Песнь Сирены (ЛП) - Белл Дана Мари

Кэсси достала пудреницу в виде ракушки, которую хранила в сумочке, и открыла ее, посмотрев на перламутровую серединку.

— Дейтон Нерис.

Перламутр закружился, превратившись в крошечное изображение лица брата.

— Привет, Кэсси.

Нежная улыбка на лице Дейтона не обманула ее ни на секунду.

— Гарпии снова доводили тебя?

Улыбка исчезла.

— Да, но ничего нового, — брат ухмыльнулся. — Хорошо выглядишь.

— Спасибо, малыш.

— Какие-нибудь проблемы с Пасификом? — Дейтон краснел каждый раз, когда упоминался другой двор. У Кэсси были подозрения, что Дейтон любил Осмонда, но данное предположение было недоказанным.

— Нет. Я стараюсь избегать обоих побережий, насколько это возможно.

— Хорошо, — он прикусил губу, выглядя обеспокоенным. — Они что-то замышляют. Нечто более серьезное, нежели союзный брак с Пасификом.

— Есть идеи, что именно? — Кэсси не сомневалась, что ее родители ничего не оставляли без внимания.

— Без понятия, но вокруг появилось слишком много тайн. Они приставили ко мне несколько охранников, хотя я все равно сбегаю.

— Сейчас они рядом? — сердце Кэсси быстро заколотилось. Она не хотела, чтобы младшего брата наказали за оказанную помощь сестре.

— Тогда я бы не ответил на вызов. Обычно они сваливают, когда я ухожу в свой укромный уголок.

Кэсси усмехнулась. Привычка, присущая ей и Дейтону. У них были особые места с прекрасным видом, где они часто просто сидели и размышляли, погруженные в собственные мысли, пока всех вокруг волновала лишь политика.

— Держи ухо востро и избегай неприятностей, хорошо?

Он поморщился.

— Кэсси, происходящее действительно важно. Деметрия расхаживает по дворцу, словно королева-воительница, а оставшиеся сестры плетутся следом, как стая сельдей. Родители выглядят слишком самодовольно, как в тот раз, когда им удалось перетянуть на свою сторону того балтийского посла. Но знаешь, что самое плохое? Никто не упоминал твоего имени уже несколько дней.

— Думаешь, они пытаются замять скандал с браком? — Кэсси могла только надеяться.

— Нет. Я считаю, что тебя отодвинули на второй план, но не забыли. Кое-кто из придворных хочет, чтобы тебя объявили предателем и изгнали навсегда. Если ты не объявишься в ближайшее время, то родители последуют этому глупому желанию.

Замечательно. Мысль о том, что ей больше никогда не придется иметь дело с родителями, была привлекательной. Но вероятный запрет на посещение морских глубин очень пугал. Будучи сиреной, русалкой, каждый день, проведенный на суше, забирал у нее бессмертие. Озером свою потребность в море заменить бы не удалось, поскольку там было владение наяд — морского народа, населявшего пресные воды. И оно не обладало той же магией, что и море. Так можно было бы замедлить приближение смерти, но не предотвратить.

То есть родители подумывали вынести ей смертный приговор без кровопролития.

— Сообщай мне последние новости, братишка, и старайся не нарываться.

— Понял. Люблю тебя, сестренка.

— Я тоже тебя люблю, — Кэсси смотрела, как исчезает изображение брата. Она уже было закрыла пудреницу, но вдруг там появилось знакомое лицо, что не могло не удивить. Просто мужчина никак не мог связаться с ней данным способом. Только королевская семья Атлантиды имела доступ к подобным пудреницам. К тому же Кэсси настроила все так, чтобы лишь брат мог с ней связаться. Конечно, в таком случае родители рано или поздно сумели бы вычислить ее местоположение, но Кэсси все никак не могла набраться сил и отказаться от прежней жизни.

— Шейн?

Шейн Джолун Данн, также известный как дитя Данна, весело помахал ей рукой.

— Привет, Кэсс.

— Что за… Как ты попал на мою пудреницу?

Он пожал плечами.

— У нас тоже есть секреты, — он поиграл бровями, рассмешив Кэсси. Неожиданно его поведение в корне изменилось. — А теперь мне нужно все твое внимание, Кэсси.

— Хорошо, — когда Шейн говорил таким тоном, то Кэсси прислушивалась к каждому слову. Беззаботный художник пропал. Пришел дитя Данна, владеющий всем ее вниманием. Видения Шейна нашли и защитили леди Гудфеллоу, спасли членов его семьи и позволили ему спариться с темпераментной парой-драконом Аканой Руссо.

— Срочно покинь Серый Дворец.

— Почему? — хотя Кэсси уже потянулась за ключами от машины.

— Началось.

Она застыла.

— Пророчество?

— Ага, — Шейн зловеще ухмыльнулся. — И ты единственная, кто может его спасти.

— Черт, — Шейн предупреждал, что этот день настанет. Говорил, что все зависело только от нее, но Кэсси не верила. Ее истинная пара была непобедимой.

Или шанс все же существовал?

О боги, она почувствовала тошноту. Оберон не мог умереть. Если подобное случилось бы, то она ушла бы в пустыню и превратилась бы в мумию.

— Он ушел! — Гарольд ворвался в комнату. В его глазах сверкала паника, а волосы торчали дыбом. — Никто не может его найти!

— Иди, Кэсси, — голос Шейна был едва слышен за отчаянными разглагольствованиями Гарольда. — И береги его. За ним охотятся. Его не оставят в покое.

— Твою ж мать, — Кэсси побежала к двери, понимая, что не вернется какое-то время, особенно если найдет Оберона. — Я проверю шоссе, Гарольд. А ты свяжешься с Робином.

— Хорошо, ваше высочество, — получив задание, брауни, казалось, успокоился. — Что ему передать?

Кэсси замерла.

— Передай, что Верховный Король пропал, — она выскочила за дверь, полная решимости спасти свою истинную пару.

***

Он дрожал, шагая по шоссе. Ледяной дождь хлестал по его телу, которое облегала мокрая одежда.

Что-то было не так. Ему нужно было куда-то пойти. Быть где-то, но…

Он откинул длинные белые волосы, которые трепал ветер, из-за чего пряди вновь оказывались на лице.

Почему он не мог вспомнить?

Итогом того, что он знал, было это пустынное шоссе, этот проливной дождь. Ничто, даже проблеск того, кем он когда-то был, не отзывалось в его сознании.

Почему? Что случилось, что он даже не знал своего гребаного имени?

Фары прорезали темную, унылую ночь. Рядом с ним замедлился и остановился темный седан. Стекло двери со стороны водителя опустилось, открывая знакомое лицо.

Он ахнул, отступив на шаг.

— Ты, — шок, который он испытал при виде женщины за рулем, ошеломлял. Бирюзовые глаза, слишком большие для такого лица, разбудили в его теле жар. Каштановые волосы длиной до плеч были убраны назад с помощью повязки, отчего челка стояла дыбом. Выглядело как петушиный хохолок, поэтому ему захотелось рассмеяться. Но именно лицо девушки приковывало его внимание, как ничто другое ранее.

Нет, оно не было красивым. Черты были слишком крупными, челюсть квадратной, рот широким и полным. Ничего подходящего под общепринятые стандарты красоты. Но сильная челюсть и большой, когда-то сломанный нос компенсировались морщинками от смеха вокруг губ и глаз. Девушка так внимательно наблюдала за ним, что затмевала происходящее вокруг.

Захватывающая внешность. Такое лицо интересно смотрелось бы в старости, придав характер там, где традиционная красота исчезала за тяжестью прожитых лет.

Он был совершенно очарован.

Длинные, элегантные пальцы сжимали руль. На одной руке сверкало жемчужное кольцо. Такое знакомое, но воспоминания вновь ускользнули от него.

Страх в ее взгляде заставил его оглядеть территорию вокруг машины, чтобы вступить в бой с врагом. По какой-то странной причине мысль о том, что женщина чего-то боится, пробудила в нем защитные инстинкты.

Никто не имел права ее обижать. И он убил бы любого, кто попытается.

Осознание напугало его. Единственное, в чем он мог быть уверен — у него никогда, ни разу не возникало желания защищать кого-то так яростно, как эту женщину.

«Что, черт возьми, происходит?»

— Си… — она запнулась, недоговорив и уставившись на него огромными глазами, когда он поднял руку, призывая к молчанию. Ему нужно было послушать разговоры ветров, но этот голос…