В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ) - Веселова Янина "Янина"

— Ужас, — пожалел беднягу Аспид.

— И не говори, — согласилась Маша. — А еще у нас верят, что, если успеешь загадать желание, пока падает звезда, оно обязательно исполнится.

— Правда? — испытующе глянул он.

— Не знаю, — грустно пожала плечами Марья. — Звезды падают так быстро, я еще ни разу не успела. Но каждый раз все равно стараюсь.

— Тогда гляди, — Аспид повел рукой и — о, чудо! — звезды замедлили свое падение. — Загадывай, — повелел змей.

А Маша застыла, растерялась. Что загадать? Какое желание выбрать? Чего захотеть: здоровья, любви, счастья? Для себя или для близких? Были бы дети, пожелала бы для них, но вот не сложилось, здоровье не позволило. Ой, а правда… Не сводя глаз с медленно катящейся по небосклону звездочки, Марья загадала деток — мальчика и девочку. И счастья им. Много-много.

— Успела, — понял Аспид, едва растроганная женщина ткнулась ему в грудь. — Умница, — похвалил он, вновь запуская звездопад.

— Как ты это сделал? — Маша подняла к нему заплаканное лицо.

— Они — Дракониды, я — дракон, вот и договорились, — отшутился он. — Почему ты плачешь?

— От радости. Ты сделал для меня такое, такое…

— Я еще и не начинал, — снимая губами слезинки с дрожащих ресниц, признался он. — Но если ты позволишь…

— Все что хочешь, — приоткрылись навстречу нежные губы, и Аспид решился.

— Выходи за меня.

Он еще не договорил, а уже понял — поторопился. Вон как закаменела в объятиях берегиня, как побледнело ее лицо, кровь отхлынула от губ, оскорбленно дрогнули ноздри. Надо было подождать еще немного, а он разнюнился, отпустил себя. Дурак, слабак и тряпка. Обрадовался, заполучив в постель свое наваждение. 'Разгребай теперь, что наворотил,' — дал себе мысленного леща глава Разбойного приказа, опередивший свое время архитектор, красавчик, гроза женщин, бывший бабник, а ныне накрепко привязанный к единственной женщине на свете дракон. Да не простой, а по уши влюбленный.

— Какая забавная шутка, — казенным голосом сказала она, чувствуя, что слова царапают горло.

— А я и не смеюсь, — как можно спокойнее ответил змей. — Хоть сейчас к венчальной чаше готов.

— К чаше? — удивленно дрогнули тонкие брови. — Это как? — удивилась Маша, сообразив, что брачные обычае этого мира прошли мимо нее. — Что с ней делают?

— С кем? — подхватил игру Аспид, чувствуя, как понемногу расслабляется в руках возлюбленная. Пусть думает, что он пошутил или отступил. Неважно. Главное, чтобы не гнала, а с остальным он разберется.

— С чашей.

— Из нее пьют благословленное Ладой вино.

— А разве ваш род чтит Ладу? — удивилась Марья. — Любаша говорила, что вы — дети Чернобога.

— Чернобог и Велес и правда ближе жителям Тридесятого царства, но и других богов мы не обижаем, хотя их власть сильнее в человеческих государствах. А упоминание брачной чаши в разговоре свидетельствует о готовности к свадьбе.

— Ага. А сам обряд? Я в свое время читала, что их было несколько.

— Так и есть. Для некоторый и жрецов не нужно, достаточно желания двоих. Придет время, и ты в них поучаствуешь. Не пугайся, Машунь. Я имею в виду скорую свадьбу вашей Меланьи.

— Откуда знаешь? Хотя…

— По должности положено, — самодовольно усмехнулся он.

— Ага-ага, — задумалась Марья. — А Михайло Потапыч случайно не из ваших?

— Змеи — мы, — прикинулся шлангом Подколодный. — А Михайло из косолапых.

— Не признаешься?

— А ты поверишь?

— Тоже правильно, — признала она. — Знаешь, кто такие аспиды в нашем мире?

— Люба сказывала, — нахмурился тот. — И про змей, и про легенды.

— В связи с этим вопрос, — задумчиво посмотрела на озадаченного змея Марья. — Как тебя называть ласково?

Сказать, что Аспид был ошарашен — не сказать ничего. Как и какими путями бродят мысли в голове этой необыкновенной в своей непостижимости женщины? Непонятно. И это прекрасно! Слава всем богам, что привязали его именно к Маше, Марьюшке, Марусеньке — доброй, умной, но упертой и ехидной берегине, а не к какой-нибудь сладкой дуре. А ведь могло случиться и такое.

— Только не Иванушкой, — ляпнул он первое, что пришло в голову.

— Так и быть, — согласилась Марья, довольная, что разговор свернул в безопасное русло. — Посидим еще?

Аспид подумал, что время позднее, завтра вставать ни свет ни заря… и согласился. Так хорошо вдвоем, расставаться даже ради сна не хочется.

— А почему Люба сегодня на ужин не пришла? Все ли с ней и зайцами (Маша имеет в виду близнецов) в порядке?

— Все хорошо. Племяшка из-за семейного совета в тереме задержалась.

— Понятно, — совершенно успокоилась Марья. Раз Аспид сказал, значит так оно и есть. Семья для него — святое.

— Умница, что напомнила, — встрепенулся Подколодный. — А то вылетело из головы.

— Ты про что?

— Хозяйка Медной горы к нам приезжает…

— Да, ладно! Настоящая Хозяйка?! — Маша аж рот приоткрыла от удивления.

— Ты один в один как Любаша, та точно также отреагировала, — засмеялся Аспид, нежно глядя на любимую.

— Что ты хочешь? — смутилась Маша. — Я про нее сказки очень люблю. Вернее сказы, но это неважно… — она смешалась под чуточку насмешливым изумрудным взглядом. — Да, собственно, все вы герои сказок и легенд: и Кащей, и Яга, и даже Василиса.

— А я?

— И ты, — потянулась за поцелуем Марья. — И Горыныч тоже. Только он трехголовый обычно.

— Я знаю, — прошептал на ушко Аспид. — Племяшка нас задразнила.

— Так вам и надо.

— Добрая ты, дай поцелую. Теперь слушай, Машунь, буду про Медной горы Хозяйку рассказывать. Как тебе известно из сказок, чародейка она не из последних. Сильная, властная, холодная словно камень, над которым властвует.

— Красивая?

— Не знаю, — пожал плечами Аспид. — Жизни в ней мало. На малахитовую статую похожа. Изваяние, да и все. И чего в ней Полоз нашел, ума не приложу. А ведь любил ее пуще жизни, жениться хотел.

— Полоз, кто это? — негромко спросила Маша.

— Брат мой младший. Убили его.

— Ох, — Марья обняла змея, прижалась к нему покрепче, — прости меня дуру.

— Да ты-то тут причем? — не понял тот, но на объятие ответил. — Вся штука в том, что на днях невеста моего покойного брата зачем-то приезжает в Лукоморье.

— А зачем? — задала совершенно справедливый вопрос Маша.

— Кабы знать. О том на семейном совете и гадали. С одной стороны причин никаких нету, а с другой…

— Когда ты так говоришь, я начинаю беспокоиться.

— Не стоит, душа моя. Разберемся мы и с Хозяйкой, и с проблемами ее. Просто на это потребно время, так что забот мне прибавится. Боюсь, что днем видеться не сможем почти.

— Отставку мне даешь? — пихнула в бок змея Маша.

— Не дождешься, — невозмутимо посулил Аспид. — Предлагаю перенести свидания на вечер.

— Не возражаю, — выдержав паузу, ответила согласием Марья.

— А знаешь, я определился с ласковым прозвищем, — Подколодный проморгался не сразу.

— Да? — заинтересовалась она.

— Змейка, ты. Моя змейка, — торжественно объявил Аспид, поднимаясь на ноги. — А теперь спать, — подхватив возмущенно пискнувшую берегиню, он вошел в дом.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Героиню уральских сказов Маша увидела спустя неделю. Она появилась в 'Трех лягушках' аккурат в разгар обеда, в тот самый момент, когда главный зал трактира был под завязку полон оголодавшими мужиками.

Впрочем, бледной и правда какой-то неживой красавице в травянисто-зеленом, похожем на текучий камень платье и роскошном изумрудном венце, не было никакого дела до посетителей. Ее интересовала исключительно Марья. Пройдя сквозь толпу стрельцов, стряпчих, писцов и прочих страждущих словно горячий нож сквозь масло, Хозяйка остановилась напротив стойки выдачи.

Пристально глядя на Машу, красавица молчала, словно ждала чего-то, только губы кривила презрительно. Такое странное, если не сказать хуже, поведение напрягло Марью Афанасьевну по полной. И даже больше. Марья обиделась. До глубины души. Нет, ну в самом деле, это же форменное безобразие! Куда катится мир, когда любимый сказочный персонаж смотрит на тебя как солдат на вошь?