когда перед нами столько неизвестного в мирах. Хочу завтра услышать, как ты называешь меня мужем, а не через недели или месяцы. Хочу заснуть сегодня с женой в объятиях. Хочу, чтобы ты вышла за меня сегодня.

— Сегодня? Где… здесь? — я смотрю вокруг, и Ашен кивает с хитрой улыбкой. — Но как?

— Ну, я подумал, он мог бы помочь, — Ашен кивает в сторону сцены. Я поворачиваюсь и вижу мистера Хассана, стоящего рядом с Тессой с широкой улыбкой, и Коула в костюме справа от него — идеален на роль шафера.

— Но…

— Она там, — Ашен предвосхищает мой вопрос. Эдия выходит из-за хора, ее нижняя губа дрожит в улыбке, слезы сверкают на коже, а ее стройную фигуру облегает прекрасное лазурное платье. Рука Ашена скользит по моей спине. — Что скажешь, вампирша?

Я делаю глубокий вдох. Тоже не хочу ждать. Это ясно в каждой трещинке, что затягивается в моем сердце.

— Да.

Ашен обнимает меня сзади, его губы касаются моего уха.

— Еще кое-что, — шепчет он и поворачивает нас лицом к ступеням позади.

Крылья Эрикса плотно сложены за спиной, его кожа светится в лучах заходящего солнца. Он поднимает руку, сопровождая женщину, спускающуюся по ступеням.