Стэйси Кейд - Призрак и гот
Начнем с самого начала. Мне нужна ручка и бумага. Когда все записано, оно кажется более решаемым. Меня, знаете ли, трижды выбирали королевой бала не без усилий и планирования с моей стороны. Я импульсивно вскочила с дивана. При этом движении одна моя нога погрузилась в прислоненный к дивану потрепанный, коричневый, кожаный портфель.
Миллера. Должно быть, он его принес. Портфеля не было здесь, когда я впервые зашла… ну, ввалилась сюда. Основной карман на молнии был растянут кипой манильских папок и блокнотов, впихнутых туда неровно и под странными углами. Нейлоновый ремень обтрепался по краям и разлохматился. Портфель походил на какое-то полусжеванное чудное существо.
Я улыбнулась. Отлично. У хороших мозгоправов всегда полно ручек. И если немного сосредоточиться…
Опустившись на колени, я сконцентрировалась на портфеле, представляя, как ощущаю пальцами потертую кожу и прохладный металл молнии.
Портфель-существо шлепнулся на бок, выплюнув часть содержимого. Из него выкатились дорогие толстые ручки и посыпались папки. Я потянулась за наименее потрепанным блокнотом… и моя рука прошла сквозь него.
— Черт.
Еще одна попытка — результат тот же. В следующий раз я сосредоточилась на мысли о том, что блокнот твердый, и смогла коснуться его угла, но лишь на долю секунды.
— Ну и фиг с ним. — Если без Киллиана под боком, с его шаманством или чем там, настолько трудно взять в руку блокнот, то о том, чтобы держать ручку, да еще и писать ей, можно забыть. — Как же отстойно, — громко сказала я.
Ладно. Значит, придется обойтись без ручки и бумаги. Я все еще могу продумать стратегию в своей голове. Я уселась на полу, скрестив ноги. Киллиан сказал, что все дело в каких-то нерешенных проблемах. После чего заявил, что у меня никаких проблем нет. Много он знает.
Но как в моем состоянии можно что-либо решить? Кроме Киллиана никто не видит и не слышит меня, и сверхъестественных способностей — типа явления людям в снах — я не обрела. У меня есть способность проходить через твердые объекты, но в данной ситуации она совершенно бесполезна.
Я подтянула колени к груди и обхватила ноги руками. Глаза обожгли внезапные и непрошеные слезы. Такое ощущение, что это какой-то несправедливый тест. Да, можно попасть в рай, но только если совершить невозможное. В противном случае ты застрял здесь… навечно. Один.
Нет. Я покачала головой и выпрямилась. Я не сдамся. Должен быть способ выиграть. Я всегда выигрываю.
Задумавшись, я поймала себя на том, что грызу ноготь. Мертвая я или нет, неровные, с облупившимся лаком ногти, недопустимы.
Если бы Киллиан не был в отключке, то я могла бы передать послания через него. Я представила, как он идет к Крису и сообщает ему о том, что его мертвая подружка очень недовольна им последнее время. Мда, после этого Уилл и в самом деле окажется на больничной койке.
Я пялилась на опрокинутый портфель Миллера и бардак из папок, тетрадей и бумаг передо мной, когда мне в голову пришла идея. Может быть, я мыслю слишком буквально. Передача посланий из загробной жизни, пусть она и не-то-что-бы-загробная и не-то-что-бы-жизнь, должна быть изощренней.
Я мысленно сконцентрировалась на лежавшей сверху папке и толкнула ее. Она соскользнула с бумажной горы на пол. Там двигать ее маленькими толчками оказалось еще легче. Чтобы добиться нужного, мне понадобится еще пять-шесть таких папок.
К счастью, Миллер из тех, кто много болтает — неудивительно, у него работа такая. Он с мамой Киллиана шел по коридору в сторону кухни, но остановился, чтобы продолжить пудрить ей мозги, и занятая своим делом, я слышала обрывки их разговора.
— …советую тебе обдумать это, Джулия.
— Я благодарна тебе, Макс, правда. Но он мой сын и…
— Что, если бы во время последней панической атаки он был за рулем? Ты думала об этом?
Джулия ответила ему так тихо и сердито, что я не услышала сказанное ей. Молодчина. Психиатры не истина в последней инстанции. Иногда они просто вытягивают деньги.
Запыхавшись от приложенных усилий, я подтолкнула на нужное мне место последнюю тетрадь — для пущего эффекта я использовала и папки, и тетради — и отступила, чтобы полюбоваться на дело своих рук. Мило, но, может, стоило это как-то похудожественней оформить?
Снова встав на колени, я столкнула еще одну папку. Только эта, более тяжелая и толстая, чем остальные, не соскользнула на пол, а упала, рассыпав все свое содержимое. Верхний документ был похож на письмо, а остальные… на главы из книги? Аккуратные печатные листы с диалогами и заголовками…
Я наклонилась ниже, чтобы рассмотреть, что это. Письмо сверху было от издательства «Page Seven Books» и адресовано доктору Миллеру.
«Уважаемый доктор Миллер,
Мы крайне заинтригованы частью вашей книги „Мертвые не говорят“. Нам понравился запретный роман между психиатром и мамой несчастного мальчика, и хотелось бы знать, действительно ли молодой Билли видит призраков, или он душевно болен. Его отец покончил с собой или был убит теми же самыми призраками, которые преследуют теперь его сына? Мы так же считаем, что у вас, как у психиатра, великолепное поле для исследования таких случаев.
Пожалуйста, пришлите нам полный текст сразу же, как только сможете.
С уважением,
Роджер Филлмор, Главный рецензент».О боже! Это невероятно. Миллер превращает свою собственную жизнь в книгу. Неудивительно, что он так стремится упечь Киллиана в клинику. Ему нужно написать конец. Я уж молчу о том, что он в открытую сообщает о соблазнении мамы Уилла. Мерзость!
Я спихнула письмо, чтобы почитать главы под ним, но услышала приближающиеся голоса.
— Я заберу портфель и поеду. Меня ждут другие пациенты, — сухо сказал Миллер. Похоже, мама Киллиана поставила его на место, по крайней мере — сейчас.
Я с усилием запихала письмо от издательства и первую главу книги под диван. На большее мне времени не хватило.
Пройдя через кухню, Миллер вошел в гостиную и встал как вкопанный, увидев перевернутый портфель и его рассыпанное содержимое.
— Что?
Затем он повернулся и увидел мое послание. Две манильские папки изображали глаза, третья служила носом. Пять тетрадей с черно-белыми обложками были выложены в форме зловещего — насколько этого можно было добиться с помощью бумажной продукции — оскала. В общем, с пола гостиной на него смотрела сделанная из его же тетрадей и папок гигантская страшенная рожа.
Миллер побледнел, и я рассмеялась.
— Д-д-джулия, — запинаясь позвал он.
— Что? — Мама Киллиана, недовольная, появилась в дверях и тут заметила мое художество. У нее открылся рот и, видимо, ослабли ноги, так как она вынуждена была прислониться к стене.
