Угольки (ЛП) - Кент Клэр

Тут все не так хаотично, как раньше. Те немногие города, что еще сохранились, находятся под контролем банд, а самые жестокие типы примкнули к стадам или бродяжничающим бандам, либо были убиты. Либо они осели, чтобы по возможности худо-бедно устроить себе жизнь, как и все мы остальные.

Конечно, все это не означает, что мы можем расслабиться. Даже обычные люди могут проявить агрессию, если они достаточно оголодали, или если соблазн достаточно силен. Но теперь мне почти комфортно в дороге, чего я раньше никогда не испытывала.

Мы с Кэлом знаем, что мы делаем. Это не означает, что мы ослабляем бдительность, но скорее всего, мы будем в порядке, если уж не наткнемся в самую гущу враждебных типов.

Мы возвращаемся из четырехдневной поездки, когда слышим вдалеке выстрелы. Даже теперь это не является редкостью, так что нет причин паниковать. Мы реагируем быстро. Кэл на пассажирском сиденье, так что он тянется к винтовке, опускает окно со своей стороны и наполовину высовывается из грузовика, чтобы иметь возможность выстрелить, если придется. Я направляю машину в сторону от дороги, по которой мы ехали, и прибавляю скорость настолько, чтобы проехать за небольшой подлесок, тянущийся вдоль дороги.

Грузовик Кэла может проехать по любой местности, и съехать с дороги — это самая простая и очевидная мера предосторожности.

Когда мы добираемся до вершины холма, я вижу источник шума. Перестрелка. Между двумя людьми за грузовиком и группой нападающих.

Я останавливаю наш грузовик.

— Похоже на засаду. Ребята в грузовике, наверное, просто проезжали мимо.

Я вижу, что Кэл наверняка прав. У нападающих укрепленные позиции, и они явно ждали до места, где дорога сузится и поворачивает, и только потом напали.

— Не похоже на обычную банду, — я щурюсь, пытаясь разглядеть детали. — Они даже не выглядят взрослыми. Подростки?

— Ага, — Кэл сел обратно на сиденье, поскольку нам уже не грозит непосредственная опасность. — Похоже, их восемь. Вон тому мелкому явно не больше четырнадцати, — он как-то странно выдыхает. — Бл*дь.

— Что будем делать? — по какой-то причине вид того, как дети даже младше меня нападают на ни в чем не повинных путешественников — это одно из худших зрелищ, что я видела.

— Можем объехать стороной и не лезть в этот бл*дский бардак.

Я облизываю губы. Поворачиваю голову, чтобы взглянуть Кэлу в глаза.

Он бегло кивает, явно прочитав мои мысли.

— Можем попробовать напугать их. Зайти сзади. Они буквально дети. Могут убежать, если потеряют преимущество.

— Окей. Давай попробуем.

Его глаза как будто темнеют, когда он пригвождает меня взглядом.

— Мы можем попробовать. Но если они дадут отпор, мы уезжаем. Немедленно. Без споров.

Я медленно киваю.

— Я серьезно. Мне тоже жаль этих ребят, но они незнакомцы. И если выбор стоит между тобой и парой незнакомцев, я всегда выберу тебя.

Мое сердце сжимается от этих грубоватых слов.

— Я понимаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже буду не в восторге, если мы пострадаем или погибнем.

В его глазах так бегло вспыхивает тепло, что я чуть не пропускаю этот момент. Затем выпрямляю спину, ставлю ногу на педаль газа и кладу руки на руль.

— Значит, просто ехать на них?

— Ага. Прямо на них. Я начну стрелять.

— Не на поражение, если не придется. Они просто дети.

— Знаю. Я тоже не хочу их убивать.

Наш план набрасывается с нашей типичной эффективностью. Я трогаю грузовик с места и еду вперед. Быстро набираю скорость (насколько это возможно на такой местности), а Кэл высовывается из окна с пассажирской стороны и начинает стрелять, как только мы оказываемся достаточно близко.

Он подстреливает трех нападавших еще до того, как они успевают развернуться.

Некоторые стреляют в ответ, но это длится лишь несколько секунд. Вскоре все они отступают, убегая от дороги и скрываясь за деревьями. Через минуту три квадрацикла уезжают прочь, облепленные подростками.

Я останавливаю грузовик рядом с пикапом на дороге. Красивый черный мужчина в армейском камуфляже встает из-за автомобиля, все еще держа винтовку наготове, но не целясь в нас. Он пристально наблюдает за нами. Он такой же, как и мы. Не будет доверять кому-либо без веской причины.

— Они уехали, — говорит Кэл.

— Мы вам не навредим, — добавляю я, поскольку мужчина настороженно косится на Кэла.

Логично. Кэл крупный, грубоватый и опасный с виду.

— Похоже, вы нуждались в помощи, — незнакомцам этого не понять, но это проявление дружелюбия со стороны Кэла.

— Нуждались, — отвечает мужчина, глянув туда, куда уехали нападавшие. — Мы очень благодарны. Они всего лишь дети, — он тянет руку вниз и помогает женщине подняться. — Я Мак. А это Анна.

Анна белая, с вьющимися рыжеватыми волосами и симпатичным открытым лицом. Она выглядит бледной, но ее улыбка искренняя, когда она выходит из-за грузовика, чтобы поприветствовать нас.

— Я думала, мы точно погибнем. Большое вам спасибо.

— Рада, что мы смогли помочь, — отвечаю я. — Вы просто проезжаете мимо?

— Да. Едем встретиться кое с кем, — теперь говорит Анна, и в основном со мной. Мужчины до сих пор сверлят друг друга взглядами. — Мак просто сопровождает меня, ему вечно приходится это делать.

— Не говори так, — сухо отзывается Мак, бросая на Анну прищуренный взгляд. Затем поворачивается ко мне. — Вы тут живете?

— В паре часов езды отсюда, — отвечаю я, не вдаваясь в детали, чтобы Кэл не раздражался. — А вы куда пытаетесь попасть?

— Нам осталось около тридцати миль, — карие глаза Мака не кажутся холодными, но они пронизывают как ножи. От него ничего не ускользает, пока он оценивает меня и Кэла. — Похоже, вы знаете, что делаете. У вас случайно нет времени поехать с нами? Нам бы пригодилась ваша помощь. У грузовика пробиты шины, и сам он изрешечен пулями. Я не уверен, как далеко мы доберемся пешком.

Этот вопрос меня удивляет. Большинство людей уже не просит о таких вещах. Но мне нравятся эти люди, а мои инстинкты очень редко ошибаются. Я хочу ответить, но сначала поворачиваюсь к Кэлу. Я не буду настаивать, если он посчитает это плохой идеей.

Он тоже смотрит на меня, и между нами происходит безмолвный разговор. Он не в восторге от такого плана, но готов сделать это, если я этого хочу.

Так что я говорю:

— Да, мы, пожалуй, могли бы это сделать, если тут недалеко. Мы уже провели несколько дней вдали от дома.

— Не больше тридцати миль, — Мак улыбается. Улыбка теплая, настоящая и меняет его лицо. — Мы будем очень благодарны.

— Ладно, — бурчит Кэл, показывая на наш грузовик. — Тогда давайте выдвигаться. Берите свои вещи и запрыгивайте назад. Я заберу бензин, оставшийся в вашем грузовике.

Кэл выкачивает бензин из расстрелянного пикапа в наш, пока Мак и Анна собирают вещи. Я забираюсь в кузов грузовика вместе с ними, поскольку мне хочется поговорить с ними.

В последнее время я общалась с людьми больше обычного, но общение до сих пор ощущается новым и волнительным.

Когда Кэл садится за руль и едет, Анна первым делом спрашивает у меня:

— Итак, он твой мужчина или твой отец?

Я моргаю, опешив от вопроса. Мне реально требуется минутка, чтобы найти ответ.

— Эм, ни то, ни другое. Не прям так. Мы… вроде как семья.

Это звучит неправильно. Кажется, мы с Кэлом нечто большее. Он не прикасался ко мне с тех пор, как мы пустились в дорогу. Он делает это только в нашей хижине после заката. И он решительно отказывается трахать меня или целовать. Но для меня он во всех отношениях мой мужчина.

Единственный, кого я хочу.

Если другие люди могут посчитать это странным или каким-то грязным, для меня это не становится менее значимым.

Но он хочет, чтобы другие люди считали нас семьей, и у меня нет оснований не соглашаться с этим. Это расплывчатый и безопасный способ описать наши отношения. И если честно, никого не касается, кем мы с Кэлом приходимся друг другу.

Мы втроем болтаем в кузове грузовика, пока Кэл ведет машину. Я узнаю, что Анна преподавала английский в старшей школе, в маленьком городке в горах Вирджинии, а потом с остатками своего города мигрировала в Форт-Нокс. Мак был солдатом в армии, его командировали туда до Падения, и он помогал защищать базу, когда люди бежали туда в поисках безопасности. В прошлом году на базу напало стадо, и ему пришлось скрываться вместе с остальными. Он и Анна явно не вместе как пара, но они до сих пор иногда видятся.