Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

— После стрельбища те, кто оплатил улучшение вооружения, выбирают оружие со стены, — продолжил Вейл, указывая на стены. — Остальным выдают стандартную винтовку. Тем, кто заплатил за дополнительное обучение, ещё полагается краткий курс по базовым приёмам.

— По рукопашному бою? — переспросила я. Взгляд Вейла тут же впился в меня, в нём вспыхнуло предупреждение. Но если у меня был шанс выудить хоть какой-то козырь для охотничьих угодий, я обязана была попробовать. — Удивительно, что они вообще за это платят, если у них и так есть стволы. Бывали случаи, когда заключённый переворачивал ситуацию и брал верх над охотником?

Я постаралась, чтобы вопрос прозвучал максимально невинно, но ощутила общий вздох нашей группы.

Вейл сделал шаг ко мне:

— Прямые столкновения между охотниками и мишенями редки, но случаются, если заключённому удаётся разоружить гостя, — ответил он. — Но заключённые имеют право вступать в бой с охотником только в целях самозащиты — один на один, без других заключённых поблизости.

Он придвинулся ещё, его грудь остановилась в каких-то сантиметрах от моей.

— Поверь, тебе этого не захочется. Если такое всё же произойдёт, и ты его уложишь, твой ранг подскочит до десяти, и каждый охотник, который хочет что-то кому-то доказать, начнёт охотиться именно на тебя. Все глаза будут прикованы к тебе.

Последние слова прозвучали почти шёпотом, и его золотистые глаза буквально прожигали мой взгляд. Я сглотнула, и он тут же перевёл взгляд ниже, отслеживая движение моего горла.

Он кашлянул, отвернулся и повёл нас к экрану на стене.

Над головой погасили яркий свет, и в зал, через ту же дверь, по которой пришли мы, стали заходить другие группы заключённых.

Сразу за ними появился Ларч.

— Все рассаживаемся! — заорал Ларч, его голос отскочил от стен. — Видео, которое вы сейчас увидите, — то же самое, что мы показываем нашим гостям перед каждой охотой.

Хайд засуетился, шаря по пульту, пока экран не ожил, и зал не заполнил новый голос. Узнаваемый — по новостям, по общегородским трансляциям.

— Сто лет назад человечество балансировало на грани вымирания, — закадровым голосом вещал советник Пенья, пока на экране мелькали выразительные кадры: пересохшие русла, когда-то полные жизни, и леса, сведённые к голым остовам бесконечными пожарами.

— Когда природные катастрофы уничтожили источники пропитания, правительство ввело жёсткие меры по нормированию, чтобы граждане оставались сытыми и живыми, и объявило военное положение для поддержания порядка. Но протестующие обвинили правительство в том, что оно запасает ресурсы для себя. Правительство пыталось их успокоить, но они требовали всё больше, хотя того, чего они требовали, просто не существовало. Когда правительство не смогло, не сумело удовлетворить их требования, террористы нанесли удар. Потом ещё один. А затем атаки стали всё крупнее и жестче, и правительство было вынуждено ответить ядерным оружием. Большая часть страны погибла в последующем уничтожении. — На экране промелькнули пустынные городки, города, превращённые в груды щебня.

— Когда выжившее население Соединённых Штатов вышло из последствий войны, наши Основатели объединились с единомышленниками из числа выживших, чтобы создать Дивидиум. Город-убежище, который мы теперь называем домом.

Эту историю знали все. Нам вдалбливали её в школе с детства.

— Дивидиум был разделён на сектора: Нижний сектор — для тех, кто владеет ремёслами, — опора нашего города. Граждане Нижнего сектора обеспечивают нас всем необходимым для повседневной жизни. Средний сектор — для наших защитников и новаторов: врачей и патрульных, художников и артистов, инженеров и учителей. А Верхний сектор, разумеется, является домом хранителей Дивидиума: вашего Совета и городских чиновников, руководителей армии и наших учёных. Вместе мы поддерживаем город, чья цель — мир и возрождение.

Камера скользнула по-современному Дивидиуму с его гладкими небоскрёбами и защитной стеной, а затем — по просторам охотничьих угодий и самому Эндлоку.

— Каждый гражданин имеет возможность подать заявку на проживание в другом секторе, отличном от того, в котором он родился, при условии, что он получит необходимое образование и квалификацию для должности вне его родного сектора.

Красивая ложь.

Граждане Нижнего сектора не могли позволить себе нужное образование. Наши дипломы не соответствовали требованиям, чтобы устроиться хотя бы на какую-то должность в другом секторе.

— Наши Основатели ввели строгие законы с соответствующими последствиями, чтобы защитить наш народ, зная, что мягкотелость по отношению к нарушителям закона и позволила насилию разрастись настолько, что это вынудило правительство пойти на второй Гражданской войной. Если человек не соблюдает эти законы, мы не можем надеяться, что он будет заботиться о будущем нашего общества, и не можем тратить на него наши ограниченные ресурсы. Преступники будут заключены под стражу, независимо от тяжести их преступлений. Верные граждане должны участвовать в уничтожении этих преступников, чтобы доказать свою непоколебимую преданность Дивидиуму. Мы продолжаем наши традиции ради коллективного мира. Те, кто не может их соблюдать, лишаются жизни и места в Дивидиуме.

Советник Пенья продолжал, перечисляя Основателей и их заслуги, пока экран наконец не погас.

— Вот так, — сказал надзиратель Ларч, громко хлопнув в ладони в тишине, от чего я дёрнулась. Ножки металлического стула противно заскрежетали по полу. — Охотников, наших гостей, нужно воспринимать как хранителей, которым поручено защищать наш город. Даже будучи преступниками, вы можете послужить миру в нашем обществе. Вы станете примером для своих близких и для самих охотников, которые будут преследовать вас, — напоминанием о последствиях неповиновения и о том, что необходимо делать, чтобы сохранить мир.

Я сглотнула тёмный смешок, рвущийся наружу.

— На этом я оставлю вас продолжить ориентацию, — сказал Ларч. — Охотничьи угодья вы сегодня не увидите. Впервые вы увидите их только на своей первой охоте.

Логично, что они не дадут нам заранее сориентироваться на местности. Без предварительного просмотра нас намеренно выпускали наугад и беззащитными.

— Моя группа, за мной, — голос Вейла разрезал мои мысли.

Я послушно двинулась следом за ним и остальными.

Мы вышли из тренировочного зала, снова миновали медблок и прошли через барьерную дверь. Вейл свернул налево и повёл нас по лестнице вниз. Мы долго спускались, пока не выбрались в подбрюшье Эндлока. Температура ощутимо упала, я обхватила себя руками, пытаясь согреться.

От лестницы коридоры уходили влево и вправо, но Вейл повёл нас прямо.

Редкие пыльные бра стояли вдоль стен, освещая подземный коридор и отбрасывая пляшущие тени на стены и двери. Камеры тут были, но гораздо реже, чем в других частях тюрьмы.

— Здесь у нас находится лазарет, — сказал Вейл, указывая на дверь с табличкой «д-р Амелия Роу».

Я невольно улыбнулась, вспомнив мягкость доктора Роу, хотя было странно, что такое светлое существо заперли в самом тёмном углу тюрьмы.

У меня по спине пробежал холодок, и я подняла взгляд — Вейл смотрел прямо на меня, глаза прищурены.

Я улыбнулась шире, и его губы презрительно дёрнулись, но он отвёл взгляд.

Я нахмурилась. Даже когда я балансировала на грани послушания и вызова, он не реагировал, как другие стражи. Не срывался. Не бил. И я не понимала — почему.

— Мастерская дальше по коридору, — продолжил Вейл, обращаясь уже ко всей группе, будто нашей молчаливой перепалки сейчас и не было. — Как вы, наверное, заметили, у каждого заключённого в Эндлоке есть обязанности. Те, кого назначают в мастерскую, отвечают за ремонт и обслуживание.

— Когда нам дадут распределение по работам? — спросила я.

Место в мастерской было бы идеальным. Лишний доступ к инструментам ещё никому не вредил.

— Заключённых не распределяют, пока они не переживут первые несколько дней в Эндлоке, — ответил он. — Не хочется тратить обучающие ресурсы впустую.