Сердце двух миров (ЛП) - Харт Роза

— Как думаешь, повар приготовит нам ранний обед? — говорю я, чтобы сменить тему.

На ее губах появляется многозначительная улыбка.

— О, может быть, — она пожимает плечами.

Я бросаю на нее прищуренный взгляд, но она его игнорирует.

Она знает, что сегодня... нет, не может знать.

Я следую за Бреа по лестнице, которая примыкает к внутренней стене, и выхожу во внутренний двор. Она берет меня под руку и тянет к казармам, а я удивленно поворачиваюсь к ней.

— Хочешь услышать безобидную сплетню? — продолжает она, не давая мне ответить. — Наш хороший друг Оуэн скрывал от нас одну вещь. У него новый возлюбленный, и он никому об этом не говорил. Ты никогда не догадаешься, кто это. Я открываю рот, чтобы сказать, что это не мое дело, но она все равно продолжает. — Конвей! Неудивительно, что Оуэн так торопился вернуться в казармы, когда мы были на охоте. По-видимому, Даван не в восторге от всего этого. Он и Конвей в прошлом были вместе.

Я не знаю и половины этих имен, но просто смотрю на Бреа, которая болтает о драке, которую устроили двое других, когда узнали, что оба ухаживают за одной дочерью какого-то пекаря.

Она разговаривает со мной, как со старым другом.

Я не привыкла, чтобы меня принимали в компанию или даже любили. Такое чувство, будто греюсь на солнце, а до этого всю жизнь знала только снежные бури. С этими людьми я могу действительно расслабиться, а не постоянно быть начеку и готовиться наброситься на любого, кто попытается меня ударить.

Я так сосредоточена на Бреа, что сначала их не замечаю. Наверное, она так и хотела. Мы входим в казармы, и столовая сразу же наполняется громкими криками.

Я поворачиваюсь в сторону шума, отчаянно ища нападающих, но меня встречают дюжина стражников, вставших со своих мест вокруг центрального стола и поднимающих кружки с элем. Это люди из моей группы. На их лицах улыбки, а некоторые даже машут мне рукой. Тогда я понимаю смысл их слов.

— С днем рождения, Наоми! — Во второй раз хором выкрикивают Оуэн и Финбар.

— Ты думала, мы забудем? — улыбается Кандра. Я даже не знала, что она помнит, когда у меня день рождения.

Даже Имоджен и Хендрик сидят за столом, несмотря на свой статус и то, что их комнаты находятся в замке. Хендрик кивает мне головой, а Имоджен пересаживается на другую скамью и похлопывает по месту рядом с собой. Я ошеломленно стою в дверях, но Бреа тянет меня к столу.

Перед нами расставлены блюда. По сравнению с тем, к чему я привыкла до приезда сюда, это настоящие деликатесы. Парящие свиные колбаски, запеченный картофель с маслом и травами, обжаренные зимние овощи. Я делаю глоток эля, а вокруг меня снова оживает разговор.

— Ты думала, я забуду о твоем двадцать третьем дне рождения? — спросила Кандра, наклоняясь ко мне.

— Я не знала, что ты вообще о нем помнишь, — я все еще в шоке от того, что столько людей решили устроить мне сюрприз.

— Я всегда помнила о твоем дне рождения, — презрительно говорит Кандра. — Помнишь, в прошлом году я украла две бутылки вина из бара моего отца, и мы выпили их с Кейном и Чадом во время ночной охоты?

Я просто киваю. Почему-то я либо забыла, либо просто решила, что это было совпадение. Моя мама никогда не помнила о моем дне рождения.

Я накладываю еду на тарелку и смеюсь вместе с остальными, когда Хендрик рассказывает нам историю о молодом лорде, который утром вызвал его на дуэль и в первые же минуты оказался на заднице.

— Люди, которые меня не знают, думают, что я какой-то изнеженный денди⁴, — продолжает Хендрик, рассматривая свои ногти. — Наверное, это из-за моей красивой внешности.

— Я тогда был на страже, — говорит Оуэн с набитым ртом хлеба. — Думаю, лорды хотят дать тебе по морде, потому что ты слишком много флиртуешь с их сестрами и братьями.

Хендрик пожимает плечами.

— Каждый хочет получить от меня внимание, так или иначе.

Боги, я знала это чувство.

— Просто у тебя такое лицо, по которому хочется ударить, — дразнит Кандра, шутливо шлепая его по щеке и взрываясь хохотом, когда он смотрит на нее с притворным возмущением.

— Пожалуйста, Хендрик, не вляпайся в неприятности на балу завтра вечером, — я наклоняюсь через стол и насаживаю на вилку еще одну колбаску. — Я знаю, что это заманчивая возможность, ведь это маскарад, и никто тебя не узнает, но я не хочу потом счищать тебя с тротуара.

Он откидывается на спинку стула, в глазах блестят озорные искорки. — О, я намерен вляпаться во всевозможные неприятности, но вопрос в том, собираешься ли ты пойти на бал.

Все замолкают и смотрят на меня, а я выпрямляюсь.

— Я? Я не могу туда пойти.

— Ну, вообще-то можешь, — говорит Бреа. — Если ты не на смене.

Я оглядываю все присутствующих, сбитая с толку.

Имоджен выдыхает.

— Маскарадный бал открыт для простолюдинов, стоящих чуть ниже знати. Богатые купцы, чиновники и высокопоставленные военные. Как личная охрана Ронана, ты входишь в их число.

Мой взгляд переходит от Имоджен к Кандре и Хендрику.

— Вы все пойдете? — они кивают.

— Мы работаем, — Оуэн указывает на себя и Финбара.

— Я пытаюсь поменяться сменой, — заявляет Бреа.

— У меня нет ничего, что можно было бы надеть, — мое сердце замирает от одной только мысли об этом. У меня никогда не было платья, кроме домашнего хлопкового.

— О, я не думаю, что это будет проблемой, — говорит Хендрик подмигивая мне.

Имоджен ерзает на месте.

— Я одолжу Кандре одежду. Могла бы и тебе, но не думаю, что в этом есть необходимость.

— Что? Почему... — я едва успеваю произнести эти слова, как Хендрик перебивает меня.

— Наоми, мы все скинулись тебе на подарок, — говорит он.

Я открываю рот от удивления, а он достает из-под стола завернутый в ткань сверток и передает его мне. Мои пальцы слегка дрожат, когда я развязываю веревку и разворачиваю ткань, под которой лежит алый шерстяной плащ с меховой оторочкой из горностая вокруг горловины. У меня никогда не было ничего столь красивого. Я поднимаю глаза на людей, на друзей, которые с нетерпением ждут моей реакции.

— Мне очень нравится, — говорю я, и снова раздается радостный возглас. Оуэн и Финбар стукаются своими кружками, и все остальные присоединяются.

Хендрик вдруг вытаскивает из жилета карманные часы и смотрит на время.

— Все, тут ты закончила. Нужно поторопиться, — говорит он, вытаскивая меня из-за стола и слегка подталкивая в сторону коридора, ведущего к комнатам. — В твоей комнате еще один подарок, — он подмигивает так хитро, что на я мгновение задумываюсь, а не Ронан ли там?

В голове тут же вспыхивает картина — он, обнаженный, раскинувшийся на моей кровати в ожидании меня. По коже забегали мурашки. Я понимаю, что такого быть не может, но сама мысль ускоряет шаг. Я открываю дверь в комнату — и, к разочарованию, внутри пусто.

На кровати лежит маленькая коробочка, рядом несколько красных роз с длинными стеблями и сложенный листок пергамента. Я смотрю на все это, от нервного ожидания моя кровь закипает. Беру маленькую коробочку, которая умещается на ладони и провожу пальцами по бархатной поверхности. Потом ложу ее на место, не открывая, почти боясь увидеть, что внутри. Я разворачиваю листок.

Дорогая Наоми,

Надеюсь, тебе понравится этот небольшой подарок ко дню рождения. Мне ужасно жаль, что я не смог удивить тебя в зале казарм вместе с остальными, но для меня было бы честью, если бы ты прогулялась со мной в садах. Встретимся на тренировочном поле в полдень, если ты согласна.

Ронан

Дыхание сбивается, сердце бешено колотится. Я перечитываю письмо три раза, затем все-таки тянусь к бархатной коробочке и медленно открываю крышку. Внутри лежит рубиновый кулон размером с мой ноготь, обрамленный серебряными завитками. Я вынимаю его из шкатулки, и тонкая цепочка свисает с моих пальцев. Он абсолютно прекрасен, но почему-то вызывает в моем сердце глубокую печаль.