Страж (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Они знали, что Ревик был правой рукой Галейта на протяжении десятилетий.

Они знали, что Ревик, вероятно, помогал разрабатывать те самые механизмы контроля видящих.

Они слышали о лабораториях, тюремных лагерях, органических машинах, ошейниках, детях, похищенных ночью, массовых убийствах в горах Азии, рейдах на школы видящих в Китае и Сиккиме, Северной Индии и Пакистане.

Ревика не было во всех этих местах.

Он не знал всех этих людей.

Он не помнил, как разрабатывал эти механизмы пыток, смерти и контроля.

Ревик никогда не делал таких нацистских надрезов на лицах своих братьев или сестёр. У него остались воспоминания о пребывании в этих лагерях во время Второй мировой войны, но он не помнил, чтобы сам когда-либо держал в руках один из этих ножей.

Но он помнил, что видел, как это делалось, когда выдавал себя за человека.

Это делалось прямо у него на глазах, и Ревик ничего не предпринял.

Он ничего не сказал.

Кровь и Честь.

Возможно, им это было нужно. Людям, которым он причинил боль.

Возможно, Ревику это тоже было нужно.

Торек раскусил его — чертовски быстрее, чем Ревик мог ожидать.

Ну, Торек раскусил его как минимум частично. Он поразительно быстро понял, что Ревик питает слабость к определённым физическим типажам, таким как темноволосая женщина, внутри которой в данный момент находился его член. Её сине-зелёные глаза наблюдали за ним, её свет с возрастающей интенсивностью посылал в его тело импульсы боли.

Ревик тоже старался контролировать это…

Он почувствовал ещё один резкий, явно предупреждающий импульс от Торека. С помощью этого единственного импульса другой мужчина предельно ясно дал понять, что изобьёт его снова, и жёстко, если Ревик начнёт закрывать свой свет. Он ясно дал понять, что Ревику это избиение никоим образом не понравится.

Ревик почувствовал, что его боль усиливается, поскольку Торек продолжал посылать ему вспышки образов о том, чего он хотел от Ревика, о том, что он сделает, если не получит этого.

Он тихо ахнул.

В то же мгновение свет Ревика переместился к свету Элли.

Его свет отправился быстро, одержимо, казалось бы, неподвластно его контролю.

Так же одержимо он вплёлся в её свет, притягивая её к нему.

Его боль резко усилилась, прежде чем он смог остановить себя.

Он застонал, когда почувствовал её там, на мгновение потеряв контроль. Потеря контроля не помогла ему ослабить хватку на ней. Потеря контроля сделала всё только хуже, рассеивая его свет прочь от его тела, где он мгновенно потянулся к ней в Барьерном пространстве.

На мгновение он потерялся. Он чувствовал, что она открыта для него на другом конце мира. Казалось, она хотела, чтобы он был рядом. Бл*дь. Ему казалось, что она тянет его за собой, просит его… просит о нём.

«Иди сюда… Помоги мне… пожалуйста… Помоги мне…»

Он издал стон, который был почти криком.

Часть его вплеталась в неё, цепляясь, словно за саму жизнь.

Он попытался отстраниться, выйти из её света, прежде чем…

Перед его глазами замелькали образы.

Он потерял контроль над оргазмом, на грани которого пребывал, над тем, что Торек заставил его сдерживать, как угрозами, так и с помощью своего света. На какое-то долгое мгновение Ревик завис там, подвешенный в тишине, в безвременном вакууме, где информация обрушивалась на него плотно упакованными, сложными мыслительными кластерами.

Он старался не отставать, впитывать то, что ударяло по высшим структурам его света. В течение этих нескольких секунд он мог только воспринимать их, и его разум оцепенел, пока он пытался понять, что она посылала ему, что ударяло по нему в темноте.

Часть его с благоговением наблюдала за процессом.

Это была Элли? Gaos i'thir li'dare. Одна лишь структура, сложность света. Как, бл*дь, она это делала? Откуда она вообще знала, как…

Изображения перестроились.

Он уставился вверх, осознавая, что эти плотно упакованные структуры распаковываются внутри его света, взрываясь потоком информации и образов.

Как только это произошло, он понял.

Он точно знал, что, бл*дь, он видит.

По нему прокатилась рябь боли.

На этот раз не секс-боли. Настоящей боли.

Боли и шок. Больше, чем он поначалу мог осмыслить.

Он громко застонал, но опять же, это было не от секса.

Затем его охватила полномасштабная паника.

Эта паника пришла на смену его шоку, и его пальцы вцепились в волосы женщины под ним, на этот раз не для того, чтобы подбодрить её, а чтобы отстраниться от неё. Она подняла на него взгляд с того места, где целовала его шею и плечо, её сине-зелёные глаза расширились от замешательства. Это замешательство быстро переросло в страх, когда она почувствовала, что исходит от его света.

«Брат… что ты делаешь? Что случилось?»

Он не ответил ей.

Он начал выходить из неё, всё ещё почти ослепший от всего, что посылала Элли.

Однако его шип выдвинулся полностью, и женщина под ним испуганно ахнула, обхватив его за талию, чтобы удержать внутри. Он сопротивлялся ей, одна его рука всё ещё была в её волосах, другая обхватила её запястье, где она держала его.

— Отпусти! — выдохнул он и сильнее дёрнул её за волосы. — Отпусти, чёрт возьми! Сейчас же!

Она отпустила его.

Ревик полностью вышел из неё и издал ещё один низкий стон, почти неподвластный его контролю, но он не прекратил отстраняться. Он знал, что причинил ей боль, делая это. Hirik, или твёрдая часть его члена, был слишком удлинённым, чтобы не причинить ей боль.

Он с самого детства не поступал так с женщиной, будь то видящая или человечка.

— Прости, — прохрипел Ревик.

Он с трудом поднялся на ноги, чуть не споткнувшись, когда оттолкнулся от стола.

Тем не менее, он уже застёгивал штаны, двигаясь рывками, силясь сойти со сцены. Он прошёл большую часть пути, когда Торек встал у него на пути. Мускулистый видящий схватил его за руку, глядя ему в лицо с нулевым компромиссом в выражении лица.

— Брат, куда, бл*дь, ты собрался? — зашипел он.

В его голосе звучало скорее недоверие, чем гнев.

Ревик поймал себя на том, что внезапно вспомнил об их аудитории, впервые с тех пор, как Элли послала ему тот плотный поток света… несмотря на интенсивность потоков света, которые всё ещё обвивались вокруг него. Бл*дь, теперь он мог чувствовать её запах. Он чувствовал, как она тянет его за собой, умоляет, и какая-то часть его едва могла справиться с этим без крика.

Несмотря на это, пока боль продолжала пульсировать и выходить из него беспорядочными вспышками, его взгляд метнулся к тому тёмному пространству сразу за краями освещённой сцены.

Теперь он чувствовал, что толпа наблюдает за ним. Он также чувствовал, как они притягивают его.

Он чувствовал, что некоторые из них тоже чувствуют Элли.

Осознание этого подтолкнуло его свет от агрессии к открытому насилию.

Ему нужно было убираться отсюда на хрен.

К чёрту все попытки уговорить.

Он чувствовал тех в толпе, кто всё ещё ненавидел его, даже боялся.

Он чувствовал, что они всё ещё ненавидят его, наблюдая за ним и Тореком в конце сцены. Все они, независимо от их чувств к Ревику или причин, по которым они пришли сюда, чувствовали себя сбитыми с толку, не понимали, было ли это частью шоу.

После того, как Торек закончил избивать его в первый раз, некоторые из них хотели его, несмотря на свою ненависть к нему.

Они, по крайней мере, хотели посмотреть, как он кончает.

Те же самые видящие сейчас чувствовали себя наиболее сбитыми с толку, как будто пробуждаясь от транса — но динамика группового света, как правило, склонна влиять так на видящих, независимо от их личных чувств. Ревик мог вспомнить, как хотел людей, к которым он ни за что на свете никогда бы не прикоснулся при нормальных обстоятельствах, но из-за усиления света в ситуации группового секса с другими видящими он хотел их.

Он знал, что это ничего не значило с точки зрения их чувств к нему.