Герой (ЛП) - Кент Клэр

Зед шарит по полу, пока не находит свои боксеры. Он натягивает их, не вставая. Затем бросает мне майку, которая была на нем.

Я натягиваю ее. От ткани пахнет им, и я не очень-то хочу спать голой.

Затем он откидывает одеяло и укладывает меня рядом с собой, накрывая нас обоих.

У меня возникает нелепое желание прижаться к нему, но мне удается сдержать порыв. Вместо этого я закрываю глаза, когда Зед выключает фонарь, и в комнате становится темно.

Обычно мне требуется около часа, чтобы успокоиться и заснуть, но сегодня это занимает всего несколько минут.

* * *

Когда я просыпаюсь, в комнате все еще темно, и я крепко прижимаюсь к Зеду.

Я знаю, что это Зед, хотя в остальном я дезориентирована из-за тумана сна. Нет никаких сомнений, что это большое, теплое тело Зеда прижимается к моему. Меня окружает его запах, и я узнаю ощущение руки, обнимающей меня.

Это Зед.

Это не может быть никто другой, кроме Зеда.

Еще до того, как мой разум переваривает случившееся вчера вечером, я точно знаю, что в постели со мной Зед.

Мне нравится спать с ним. Это кажется интимным. Домашним. Его майка, которая все еще на мне, задралась до груди, и одна из моих голых ног закинута поверх его. Я чувствую волоски на его бедрах, когда потираюсь своей ногой о его.

Он издает звук, нечто среднее между фырканьем и храпом, и, как ни странно, мне это тоже нравится.

Мне не должно это так нравиться. Какого черта я все еще с ним в постели? Трахаться с ним — это одно, и это достаточно опасно для моего психического благополучия, но засыпать рядом с ним — это нечто совершенно другое.

Он не влюблен в меня. Мы не пара. Мы не похожи на Кэла и Рэйчел, которые явно связаны друг с другом глубокими узами, которые невозможно не заметить. Даже когда они не прикасались друг к другу, мне все равно казалось, что они соприкасаются. Между ними что-то витало в воздухе.

Это влюбленная пара. Зед со мной вовсе не такой. Теперь он понимает меня на базовом уровне и рад трахнуть. А почему бы и нет? У него нет никого другого, кто был бы доступен. Но я партнер по воле случая и по расчету. Мы вместе только потому, что так сложились обстоятельства.

Мечты о чем-то большем, о чем-то более глубоком в конечном итоге причинят мне боль. А я всегда была слишком умной и практичной для таких вещей.

Напоминая себе об этих неоспоримых истинах, я заставляю себя отодвинуться от Зеда. Мне удается продвинуться всего на несколько дюймов, прежде чем его рука сжимается сильнее и тянет меня назад.

Я бормочу и пытаюсь снова.

Он не отпускает меня.

— Зед.

— Хмм, — он еще не совсем проснулся, как я, но, должно быть, достаточно в сознании, чтобы слышать, как я с ним разговариваю.

— Зед, — я еще раз пытаюсь откатиться.

В ответ он фыркает и тоже переворачивается, так что я оказываюсь на спине, а он на мне.

Весь вес его тела ложится на меня.

И мне это нравится.

Очень нравится.

— Зед, — у меня перехватывает дыхание, когда что-то глубоко внутри меня начинает пульсировать.

— Хммм, — на этот раз он растягивает мычание в долгий хриплый стон. Он утыкается носом мне в шею. Неуклюже целует меня.

— Зед, ты не спишь?

— Я целую тебя.

— Да, но ты не спишь, когда делаешь это?

— Я достаточно проснулся, чтобы понять, что хочу поцеловать тебя.

Он, должно быть, проснулся, если сумел произнести такое законченное предложение. Я поднимаю руки, чтобы погладить его по голове, ощущая текстуру его волос под своими ладонями.

— Угуммм. Мне это нравится, — он перемежает свое бормотание легкими поцелуями. Лишь несколько из них попадают мне на губы. В основном на подбородок и шею.

— Тебе нравится, когда я глажу тебя по голове?

— Угуммм. Приятно, — его член встает возле моего живота. Я чувствую, как он твердеет под тонкими боксерами. — Не останавливайся.

Поскольку мне нравятся эти ощущения, я продолжаю ласкать его, пока он целует и покусывает изгиб моей шеи. Затем он протискивается между моих ног. Он ощупывает мою киску и, обнаружив, что я достаточно влажная, скользит внутрь.

Я тихо стону от того, как мое тело растягивается вокруг него. Он просовывает руку мне под бедро, приподнимая мою ногу. Он все еще покоится на мне всем своим весом, и мне по-прежнему нравятся эти ощущения. Даже когда он начинает двигать бедрами, толчки остаются быстрыми и легкими и соответствуют моему естественному ритму.

Мы трахаемся вот так, в темноте, неуклюже, настойчиво, тихо и почти сразу после сна. Мое тело реагирует на толчки и легкую тряску, и что-то глубоко внутри меня откликается на близость.

— Зед, — слышу я свои хрипы, когда оргазм накатывает на меня. — Зед.

— Да, — он издает те же звуки, что и всегда, когда трахается, но они мягче и хриплее. — Да. Это я. Это я… трахаю тебя.

— Зед, — одна моя рука все еще гладит его по голове, в то время как другая обхватывает его за талию.

— Да. Да, это я. Это я.

Я не совсем понимаю, почему он так говорит, но мне все равно нравится, как это звучит. Как будто это что-то значит для него. Я знаю, что мужчина, который так меня трахает — это он.

Кто еще это может быть?

Он — все, что для меня существует.

Он приближается к кульминации, его толчки становятся все сильнее и быстрее. Мой собственный оргазм накатывает неожиданно, и я содрогаюсь, дрожу и впиваюсь ногтями в его кожу головы.

Он издает беспомощный звук и внезапно двигает бедрами, позволяя своему члену выскользнуть из меня, а затем зажимает его между нашими телами, снова опускаясь на меня сверху.

Он кончает в таком положении, подергиваясь и постанывая мне в шею.

Это самое сексуальное, что я когда-либо испытывала.

— Зед, — выдыхаю я еще раз, чувствуя, как мое тело расслабляется, а спазмы проходят.

— Да, — говорит он хриплым шепотом. — Это я.

Мы долго лежим так вместе. Мне должно быть неудобно под его весом, но это не так. Я должна чувствовать себя в ловушке, но этого не происходит. Я чувствую себя в безопасности. Защищенной. Сдержанное волнение в моем животе, которое является почти постоянной частью моей жизни, почти незаметно, потому что все, что я могу чувствовать и о чем думаю — это Зед.

Но это не реальный мир. Я лишь чувствую себя так. После сонного неуклюжего секса посреди ночи.

В моей жизни ничего не изменилось, и я напрашиваюсь на неприятности, если начинаю верить в обратное.

Этот мир не подслащает пилюли. Он не раздает чудеса.

Он не приходит волшебным образом в порядок.

Я слегка извиваюсь и пытаюсь откатиться в сторону.

— Еще нет, — бормочет Зед, слегка приподнимая голову.

— Мне пора в постель.

— Зачем утруждаться?

— А что, если Рина проснется раньше? — не знаю, зачем я спорю. Я не хочу сейчас вставать с постели.

— Тогда мы объясним ей. Она ничего не знает о сексе. Она не подумает чего-то плохого.

Это правда. Рина настолько отрезана от остального мира, что у нее нет абсолютно никаких предубеждений относительно секса, любви или романтических отношений. Мы могли бы сказать ей, что так поступают взрослые, и она бы нам поверила.

Но я не хочу, чтобы она видела нас вместе в постели. Это сделало бы все реальным в том смысле, в который я стараюсь не позволять себе верить.

— Ты лежишь на мне, Зед.

— Попроси меня подвинуться, и я подвинусь.

Он так и сделает. Я знаю это наверняка. Поэтому я пытаюсь заставить себя попросить его слезть с меня, но не делаю этого.

Я хочу еще немного побыть в безопасности.

— Я так и думал, — бормочет Зед.

— Не будь таким несносным.

— Я думал, ты сказала, что несносность — одна из моих самых значимых черт.

Меня забавляет его сухой тон. Он прав. Я уже говорила ему именно эти слова раньше. И не раз.

— Так и есть.

— Так как же мне перестать быть несносным? Мне придется перестать быть самим собой.

— Ты мог бы немного умерить усилия.

Его тело снова трясется от смеха. Мне нравится, как это ощущается, когда он прижат ко мне.