Стэйси Кейд - Призрак и гот
Киллиан бросил на меня предостерегающий взгляд. Упс.
Доктор Миллер терпеливо посмотрел на нее.
— Нет, Джулия, не слышал.
Я воспользовалась тем, что они отвлеклись.
— Миллер морочит тебе голову, — прошептала я Киллиану — на всякий случай, вряд ли кто-то из них может слышать меня, или они давно бы уже перепугались. — Он хочет, чтобы тебе было плохо, потому что когда тебе плохо, ему платят. — Я на секунду задумалась, а потом добавила: — Это фигурально выражаясь, но ты понял меня. Так что возьми себя в руки.
— Нет, он прав. Лили заслуживала лучшего, а не того, что получила. Она заслуживала лучших друзей.
У меня перехватило дыхание от того, как изменилось лицо доктора Миллера, когда он осознал, что Киллиан говорит не с ним. Что это промелькнуло? Жадный интерес?
— Молодец, Киллиан, — съязвила я. — Сейчас он вцепится в тебя.
Киллиан напрягся и, не глядя на меня, сел на постели.
— Простите. Я хотел сказать, что вы правы, доктор Миллер.
— Уильям, то что случилось с той девушкой… ты в этом не виноват. — Голос его мамы подрагивал.
Ооооо! Вот теперь я заинтригована.
— А что? Что с ней случилось? Она забеременела от тебя? Ты столкнул ее с лестницы? Помог ее злобной двойняшке обманом увезти ее в Мексику и при помощи пластической хирургии изменить внешность? — Хмм. Кажется, дает о себе знать моя любовь к дневному ТВ — спасибо производителю цифровой записи телевизионных программ за этот подарок людям.
Все, включая Киллиана, проигнорировали меня. Вот так сюрприз.
— Я знаю, — глухо ответил Киллиан. Он не верил в это и не ожидал, что они в это поверят.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал доктор Миллер своим покровительственным тоном. — Ночь в Ивиторне…
— Нет, — одновременно отозвались Киллиан с мамой.
Миллер нахмурился.
— Джулия, я настоятельно советую тебе…
Мама Киллина заколебалась.
— Мам, — прошептал Уилл, и я увидела страх на его лице. Между ним и его заключением в клинике стояла лишь она одна.
Затем она расправила плечи, посмотрела прямо в глаза доктору Миллеру, и я увидела женщину, которой она, должно быть, была до обрушившейся на нее трагедии. В эту секунду я даже немного позавидовала Киллиану. Моя мама дралась бы за возможность отправить меня в Ивиторн в надежде, что тем самым привлечет к себе внимание отца.
— Я уверена, что ты согласишься — это единичный случай, спровоцированный директором Брюстером и его издевательствами над моим сыном, — произнесла мама Киллиана. — Он взрослый мужчина, которой должен бы понимать, что нельзя мучить ребенка с проблемами.
Миллер покачал головой.
— Я знаю, что тебе хочется верить…
— Макс, я сказала: «нет».
— Рада за тебя. Хоть у кого-то в этой семье есть хребет, — заметила я.
— Хорошо. — Миллер поднял руки, благосклонно сдаваясь. — Тебе решать. Я на всякий случай принес кое-что, что поможет ему. — Он полез в пиджак и достал оттуда шприц с лекарством, закрытый колпачком. — Это легкое успокоительное. Чтобы он хорошо поспал ночью.
— И проспал половину следующего столетия, — запротестовала я. — Откажись. Ты обещал мне помочь.
Не обращая на меня внимания, Киллиан посмотрел на маму.
— Мне оно не нужно.
Ее губы неприязненно искривились, когда она взглянула на шприц, но она ответила:
— Тебе нужен отдых.
— Седативное после травмы головы? — Любой, видевший хотя бы один сезон «Доктора Хауса», скажет, что это ошибка. — Вы психи. — Пусть мама Киллиана и не знает о шишке у него на голове, но все же…
Киллиан неохотно протянул руку.
Я наклонилась, чтобы дернуть его руку вниз, но мне мешала кровать, и Миллер, годами пичкающий своих пациентов наркотиками, двигался быстрее меня. Игла вошла в руку Киллана прежде, чем я смогла до нее дотянуться.
Я выпрямилась.
— Ты такой трус. Забираю назад все то хорошее, что успела подумать о твоем теле.
— Ты права, — отозвался Киллиан, после чего озадаченно взглянул на меня. — Что?
— Я сказал, что хочу, чтобы ты поспал, — повторил Миллер громче. Он вытащил иглу из руки Уилла, закрыл шприц колпачком и кинул в карман.
Подернутые пеленой глаза Киллиана нашли мои.
— Что такого хорошего ты думала обо мне? — спросил он одурманено.
— О, забудь об этом, — огрызнулась я.
Миллер попятился, цокая языком. Он кивнул маме Уилла, и они оба вышли в коридор. Я пошла за ними, едва успев проскользнуть в дверь прежде, чем миссис Киллиан ее закрыла.
— Джулия, я не хочу тебя пугать, но с вашей семейной историей…
Она вздрогнула.
Миллер заключил ее в гораздо-более-чем-профессиональные объятия.
— Гнусное трепло. — Я поморщилась, воображая запах его твидового пиджака и курительной трубки.
— Может быть, сейчас все нормально, но мы должны внимательно следить за ним и обращать внимание на малейшее внезапное изменение в поведении. — Он выдержал драматическую паузу, отстранившись от нее, но все еще не убирая с ее плеч своих удивительно толстых и коротких пальцев. — И учитывая произошедшее, мы должны вновь вернуться к вопросу о госпитализации…
— Ему становится лучше, — твердо сказала мама Киллиана, как будто одной силы ее слов достаточно для того, чтобы так оно и было.
О боже, я не могу на это смотреть. Это трепло за неделю упечет Киллиана в психушку, и я тут абсолютно бессильна.
— Я знаю, знаю, и, может быть, ты права и это единичный случай, но последние восемь или девять месяцев… Я беспокоюсь, Джулия. Волнуюсь за вас. — Он снова обнял ее, чуть ли не сминая худенькую фигурку своими телесами.
— Гнусные ублюдки, вот они кто! Очнись же, Джулия! — закричала я ей.
Полная отвращения, я прижалась к стене, чтобы пройти мимо них. И что мне теперь делать? Мой блистательный ум нашел лишь один выход, и тот сейчас лежал в отрубе, скорее всего, пуская слюни в подушку. А то, что я успела выяснить, мне ни черта не помогло.
Я беззвучно протопала по коридору на кухню, а оттуда в гостиную, где плюхнулась на клетчатый диван. Несмотря на его жуткую выколи-глаз расцветку, он был довольно удобным. Может, поэтому его оставили, забив на чувство вкуса и цвета?
Мне нужен план. Киллин выбыл из игры на неопределенное количество времени. Уговор, не уговор, но он не будет рисковать и помогать мне, если на карту поставлена его свобода. И я даже не могу его в этом винить. К сожалению, остальные встречавшиеся мне мертвые люди понятия не имеют, как отсюда выбраться, иначе они давно бы уже сделали это сами. Так что я сама по себе. Ничего страшного, я предоставлена самой себе с тринадцати лет. Хотя оплата счетов и поддержание матери в достаточно трезвом состоянии для посещения родительских собраний раз в семестр не равносильны решению судьбы моей бессмертной души. Ладно, пофиг. Я справлюсь. Я всегда добиваюсь желаемого, тем или иным образом. Нужно просто стоять на своем до последнего. «Выигрывает тот, кто выбывает из игры последним», — написано на одной из моих чирлидерских футболок.
