В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ) - Веселова Янина "Янина"

На фига, спрашивается, Маша заставляла маму ломать язык, читая вслух сказы Бажова каждый божий день? Ради чего мастерила на пару с папой картонный украшенный битыми елочными игрушками кокошник? Зачем уговаривала бабушку сшить ей настоящий всамделишний сарафан? Почему нарядившись во все это великолепие часами играла в Хозяйку Медной горы?

— Да потому что дура была, — с уверенностью ответила бы Марья сегодня. — Если б знала, какая противная баба эта владычица недр земных, хрен бы я ей так восхищалась.

Потому-то стоя перед недовольной то ли ведьмой, то ли ящерицей, то ли перед статуей малахитовой, Маша молчала. 'Подумаешь Хозяйка. Фу-ты, ну-ты, — глядя в недовольное лицо, думала она. — Я, между прочим, тоже хозяйка. Хоть трактир и не Медная гора, но тоже место известное. И пресмыкаться перед всякими невоспитанными тетками не собираюсь.'

— Так вот ты какая, — первой заговорила гостья.

— Чего изволите? — отбоярилась Марья. Мол, много вас таких ходит, а я одна.

— Посмотреть на тебя хотела… Понять… — процедила сквозь зубы рептилия и опять замолкла.

'Вот ты ящерица тормознутая, вроде тепло на улице, а ты уже в спячку намылилась, — радушно улыбнулась Маша. — Такую очередь собрала, чтоб тебе повылазило! По уму бы такую посетительницу в отдельный кабинет пригласить надо и по высшему разряду обслужить, но не за едой ты сюда пришла, коза. А вот

— Могу предложить… — с трудом разжала губы берегиня, преодолевая внутреннее сопротивление.

— Не требуется, — холодно отказалась каменная гостья и снова, блин, заткнулась.

— Да что же это деется, мужики?! Офонарели вы что ли?! Такую толпень собрали и ни тпру, ни ну, — раздался от дверей чей-то возмущенный бас.

— А жратеньки хочется! — поддержали его хором.

— Имейте терпение, — к потолку взвился неуверенный тенорок дьяка Иноземного приказа. — Тут встреча на высшем уровне.

— Да, итить-колотить, нашли место! — голодным мужикам было решительно плевать на дипломатию. — Обед кончается!

Народное возмущение вскипело… и разбилось о холодный взгляд Хозяйки Медной горы. Не промолвив и слова, она развернулась и пошла прочь.

— И чего приходила? — озадачился стрелец, задумчиво сдвигая на ухо пошитую из клюквенного сукна форменную шапку. — Даже чебуреков на вынос не взяла. Дура баба.

— Нам больше достанется, — отмахнулись от него, подступая к кассе.

— Не, ну ты представляешь? — возмущалась Маша, гуляя с Аспидом по лесу. — На меня она посмотреть явилась прямо в трактир, прикинь.

— Ты же больше нигде не бываешь, вот Хозяйка…

— Чуть обед не сорвала ящерица лупоглазая, — не дослушала Марья. — Вытаращилась и смотрит.

— Боюсь, что это из-за меня, — виновато глянул на берегиню Аспид.

— В каком смысле? — не поняла та.

— В прямом, змейка, — вздохнул он, собираясь с мыслями. — Осторожнее здесь, не споткнись.

— Спасибо, — поблагодарила Марья и подергала за рукав Подколодного — не молчи, мол.

— Помнишь, я рассказывал тебе о том, что Полоз был женихом Хозяйки Медной

горы?

— Да, конечно. Но ты-то тут при чем?

— При том, — Аспид остановился на пологом речном берегу. — Эта… — он с трудом проглотил бранное слово. — Медной горы Хозяйка решила, что теперь ее женихом стал я. По наследству, так сказать.

— Она дура? — задохнулась Маша. Пусть эта малахитовая статуя не облизывается на Подколодного. Он Марьин или… — Что ты молчишь? Ты что согласен жениться на тормознутой ящерице?! Государственные интересы и все такое?

— Машунь, мне никто кроме тебя не нужен, — разулыбался обрадованный эмоциональным взрывом змей. — И жениться я готов только на тебе, — говоря это он подхватил возмущенно сопящую берегиню под руку и двинулся в обход пышных кустов, выросших у реки.

— Правда? — идя следом, уточнила она.

— Истинная, — признался Подколодный, заходя на второй круг.

— Ладно уж, поверю, — смягчилась Марья.

— А ты? — Аспиду тоже срочно потребовалась определенность.

— Что?

— Ты бы вышла за меня замуж?

— В принципе?

— В отдаленной перспективе.

— Тогда — да, — неохотно призналась она. — Во всяком случае никто другой мне не нужен. Эй, ты чего делаешь? — дернулась Маша, почувствовав руку любовника в волосах.

— У тебя тут паучок, — ловкие пальцы Аспида скользнули по шее.

— Точно паучок? Не клещ? — всполошилась она, помогая распустить завязки на вороте.

— Разберемся, — склоняясь к ней пообещал Подколодный.

— Ты что творишь? — возмутилась Маша, но кто б ее послушал,

Впрочем, она и не думала сопротивляться. Вот еще. Теплый вечер, напоенный ароматом трав воздух, желанный мужчина, что еще нужно одинокой молодой женщине’ Только возможность запутаться пальцами в золотых кудрях, прижаться всем телом, открыться навстречу и полететь. А насладившись парением, встретить счастье.

— Ну ты как? — помогая Маше привести себя в порядок, спросил Подколодный. — В порядке?

— Да, — прислушавшись к себе, ответила она. — Это было феерично, только…

— Что не так? — тут же напрягся он. — Замерзла? Одевайся поживей.

— Не угадал, мне тепло, — Маша покачала головой.

— Обиделась, что в лесу любились? Так под кустом трава мягче.

— Что ты говоришь? А я и не знала, — поддразнила она. — И потом на травке ты лежал, а уж я на тебе…

— Что тогда?

— Река близко, — повела рукой Марья. — Комарья много, да такого наглого. Всю попу мне накусали пока… Ну что ты ржешь, гад ползучий? Прекрати, а то укушу.

— Ой, боюсь, боюсь, — поднял руки, сдаваясь Аспид. — Идем домой Марьюшка, станем лечить пострадавшее место.

— Поцелуями? — она капризно надула губки.

— Конечно, — со всей серьезностью пообещал Аспид. — А когда ты уснешь, я вернусь сюда и серьезно побеседую со Зверобоем на предмет комаров и прочей кровососущей насекомой гадости.

— Какой ты грозный, — не выдержала и захихикала Марья.

— Да, — задрал безупречный нос к небу глава Разбойного приказа. — Я такой.

Вторая встреча Марьи и Хозяйки Медной горы состоялась в царском тереме, и оказалась неожиданной для обеих дам. А дело было так.

Из-за прибытия высокой гостьи в Лукоморье свидания Маши и Аспида стали регулярными и длительными. Сама того не желая, Хозяйка поспособствовала сближению неожиданных любовников, Теперь почти каждую ночь они проводили вместе в лесном домике, а поутру торопливо позавтракать разбегались по делам.

Подколодный забрасывал подругу в трактир и отбывал на службу. Маша тоже без дела не сидела, крутилась как белка в колесе на благо родных Лягушек. О своих подопечных берегиня тоже не забывала, исправно кормила царское семейство, включая царицу Василису несмотря на то, что отношения с ней так и не наладились.

Манную кашу с селедкой ее величество лопала только в путь, но при этом видела в скудости меню злостный Марьин умысел. Мол, вредная она баба и злопамятная, вместо того чтобы радоваться оказанной чести, затаила обиду и надумала отомстить несчастной беременной царице-матушке. А ведь Василиса ей доверие оказывает. Никакие доводы в пользу берегини на женщину не действовали, и близкие, устав ее переубеждать, смирились.

— Родит, мозги на место встанут, — выразила всеобщие надежды Яга. — А мы пока сплотимся и вытерпим.

— Единым фронтом, мля! — торжественно провозгласил из-за печки Платоша.

— Васе нелегко, — чувствовал себя кругом виноватым Кащей. — Впрочем, Любе не легче, признавал он.

— Да не мучайся, милок, мы все понимаем, — утешала его старая как мир нянька, не забыв погрозить печке кулаком. Мол, еще одно словечко, и трындец. Не будет у нас больше домового. — Детки, они дорого даются.

— Что бы я без вас делал, — облегченно вздыхал властитель Тридесятого царства. — Озверел бы небось.

— Ты об этом не думай, соколик. Сдюжим, деваться некуда, — поглаживала его по плечу Яга. — Доносит девку Василиса, отдохнет пару лет, а там уж и мальчика заделаете…