Угольки (ЛП) - Кент Клэр

— Знаю, — я ерзаю от ощущения его пальцев на моей горячей, набухшей плоти. — Можешь еще потрогать мою грудь?

— Конечно.

Он убирает руку из моих штанов, забирается под кофту, чтобы погладить мою кожу. Находит мои груди, накрывает их. Дразнит соски большим пальцем. Ласкает меня, пока я не начинаю выгибаться и запрокидывать голову с бесстыдными стонами.

— Черт, — шепчет он. — Черт, ты ощущаешься такой сладкой и идеальной. Посмотри на себя, детка. Тебе хорошо?

— Да. Да. Так хорошо, — я беспомощно хнычу и пытаюсь уткнуться лицом в его толстовку. Я никак не могу лежать смирно.

Через несколько минут Кэл снова запускает пальцы под мои штаны. Он потирает клитор, пока я не начинаю буквально рыдать, а затем сдвигается так, чтобы трахать меня двумя пальцами.

Я ерзаю так сильно, что ему сложно удержать меня на месте, но он, похоже, все равно наслаждается этим. По крайней мере, мне так кажется. Он быстро и жестко двигает рукой, пока я не начинаю издавать постыдные, ритмичные охающие звуки и двигать бедрами навстречу его пальцам.

— Именно так, детка, — говорит он низко и сипло. — Ты так хорошо справляешься. Ты вот-вот так сильно кончишь. Позволь мне дать тебе это.

Я уже совсем не контролирую себя, лихорадочно пытаясь насадиться на его пальцы и вцепившись в его толстовку.

— Кэл. Кэл. О Боже.

— Давай, детка. Прямо сейчас. Ты можешь отпустить себя. Ты так хорошо справляешься, — он двигает рукой еще быстрее и жестче. Его пальцы порождают влажный чавкающий звук.

Когда удовольствие наконец-то достигает пика, мне приходится заглушить свой беспомощный крик, уткнувшись в его грудь. Все мое тело содрогается от оргазма, и когда я думаю, что все закончилось, это не так.

Кэл замедлил свои движения, но не остановился. И я только успокоилась, а он снова начинает трахать меня пальцами.

Я рыдаю и выгибаюсь на его коленях.

Мое беспомощное удовольствие, должно быть, сбивает его с толку, поскольку он делает паузу и спрашивает другим тоном:

— Тебе все еще приятно, детка?

— Да. О да. Пожалуйста, мне нужно больше.

— Я дам тебе больше. Я дам тебе все, что тебе нужно.

— Прошу, — я стону низко и протяжно, когда он снова начинает двигать рукой между моих ног. Мои пижамные штаны сползли ниже задницы, и это не совсем пристойно, но мне абсолютно плевать.

Он снова и снова доводит меня до оргазма, пока я не обмякаю, охрипнув и совершенно вымотавшись. Моя киска ноет, но все остальное тело ощущается идеально. Я и не знала, что можно чувствовать себя так. Такой идеально удовлетворенной.

Я бормочу «Спасибо», развалившись на его коленях.

Кэл наконец-то убирает руку из моих штанов и подтягивает их на место.

Я едва могу пошевелиться. Я дышу так тяжело, будто пробежала марафон, и одна моя рука до сих пор сжимает его толстовку.

Даже в таком изможденном состоянии я понимаю, что его тело не такое приятное и расслабленное, как мое. Он как никогда напряжен, его член полностью эрегирован под спортивными штанами. Я инстинктивно тянусь к нему, но он отодвигается прежде, чем я успеваю обхватить его рукой.

Кэл укладывает меня на свою постель под одеяло, затем встает и выходит на улицу. Он возвращается буквально через несколько минут, ворошит огонь, затем возвращается в постель со мной.

— Ты нормально себя чувствуешь? — он обнимает меня сзади в нашем привычном положении. Теперь он ощущается более расслабленным. Должно быть, он подрочил прямо на морозе.

— Да. Мне очень хорошо. Спасибо. Тебе тоже хорошо?

— Я в норме, — он утыкается в мои волосы. Это не поцелуй, но близко. — А теперь спи.

Я подчиняюсь. Я не уверена, что когда-либо спала так хорошо, как сейчас. Не успев что-либо осознать, я уже безмятежно засыпаю в его руках.

Глава 7

Год пятый после Падения

На следующий день Кэл ведет себя так, будто прошлой ночью ничего не случилось.

Он не закрылся и не отстранился. Вместо этого он как обычно ворчливый и компанейский. В некотором роде это облегчение. То, что случилось между нами, ничего не изменило. Но прошлая ночь многое значила для меня, так что было бы здорово знать, что для него она тоже что-то значила… а по его поведению ничего не скажешь.

Так что мы проживаем день как обычно, и я продолжаю ждать, когда он что-то скажет. Упомянет это. Скажет мне, что это не может повториться. Ну хоть что-то. Но наступает вечер, и все так, будто прошлой ночью между нами не случилось ничего нового.

Я часами веду мысленные дебаты насчет того, что делать, когда сядет солнце, и я так и не прихожу ни к каким связным выводам. Я понятия не имею, чего он ожидает, чего хочет, в чем он нуждается, так что вместо этого я делаю то, чего хочу сама.

Я забираюсь в его постель, переодевшись в пижаму и почистив зубы.

Закончив заниматься огнем, он встает у своей кровати и смотрит на меня.

Я немного смущена, но встречаю его взгляд, не дрогнув.

Проходит несколько секунд, и он вообще ничего не говорит. Не шевелит ни единым мускулом. Его глаза не отрываются от моего лица.

— Ты думал, что я хотела этого лишь одноразово? — спрашиваю я наконец.

— Я не знал.

— Ну, так вот, это не так. Я хочу большего. Так что если ты не готов сказать мне, что не хочешь этого…

— Конечно, я хочу, — бормочет он почти оскорбленно. — Ты это уже знаешь.

Узел тревоги в моей груди разжимается.

— Тогда в чем именно твоя проблема?

Он неловким рывком головы отводит взгляд, затем поворачивается обратно.

— Только руки.

Я киваю.

— Если ты этого хочешь, то так мы и сделаем. Лишь бы ты понимал, что это твоя граница, а не моя. Я теперь знаю, чего я хочу. И я хочу от тебя всего.

Он издает странный гортанный звук и снова отворачивается. Делает сиплый, прерывистый вдох. Его тело так напряжено, что он почти дрожит, но все же выдавливает:

— Только руки.

— Ладно. Только руки.

После этого он наконец-то забирается в постель со мной.

Я так взволнована, что аж дрожу. Это ощущается более реальным, чем полные нужды размытые события прошлой ночи. Теперь Кэл отпускает свои колебания, приняв решение. Его взгляд такой горячий и собственнический, пока он устраивается надо мной, гладит мое тело. Он не снимает мою пижаму, и я не уверена, то ли это из-за холода, то ли это еще одна его граница.

Я не возражаю, хотя ему было бы намного проще потрогать меня везде, если бы я была обнаженной. Я хочу, чтобы он хотел этого не меньше, чем я, и я не хочу, чтобы его раздирали противоречия. Я бы предпочла протаранить прочерченные им границы.

Ему почти не требуется времени, чтобы возбудить меня, и довольно скоро я уже умоляю и ерзаю, как прошлой ночью.

Похоже, Кэлу это нравится. Его глаза становятся еще горячее, когда я беспомощно выгибаюсь и умоляю, чтобы он заставил меня кончить. Он запустил обе руки под мою кофту и большими пальцами играет с моими сосками.

Он не спешит. Растягивает процесс. Но в итоге переворачивает меня на живот и стягивает мои штаны и трусики настолько, чтобы обнажить мою задницу. Затем он приподнимает мои бедра и вводит в меня два пальца.

Он трахает меня ими. Так хорошо, что я кончаю буквально за тридцать секунд. Он продолжает двигать рукой, даже когда моя киска содрогается вокруг его пальцев. Я стискиваю простынь и кричу в подушку, пока он снова и снова доводит меня до оргазма.

Мое горло саднит, из глаз катятся слезы, и только тогда он наконец-то замедляет движения руки. Убрав пальцы, он медленно гладит мою задницу и бедра. Я все еще в в той позе, в которой он расположил меня задницей кверху.

— Тебе было достаточно, малышка? — спрашивает Кэл тем мягким, хриплым голосом, который мне так нравится.

— Думаю… думаю… да, — все мое тело как будто трепещет от легких отголосков.

Он очень нежно проводит ладонью вверх, чтобы потереть мой клитор, и я скулю, снова утыкаясь лицом в подушку.

— Похоже, ты еще не закончила. Ты хочешь большего, да?