Иномир и Мила (СИ) - Широкова Лана

— Не думаю, что сейчас подходящее время это обсуждать, — вступил вдруг в разговор советник Всеволод. — Все же давайте не будем портить такой замечательный стол делами. Для этого скоро будет совет, и там мы сможем внимательно вас выслушать.

Мила заметила, с какой злостью Иномир посмотрел на советника. Нахмурился, но замолчал, нацепил вилкой мясо и плюхнул себе в тарелку.

— Всеволод, быть может, ты и прав, — ответил Светозар. — Чего гостей отвлекать от такого славного ужина. А тебя, Иномир, я обязательно выслушаю. Ты — мои глаза и уши.

Мила обеспокоенно посмотрела на Иномира, но тот очень быстро успокоился. Она уже подумала, что он не будет просить князя ей помочь, как вдруг он отодвинул тарелку, отставил кубок, выпрямился и громко обратился к Светозару:

— Князь, не сочтите за наглость, но у меня появилась одна просьба.

Иномир встал из-за стола и взглядом показал Миле последовать за ним. Она улыбнулась ему и в какой раз за последнее время обрадовалась, как же ей повезло встретить его.

— Неужели в дороге себе невесту нашел? — спросил Светозар.

— Нет, это моя сестра. — Он ладонью показал на Милу.

— Сестра? — удивилась она, но решила не лезть. Подумала, что наверняка Иномир знал, что говорил.

— Когда я был у северных границ и уже хотел возвращаться в Вышгород, ко мне пришли грустные известия. Моя мать скончалась, и я был вынужден вернуться в свою родную деревню. Я всегда вам говорил, что она у меня жила одна, но это не так. У меня есть сестра. — Он замолчал, выразительно посмотрел на Милу и продолжил: — Только оставить одну я ее не смог. — Иномир положил руку на грудь и поклонился. — Очень прошу, возьмите ее к себе на службу. Она девица способная. Характер услужливый, нрав спокойный. В кухарки или в поломойки, думаю, что сгодится.

Сердце у Милы упало, в ушах появился шум, к голове прилила кровь, а перед глазами все стало расплываться.

— Ну зачем же в поломойки? — вступилась Отрада, обратив свой взгляд на нее. — Подойди, посмотрю на тебя. Может, что лучше придумаю.

Мила замешкалась, но Иномир подтолкнул ее к столу князей. Она еще больше растерялась и опустила взгляд.

— Красивый наряд, сама вышивала? — спросила княгиня Отрада.

Мила не смогла ничего ответить, даже голову не подняла, так и продолжала смотреть в пол.

— Сестра у меня очень скромная, — ответил за нее Иномир. — В таких местах никогда не бывала, вот язык и проглотила. Но поверьте, я за нее своей головой ручаюсь.

— Скромная — это хорошо, — кивнула Отрада и вновь обратилась к ней. — Подними лицо. — Но Мила только сильнее вжала голову в плечи. — Я с кем говорю? — Ее так напугал строгий голос, что она осторожно подняла на нее уже почти заплаканный взгляд. — Если за тебя брат ручается, уверена, ты неплохая девица. — Она посмотрела на князя, тот кивнул и отпил из кубка. — Пойдешь ко мне в служанки. Посмотрим, на что сестра Иномира годится.

Мила уже мало понимала, что творилось вокруг. Ей хотелось поскорее вернуться за стол и плюхнуться на лавку, но Отрада это заметила, подняла палец и медленно им закачала.

— Я тебя не отпускала, — сказала она. — С сегодняшнего вечера слушаешь меня и делаешь только то, что я тебе говорю. Все ясно?

Мила испуганно кивнула, опустила плечи и встала на положенное ей место за спиной у княгини. Поверить никак не могла, что все это взаправду с ней происходит. Иномир вернулся за стол, ни на кого не смотрел и ни с кем больше не говорил. Молча пил из кубка, а потом, когда она подливала Отраде медовухи, вышел из-за стола и больше не возвращался.

— Неужели ты обманул меня? — тихо произнесла она, сдерживая слезы.

После ужина ей показали, где теперь она будет спать, и коротко рассказали, что входит в ее обязанности. В ответ Мила кивала, но ничего толком не запомнила. Перед глазами продолжали стоять слезы. Когда наконец ее оставили в покое, она вышла во двор и спряталась под яблонями. Стояла поздняя ночь, луну закрывали облака. Никого в саду не было, только сверху на стене стояла стража и горели факелы. Она глубоко вздохнула и хотела уже побыть в одиночестве, как услышала голос Иномира. Осторожно выглянула и у входа во дворец увидела его и советника Всеволода.

— Не думаю, что стоит беспокоить князя по таким мелким вещам, — продолжал тот разговор.

— Позвольте, я сам решу, что мне сообщать, — ответил Иномир.

— То, что народ на севере не может вырастить хороший урожай, только его проблемы. Значит, надо меньше лениться и лучше вспахивать поля.

— Вы не были там и не знаете, о чем говорите. Если им не помочь, то боюсь, что зиму переживут немногие. — Мила увидела, как Всеволод поморщился. Иномир продолжил: — В любом случае решать не нам, а нашему князю.

— Конечно. — Советник резко поправил длинные рукава плаща и выпрямился. — Что ж, думаю, разговор исчерпан. Хорошей ночи.

— И вам. — Иномир коротко склонил голову.

Всеволод вернулся во дворец. Иномир тоже собрался уходить, но Мила его окликнула. Тот узнал ее голос, покачал головой, развернулся и нехотя подошел к ней. И она в последний раз понадеялась, что, может быть, случившееся — всего лишь неудачная шутка. Но Иномир хмурился больше обычного и, что самое странное, отводил взгляд.

— Что все это значит? — произнесла она. — Разве не ты мне обещал, что здесь мне помогут вернуться к братьям?

— Милослава, — он глубоко вздохнул и сложил руки на груди, — я обещал, что тебе помогут. И тебе здесь помогут.

— Но как же? — Она развела руками, выдавив нервный смешок. — Я не хочу служить ни у какой княгини, она противная и злая…

— Осторожнее со словами, — оборвал ее Иномир и огляделся, — если тебя кто-нибудь сейчас услышит, без головы останешься.

— И пусть, — ответила Мила, но голос снизила.

— Я рассчитываю на твой здравый рассудок, — серьезно произнес Иномир. — Пойми наконец, что домой тебе не вернуться.

— Но ты сам мне сказал, в Забытой харчевне, помнишь? Что навестишь меня в моей деревне. Любой дурак поймет, что ты меня вернуть согласился.

— Но ты тогда так о доме мечтала, я не хотел тебя расстраивать. Может, я и не прав был, но былое уже не вернешь. Так что лучше сейчас тебе вернуться в свои новые покои и крепко заснуть. А завтра учтиво начать служить княгине. — Он тяжело вздохнул, и между ними повисло неприятное молчание.

— Я верила тебе, — тихо начала она, но с каждым словом голос становился громче. — Я доверяла тебе. А ты меня предал!

— Предал? — нахмурился Иномир, выпрямился, сжал кулаки и стал таким грозным, что даже воздух вокруг потяжелел и как будто заискрился. — Я сделал для тебя все, что смог. Ты теперь будешь спать на мягкой кровати. Красиво одеваться, и, в конце концов, у тебя всегда будет хорошая еда и горячая вода. А главное — над твоей головой будет крыша, и не простая, а крыша княжеского дворца. Так что ты мне только спасибо должна сказать, что я столько сделал для тебя.

— А мне ничего от тебя не надо. — Мила сорвала со своей головы повязку, подаренную Иномиром, и порывисто протянула ему. — Я думала, ты порадовать меня решил, а ты свою вину хотел загладить. — Она уже хотела положить ему повязку в руку, но так сильно разозлилась, что хорошенько треснула его. Второй раз, третий. Так и не заметила, как уже била его, но он стоял на месте и молчал.

— Видеть тебя не хочу, — ударила она его с такой силой, что нитки на повязке порвались и жемчуг рассыпался по земле.

— Милослава! — грозно крикнул Иномир, резко к ней шагнул и вдруг со всей силы прижал к себе.

Мила подняла взгляд и увидела в его глазах страшную ярость. На себе почувствовала его горячее дыхание. И ей на мгновение показалось, что он сейчас ее придушит.

— Что ты делаешь? — растерялась она.

Полная луна выглянула из-за облаков и ярко осветила ночной сад. Мила в его руках успокоилась, взгляд Иномира стал мягче. В свете холодной луны и теплых факелов черты его лица показались ей такими мужественными, такими красивыми, что она засмотрелась. И поняла, что он смотрел на нее точно так же, а потом медленно наклонился к ней. Оттолкнуть его было нужно, но совсем не хотелось. Наоборот — ей нравилось ощущать его руки и близость рядом с ним. Мила не знала, что ей делать, но вдруг он сам ее отпустил.