Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн

— Ни с каким. Уже нет, — отвечает она, улыбаясь моему довольному вздоху после первого глотка. Богатый, алкогольный темный шоколад с перчинкой и сладковатым привкусом крови Ашена. — Когда-то я была связана с Домом Ушзу, давно, прежде чем возглавила «Bit Akalum».

— У тебя есть рекомендации, с кем из Дома Мушуссу мне стоит поговорить?

Имани закатывает глаза к потолку, ненадолго задумавшись.

— Вероятно, твой лучший вариант - Бриджит.

Мой взгляд скользит к Зиде, которая сейчас переваривает Бриджит. Я осушаю кружку, хотя шоколад еще слишком горячий.

— Боюсь, это не сработает.

— Понимаю, — отвечает Имани с понимающей улыбкой, доливая мне шоколад. — Ты слышишь души, не так ли? Или можешь как-то общаться с ними?

Слухи быстро распространяются в ресторанном бизнесе Царства Теней.

— Да, могу.

— Если бы у тебя был Воскреситель, ты могла бы выбрать душу для этого Дома. Ту, с которой, как тебе кажется, сможешь работать. Не душу вампира, но, возможно, ведьму или даже аптекаря, если найдешь такого — их так мало, кто проскользнул мимо защиты своей Гильдии и оказался здесь. Кто-то нейтральный или подходящий остальным в этом Доме. Даже оборотня, если найдешь такого, с которым сможешь работать.

— Хорошая идея, — говорю я, обдумывая шаги. Вопрос с Воскресителем скоро решится. Поиск подходящей души займет время, но это безопаснее, чем текущие варианты. — Спасибо за предложение.

— Всегда пожалуйста, моя Королева, — отвечает Имани с легким поклоном. Мы оцениваем друг друга, прежде чем она начинает подниматься. — Я пойду, оставлю вас вдвоем.

— Подожди, пожалуйста, — мой взгляд останавливается на ее глазах, пока я слушаю ее пульс и ровный поток воздуха, наполняющий легкие. Глубоко вдыхаю, впитывая ее аромат. Жасмин. Апельсин. Масло на раскаленной сковороде. Перец из кухни. — Ты бы вошла в Совет?

Имани снова садится. Смотрит на меня, будто пытаясь понять, достойна ли я ее обязательств.

— Представляя какой Дом?

— Все. Я хочу, чтобы ты говорила в интересах Жнецов, уже находящихся здесь, когда мы начнем воскрешать души. Новоприбывшим понадобятся жилища. Ты лучше всех знаешь, где они приживутся, а где нет.

Имани наклоняет голову, ее темно-карие глаза скользят по моему лицу.

— Это может создать давление на мое заведение, если возникнут разногласия.

— Что-то подсказывает мне, ты справишься.

Я впитываю каждую деталь, исходящую от этой грозной Жрицы, хотя ничего не меняется. Ее пульс не учащается в предвкушении. Запах адреналина не оживляет ее аромат. Она просто смотрит на меня, взвешивая все «за» и «против» и самый дипломатичный способ отказать, если решит так поступить.

— Я польщена. Принимаю, — наконец говорит она с почтительным поклоном. Я встаю, поднимая руку, чтобы прикоснуться к ее лбу и увидеть ее мысли, но она останавливает меня жестом. — Не могу позволить. Слишком многие доверили мне свои секреты, не только здесь, но и в других мирах. Это подвергнет их опасности.

Я опускаю руку.

— И поставит под угрозу твои неоплаченные долги.

Улыбка Имани оживает.

— Верно.

— Лу может накладывать заклинания, — говорит Ашен, запивая глоток оленины вином, его глаза пылают, устремленные на Имани. — Она может создать кровную связь между вами. Так ты сохранишь и свои секреты, и обещания, данные Королеве.

— Ашен, — мурлычет Имани, добавляя укоризненный цыкающий звук. Ее улыбка становится хитрой. — Мы оба знаем, что у меня есть связи, чтобы не только покинуть это царство, несмотря на твой запрет, но и разорвать любое ее заклинание. Нашей Королеве придется довериться мне, если мы хотим работать вместе.

Выражение Ашена мрачнеет, его взгляд скользит ко мне. Его тревога покалывает под моей кожей, моя собственная вторит ей, как эхо. Я снова смотрю на Имани, чья улыбка смягчается.

— Ладно. Я не стану лезть в твои мысли. Но у меня есть один вопрос, — говорю я, продолжая следить за ее реакцией с каждым вдохом. — Почему ты помогла Ашену, когда он организовывал мое освобождение из темниц?

Имани не задумывается над ответом.

— Потому что я увидела в тебе себя.

— Я редко это слышу, а когда слышу, человек обычно оказывается полным психом, — отвечаю я, слегка разочарованно.

Имани разражается звонким смехом, напоминающим колокольчики, согретые летним солнцем. Ашен усмехается над бокалом вина.

— Я не это имела в виду, — говорит она, наклоняясь ближе, когда веселье в ее глазах угасает. Остается что-то похожее на признательность, может, даже на легкую привязанность. — Мне тоже пришлось бороться за себя здесь. Доказывать свою ценность, когда я решила возглавить «Bit Akalum». Я ни перед кем не отступала. Я показала Царству Теней свою силу, и в тот вечер, когда ты пришла в «Bit Akalum», я наблюдала, как ты за столом делаешь то же, что сделала бы я. Ты отказалась уступать Эмбер. Ты сражалась за свою позицию, не повышая голоса. А затем вышла на танцпол и показала залу, какой силой обладаешь. Даже не зная тогда, кто ты на самом деле, я увидела в тебе женщину, похожую на меня. Ту, что не станет подчиняться. Ты не заслуживала, чтобы тебя утащили в темницу, — Имани откидывается на спинку стула и пожимает плечами. — Плюс, было очевидно, что твой Жнец безумно влюблен в тебя, а он мне нравится.

Ашен давится вином, а Имани подмигивает мне. Я сдерживаю смешок, рвущийся из горла.

— Меня это устраивает. Спасибо, Имани. Буду рада работать с тобой.

Имани поднимается, забирая пустой термос.

— Доброй ночи, Королева Леукосия. Ашен. — Она кивает нам и направляется к двери. Я глубоко вздыхаю, когда она переступает порог со слугами, чувствуя себя немного легче после этого решения, хотя и знаю, что оно продолжит испытывать мое доверие.

— Волнуешься? — спрашивает Ашен, откидываясь на спинку стула, его взгляд скользит к моему знаку, выглядывающему из выреза рубашки. — Ты всегда можешь передумать, если захочешь.

— Нет, не поэтому. То есть и поэтому тоже, — уклончиво говорю я, кусая губу, пока наблюдаю, как Зида удаляется в дальний угол комнаты. — На самом деле, это из-за Коула.

Взгляд Ашена мгновенно становится темным.

— Что с ним? Ты что-то узнала на собеседованиях?

— Нет, совсем нет. Ничего такого, — говорю я, и между бровей Ашена появляется складка. — Я не хочу, чтобы он был Воскресителем.

Ашен хмурится еще сильнее, его взгляд скользит по моему лицу.

— Ладно...

— Я хочу видеть его своим главным советником. Он из тех, кто может разложить все по полочкам и научить меня этому месту и Царству Света. Плюс, он хорошо знает Мир Живых. Он единственный, кроме меня, кто охватывает все три мира.

— А как же Эдия?

— Я определенно хочу ее рядом. Но она в той же лодке, что и я. Многому предстоит научиться. Столько всего, чего мы оба не знаем.

Ашен проводит большим пальцем по основанию бокала, обдумывая это.

— Логично. Он подойдет для роли. Но если так, кого ты хочешь видеть Воскресителем?

Мы смотрим друг на друга, и я почти вижу, как подозрение затемняет золотые искорки в его глазах. Я глубоко вдыхаю, задерживая воздух в груди.

— Давину.

Ашен замирает. Снаружи кажется, будто он превратился в камень. Но я слышу, как сбивается с ритма его сердце. Чувствую, как меняется его дыхание.

— Лу...

— Выслушай меня, Ашен. Она была душой, собранной Жнецами, очень, очень долго. Она знает, через что они проходят, и знает, как сложно адаптироваться к новой жизни после воскрешения. Я знаю, что Давина причинила тебе невыразимую боль. Она тоже это знает. Я не прошу тебя простить ее. Я просто прошу дать ей место.

Ашен молчит, когда я поднимаюсь и подхожу к нему, но вижу, как напряжение покидает его плечи по мере моего приближения. Он раздвигает ноги, и я сажусь к нему на колени, беря его лицо в руки. Вихрь его эмоций согревает золото на моей груди. Это горечь и восхищение, гнев и понимание. Я слабо улыбаюсь, проводя большим пальцем по его щеке.