Энчантра (ЛП) - Смит Кейли

— Юридически — да. Эмоционально — нет. Между нами не может быть привязанности. Паутина и так слишком запутана.

Он прав. Мне нужно освобождение, а не ещё один мужчина, который вырвет мне сердце.

— Согласна, — сказала она. — Если ты исполнишь мою единственную просьбу — довести меня до оргазма, — тогда никакой проблемы в просто трахе не будет.

Взгляд, которым он наградил её, был греховно похотлив. Его тени начали разворачиваться вокруг, как змеи, готовые к атаке. Он расстегнул манжеты рубашки, стянул ткань с плеч и бросил на пол. Следом последовал ремень. Затем он кивнул на её платье:

— Это — снять. Сейчас.

В отличие от прошлой ночи, на этот раз она легко повернулась к нему спиной. Пальцы его уверенно потянули за шнуровку, и через пару секунд платье соскользнуло вниз, мягкими волнами опускаясь к её ногам. Остались лишь кружевные розовые трусики и лиф.

— Чёрт, — выдохнул он, проводя взглядом от макушки до пяток.

Её кровь закипела. Желание стало лихорадкой, разъедающей изнутри. Она могла поклясться, что умрёт, если он не прикоснётся к ней прямо сейчас.

Он выругался ещё раз, увидев, как влажность уже проступила сквозь тонкую ткань. Встретившись с её глазами, сказал:

— Ты была права.

— Насчёт чего именно?

— Ты — нечто, чего я никогда не видел. Ты… великолепна.

Она довольно заурчала, чувствуя, как тени ласкают её кожу — нежно, с явным намерением.

— Обопрись о стену, — приказал он.

Она подчинилась, прижав плечи к прохладной поверхности. Мурашки от предвкушения прошлись по телу. Она ожидала, что он подойдёт, но он остался на месте.

— Раздвинь ноги, — произнёс он.

— Сначала сними штаны, — парировала она.

Уголки его губ дёрнулись:

— Терпение, милая. Мне нужно убедиться, что я исполню твою просьбу.

Она не могла сообразить, о чём он говорит — разум был чист, как стерильная салфетка. Она с трудом помнила, как её зовут.

— Довести тебя до оргазма, — напомнил он. — Так что начнём с того, что ты покажешь мне, как это сделать.

У неё перехватило дыхание.

— Ты ведёшь, я следую, — произнёс он.

И к чёрту всё остальное.

Она начала с груди — скользнула ладонями по тонкому шелку камзола, сжав себя до острой, сладкой боли. Губы Роуина приоткрылись в немом восхищении, когда она зажала соски между указательным и средним пальцами, сдавливая их через гладкую ткань — и в тот же миг искра удовольствия пронеслась сквозь её тело, зажигая низ живота. Влажность между ног стала почти невыносимой.

Пальцы скользнули вниз, к её центру. Один медленный круг поверх кружевной ткани — и вырвался стон облегчения. Желанная искра трения наконец прорвала истому. На какое-то мгновение она забыла о Роуине вовсе. С закрытыми глазами, дыша рвано, продолжала ровные круговые движения — и приближалась к освобождению, столь мучительно долгожданному.

Облегчение было таким резким, таким ярким, что её затопило волной света. Но стоило открыть глаза — и увидеть, как иссечённым страстью стал его взгляд, — как волна желания накрыла её с новой силой, разрушив только что обретённое спокойствие.

— Вот, я показала, — выдохнула она, бросаясь к нему, пульс гремел в ушах, мешая думать. — Теперь прикоснись ко мне.

Но его тени метнулись вперёд, обвивая её запястья и удерживая в сантиметрах от его тела.

— Нет, — сказал он.

Щёки Женевьевы запылали от унижения.

— Ты не хочешь⁠—?

— Неважно, чего я хочу. Пока это зелье в нас — я не прикоснусь, — произнёс он глухо.

— Ты… ты меня обманул, — прошептала она, осознавая.

Он посмотрел прямо в глаза.

— Ты получила оргазм. Ровно как я и обещал, не так ли?

— Это не то же самое, — вскинулась она. — Ты не понимаешь, будто всё тело горит изнутри⁠—

— Поверь, я прекрасно понимаю, — процедил он сквозь зубы.

Он мог быть мастером самообладания, но голос его срывался от мучения, сдерживаемого с такой же болью, как и у неё.

Женевьева замерла.

— Ладно. Я уйду, — выдохнула она срывающимся голосом.

Она подхватила с пола платье, не глядя на него, и прежде чем кто-то из них успел передумать, растворилась в воздухе. Став невидимой, Женевьева шагнула сквозь стену и скрылась в тишине.

***

Как только Женевьева наконец нашла место, где могла бы переодеться — а это оказалось целым испытанием без помощи Эллин, — она провела несколько часов на танцполе, изнуряя себя танцами в попытке изгнать из организма остатки страстного зелья. Она танцевала с каждым, кто приглашал её, ни на мгновение не сводя глаз с толпы в поисках Роуина. Половина её сердца замирала каждый раз, когда чья-то рука обвивала её талию, надеясь, что следующим окажется он. Вторая половина молилась, чтобы он был сильнее и не появился вовсе.

Пока он был вне поля зрения, ей было проще осознать, насколько глупо она себя вела наверху. И насколько злилась на него — за то, что позволил ей открыться, зная, что сам не собирается отвечать тем же.

В какой-то момент она обессилела и, шатаясь, ушла с танцпола. Добравшись до маленькой уборной на дальнем конце второго этажа, Женевьева закрылась внутри, чтобы привести себя в порядок.

Вскоре в дверь постучали. Голос умолял впустить.

К её изумлению, это был тот самый мужчина, которого она укусила ранее.

— Привет, принцесса, — ухмыльнулся он. — Седрик. Помнишь меня?

Кольцо на её пальце мгновенно начало нагреваться, и Женевьева дернулась, чтобы захлопнуть дверь, но он успел просунуть ногу в щель и втолкнул себя внутрь. Закрыв за собой дверь, он скрестил руки и уставился на неё сверху вниз. Кольцо жгло кожу.

Женевьева отступила, насколько позволял тесный закуток.

— Какого хрена ты творишь?

— Ничего личного, — ответил Седрик, делая шаг вперёд. — Но ты отказалась от моего предложения.

— Убирайся. Немедленно.

— Что, опять позовёшь мужа? — расхохотался он.

Он рванул вперёд и с силой прижал её к углу мраморной раковины. Рёбра взвыли от боли.

— Ах ты сукин сын, — прошипела Женевьева, исчезая на глазах и проходя сквозь него.

Он едва не рухнул вперёд, опираясь на край умывальника, затем, побледнев, резко обернулся.

— Никто не сказал, что ты Спектр, — заикался он. — Чёрт, я не⁠—

Дверь распахнулась прежде, чем он успел договорить.

Роуин.

Жар взметнулся в её животе.

Да ну, только не это.

Седрик выглядел так, будто вот-вот стошнит.

— Седрик Рэтблейд, это ты? — послышался голос из-за плеча Роуина.

Это был Севин. Женевьева даже не заметила, как он появился.

Глаза Роуина не отрывались от неё.

— Ты в порядке? — спросил он.

Женевьева сглотнула и кивнула.

— Я хочу, чтобы ты сказала это, Женевьева. Ты в порядке?

— Да, — подтвердила она. — Он просто вёл себя как мудак.

Седрик потянулся к кулону на шее, напоминающему ключ.

— Если ты коснёшься меня, Демоника⁠—

— Ещё одно слово, и я вырву тебе голову с корнем, — прорычал Роуин, его голос омрачился такой тьмой, что Женевьеве почти стало жаль Седрика. Почти.

Седрик замолчал. Севин рассмеялся.

— Слушай меня внимательно, — обратился Роуин к Женевьеве. — Сейчас ты идёшь вниз и ждёшь с тем из моих братьев или сестёр, кого увидишь первым. Поняла?

Она кивнула.

— Охота начинается через семь минут. Ты не можешь опоздать ни на секунду.

Женевьева не стала терять ни секунды. Выскочив из комнаты, она заметила Умбру в нескольких шагах от двери. На полпути вниз по лестнице кто-то мигом оказался рядом.

Нокс.

Стоило кольцу остыть, как оно тут же снова разгорелось, испуская магическое тепло.

— Наслаждаешься балом? — спросил он, шагая вровень с ней.

— Дьяволы, как всегда, славятся отвратительной пунктуальностью, — фыркнула она. — Так что нет. Я абсолютно не наслаждаюсь этим.

— Жаль. Я надеялся, что нашёл тебе идеальный свадебный подарок, — признался он.