Татьяна Лисицына - Клуб победителей (СИ)
— Я испортил тебе аппетит?
— Его нет уже давно.
Антон вытер губы салфеткой.
— Неужели все так серьезно? Возьми себя в руки. Время лечит.
Карина тряхнула короткими волосами и прищурилась.
— Значит, ты испугался?
Антон подавился и кашлянул. Потом вытер губы салфеткой.
— Ты как ребенок. Я не испугался. Просто не вижу доступных методов борьбы с ними. Те, кто пробовал, сидят сейчас в психушке и даже маму не могут позвать, потому что не знают, была ли она у них. А у меня семья, две дочки. Мне это надо? И тебя прошу в это не вмешиваться. Все, что ты можешь добиться — это оказаться рядом с ним. Но, даже встретившись, вы друг друга не узнаете. Так что никакого смысла в этом не будет.
— Ладно, я все поняла. В любом случае спасибо, что пытался предупредить. Мне нужно идти. — Карина подозвала официанта.
— Вот именно, что пытался…. Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что ты не отступишься.
— Нет, — уверенно сказала Карина.
— Скажи хотя бы, что ты собираешься делать?
— У тебя есть адрес?
Антон кивнул.
— Дай мне его.
— Зачем?
— Если не придумаю ничего лучшего, притворюсь, что мне недостает уверенности в себе.
— Но это опасно. Ты можешь все потерять.
— Не все, а только себя, — усмехнулась Карина. — Но меня уже нет, так что ничего страшного не произойдет. — она перехватила счет у официанта и быстро в него заглянула.
— Перестань, я заплачу.
— Не надо, — Карина достала пятьсот рублей и положила в книжечку.
— Тебя подвезти? — спросил Антон, когда они вышли из ресторана.
— Нет, я хочу пройтись.
Она развернулась и легко пошла по тротуару. Он долго смотрел ей вслед, пока ее белое платье не исчезло в толпе. Добрел до машины и повернул ключ зажигания. Чувствовал себя отвратительно. Так, словно предал лучшего друга. И напрасно пытался уговорить себя, что Карина всего лишь бывшая одноклассница, в которую он когда-то был влюблен. Мысль о том, что Карина больше не захочет его видеть, причиняла неожиданную боль. «Счастливец этот Лычкин», — пробормотал Антон, испытывая неожиданное для него чувство ревности. После звонка одноклассницы Антон размечтался закрутить с ней роман, надеясь, что с годами она стала сговорчивее. Но где там… Все досталось какому-то лоху.
Глава 25
Щербаков нервно постукивал пальцами по столу, с тоской посматривая на гору скопившихся бумаг. Вся активность куда-то улетучилась. Работа вызывала раздражение. Раздавая листовки у метро, Андрей сам себе был противен. Куда только подевались его неиссякаемая уверенность и легкость в общении? Заученные и отрепетированные перед зеркалом фразы с трудом шли с языка. При разговоре с очередным кандидатом не мог смотреть в глаза. Результат оказался налицо: ни один человек не заинтересовался его предложением. Щербаков отстоял в пыльном переходе около трех часов и поехал домой к Галинке. После ужина смотрели «Вечное сияние чистого разума». Ситуация, произошедшая с героями, напоминала происходящее с Лычкиным и бывшей чемпионкой. Андрей просмотрел фильм на одном дыхании и порадовался за героев, отстоявших свою любовь и свои воспоминания. Прототип его самого в фильме тоже просматривался. Только в отличие от него главный герой совершил то, что сам Щербаков только собирался. Андрей залюбовался задремавшей Галинкой. «Я сделал это для тебя», — мысленно сказал он, но тот, кто сидел внутри него, вовсе не желал быть уговоренным и обзывался трусом. Щербаков застонал и пошел к бару. Янтарная жидкость в пузатом бокале и нескончаемый разговор с самим собой. Как быть? Что делать?
— Ах ты, пьянчужка, — засмеялась Галя, открыв глаза. — Неприятности на работе?
— Да, — Щербаков положил голову жене на колени, и она принялась гладить его по волосам, бормоча смешные детские фразы, которые, как ни странно, подействовали успокаивающе.
* * *От воспоминаний о Галинке отвлек стук в дверь. Щербаков пригладил волосы, сел ровно и крикнул «входите». На пороге появились Лычкин и Эвелина. Евгений вглядывался в сидящего перед ним человека, пытаясь найти что-нибудь знакомое, но никаких картинок в памяти не возникло, кроме той, что этот молодой мужчина разбудил его после процессинга, не возникло.
— Присаживайтесь, Евгений, — Щербаков кивнул на стул и улыбнулся Эвелине. — Не возражаете, если мы с вашим мужем побеседуем наедине?
— Конечно, нет, — девушка вышла.
— Эвелина говорила, что вы руководитель проекта, — начал Евгений.
— Совершенно верно. И вы, Евгений, — очень смелый человек, потому что приняли важное решение изменить свою жизнь. — заставляя себя говорить нарочито бодро, Щербаков сам приободрился. Заученные фразы выкатывались изо рта без особого напряжения, если не смотреть в тоскливые глаза сидящего перед ним человека.
— Это я знаю. Объясните, что со мной случилось?
— Видите ли, особенности мозга изучены не до конца. В вашем случае что-то пошло не так, — Щербаков развел руками, — И ваши воспоминания оказались заблокированными. Но мы постараемся помочь вам.
— Да вы хотя бы понимаете, что я чувствую? Все, что я знаю, знаю со слов Эвелины, которая утверждает, что она моя жена. Где мой паспорт, мои документы? Где я живу, в конце концов? Почему я должен вам верить?
— А зачем нам вас обманывать?
— Вдруг вам это выгодно?
— Да вы что, себя миллионером вообразили? — разыграл возмущение Щербаков. — Наверное, Эвелина вам рассказывала, что вы, осознав себя неудачником, пришли к нам в центр, чтобы мы это… исправили.
— Исправили, мать вашу. И кто я теперь? Я требую, чтобы мне отдали мои документы и выпустили отсюда. Ваш центр напоминает психушку.
Щербаков начал терять терпение. Ну почему с этим Лычкиным все время возникают проблемы? И откуда после стирания у него взялась эта агрессивность? Процедура, которой подвергся Лычкин, применялась в центре несколько раз по просьбе ВИП клиентов к людям, которые так или иначе вставали у них на пути. Что случилось потом с этими «стертыми», никто не знал. Шеф как-то обмолвился, что они стали пациентами одной из психологических клиник. Вот и Лычкин допрыгается когда-нибудь. Андрей добавил сладости в голос и попробовал мирно уладить проблему.
— Давайте попробуем посмотреть на случившееся с другой стороны. Вместе с хорошими воспоминаниями пропало много плохих, которые отрицательно влияли на вашу жизнь. Уверен, миллионы людей согласились бы оказаться на вашем месте, чтобы иметь уникальную возможность начать все заново. Взять такой простой пример, как супружество. Мужчина вашего возраста имеет, как правило, от десяти до пятнадцати лет брака с одной женщиной, которая к этому времени уже стала подобно — извините за банальность — прочитанной книге. Заранее известно, как она поступит и что сделает в той или иной ситуации. Не говоря уже об интимной жизни, которая давно превратилась в привычку. Вы можете начать с нуля. Ваша жена Эвелина для вас новая женщина, которую вы встретили вчера и это здорово.
Во время своей речи Щербаков не сводил глаз с подопечного, надеясь на то, что ему удастся его убедить, но Евгений выглядел раздраженным и недоверчивым.
— Знаете что, молодой человек, я вовсе не горю желанием начать все заново. Более того, я желал бы остаться один, чтобы обдумать свою дальнейшую жизнь.
— Но как же так? Эвелина…
— Вы так часто упоминаете о ней, что я почти убежден, что вы в сговоре. Если бы она долгие годы была мне близким человеком, я бы это чувствовал здесь, — Евгений приложил руку к груди. — Несмотря на стертые воспоминания.
— Однако, вы сентиментальны, — скептически заметил Андрей, почесывая подбородок. Он совершенно не знал, что делать дальше. Со времени знакомства Лычкин появлялся перед ним в трех ипостасях. Сначала это был побитый жизнью неуверенный мужчина средних лет с пивным брюшком и мешками под глазами, потом, наоборот, способный пройти через огонь и воду, подчиняющий себе жизнь, победитель, и вот сейчас перед ним сидел отличный от этих двоих человек, которого не назовешь ни лузером, ни уверенным в себе, да и вообще охарактеризовать трудно. Он стал недоверчив, подозрителен и по странной случайности очень внимателен.
— Довольно болтовни. Верните мне мои документы, и я покину ваше заведение немедленно.
— Но у нас нет ваших документов. То есть когда-то они у нас были, но вы забрали их с собой. А вы не помните, где вы жили.
— Так спросите Эвелину, если, как вы утверждаете, она моя жена.
— В той квартире, которую вы снимали, ваших документов нет.
— Может, мне стоит самому убедиться в этом?
— К сожалению, дело обстоит так, что мы, как люди ответственные, не можем отпустить вас на улицу в таком состоянии.
