Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

Комната напоминала гигантскую бетонную пещеру: низкий потолок давил сверху, грозя добить остатки самообладания. Искусственный свет заливал всё почти голубоватым оттенком, бросая тени. Гул голосов десятков заключённых отражался от стен, пластмассовые приборы звякали о миски и подносы.

Шум отступил на второй план, когда я начала прочёсывать комнату, выискивая светлую голову и нескладную фигуру Джеда.

Прямоугольные столы с лавками по обеим сторонам тесно заполняли пространство. За ними сидели заключённые в серой, коричневой и зелёной форме.

У передней стены, под потолком, висел огромный экран. На нём были три колонки чисел — у каждого стоял символ. У чисел в третьей колонке горел жёлтый кружок, у чисел в первых двух был либо красный крестик, либо зелёная галочка.

Что за хрень?

Под экраном заключённые сновали в и из кухни, таская подносы с парящими блюдами. Они накладывали еду в тарелки тем, кто стоял в очереди.

По краям комнаты дежурили стражи, ладони лежали на дубинках у них на поясе, а в каждом углу под потолком я отметила по камере.

Но Джеда нигде не было.

Это ничего не значит. Тюрьма огромная. Он может быть где угодно.

Слова крутились в голове по кругу, как будто если я упрямо продолжу за них цепляться, то не дам себе запаниковать.

Я перевела взгляд на стражей по периметру зала.

Я не понимала, как Эгги вообще представляла себе побег из тюрьмы под таким количеством глаз. Казалось, в Эндлоке не происходило ничего, что не попадало бы на запись.

Морт коснулся моего плеча, наклонился и прошептал в ухо:

— Если тебе здесь что-нибудь понадобится — обращайся. Уверен, мы найдём, чем расплатиться. — Он подмигнул.

Я дёрнула плечом, вырываясь из его хватки, сердце глухо билось о рёбра; я вцепилась пальцами в ткань комбинезона, лишь бы не влепить ему по лицу.

— Четыреста двенадцатый! — рявкнул Морт, и к нам подошёл высокий заключённый с тёмной медно-коричневой кожей и россыпью кудрей вокруг головы. Я отметила зелёный комбинезон и возраст — чуть за тридцать. На меня он даже не посмотрел, его тёмные глаза настороженно держались на Морте.

— Свежее мясо, — Морт толкнул меня к заключённому, и я едва успела удержаться, чтобы не врезаться в него. — Камера двести двадцать четыре. Заберёшь её после ужина.

Заключённый кивнул, развернулся и растворился в толпе, даже не проверив, иду ли я за ним.

Я помедлила долю секунды, но всё-таки бросилась следом — компания другого заключённого меня устраивала куда больше.

— Я Рейвен, — окликнула я, почти переходя на бег, чтобы его догнать.

— Август, — ответил он, не оборачиваясь.

Я запомнила имя и одновременно ещё раз окинула взглядом зал — на случай, если в первый раз всё-таки пропустила Джеда.

Но нет.

— Август? — начала я и запнулась.

Было ясно, что Джеда в столовой нет, но вот связь, о которой говорила Эгги, могла быть здесь.

Да, разговоры о Коллективе при чужих — не лучшая идея, но, если я не нахожу Джеда сразу, следующий ход — отыскать Кита. Каждая секунда тянула его ближе к смерти, а общий гул голосов в зале должен был заглушить мои слова для камер.

Я понизила голос:

— Ты знаешь заключённую по имени Кит Кейси?

Август резко остановился, и я влетела ему в спину.

Он развернулся на пятках и положил ладони мне на плечи, удерживая.

— Что?

— Не трогать друг друга! — рявкнул откуда-то из зала страж. Август тут же опустил руки, но не отступил. Его тёмные глаза не отрывались от моих.

— Я ищу одну женщину. Кит Кейси, — теперь я почти шептала, и Август слегка наклонил голову ближе, чтобы расслышать.

— Нет, я… — он окинул взглядом зал, но никому вокруг, кажется, не было до нас дела. — Я прекрасно слышал, что ты сказала. Зачем тебе Кит? — последние слова прозвучали грубо, почти угрожающе, а взгляд сузился, изучая меня до мелочей.

Значит, он её знает.

И явно её бережёт.

Я взвесила каждое слово:

— У нас есть общий друг. И общее желание остаться в живых.

Глаза Августа расширились, и он какое-то время просто смотрел на меня.

— Да, я её знаю.

Я с трудом удержала рот от того, чтобы не распахнуться.

Мы могли поговорить уже сейчас. Сегодня. Я была в Эндлоке всего несколько часов, и уже собиралась встретиться с Кит и узнать, как близко она подобралась к побегу.

— Где она?

Август кивнул на экран у передней стены:

— Здесь её нет. Сегодня её выбрали для охоты, так что ужинать будет позже, с теми, кто выжил.

До меня дошло:

— Экран отслеживает тех, на кого ведут охоту?

Числа на табло были трёхзначные, как тот, что у меня теперь выжжен на руке.

Август кивнул:

— В день три охоты, и в каждой выбирают до десяти мишеней. Первые две уже закончились, поэтому…

— Поэтому крестики — это те, кто погиб, а галочки — те, кто выжил? — договорила я, чувствуя, как поднимается тошнота, пока я считала кресты. Семь. И это ещё третья охота не внесена.

— А жёлтые круги означают, что результаты третьей ещё не выдали, — пояснил Август.

У меня всё внутри опустилось. Мой единственный билет из Эндлока прямо сейчас загоняли по лесу вооружённые до зубов граждане.

— Но если Кит не…

Август перебил меня:

— Она справится. — В его голосе звучала уверенность. Даже не так — абсолютная убеждённость.

Я сузила глаза.

— Да и не место здесь болтать, — опередил он мой следующий вопрос. — Возьми поднос, займи очередь, успей ухватить еды. Если не успеешь, уберут, а здесь нельзя себе позволить терять вес. Завтра я познакомлю тебя с Кит.

Я колебалась всего миг, потом кивнула Августу, спрятав дрожь в кривой улыбке, и поспешила к раздаче, ловко уходя от взглядов любопытных заключённых. На некоторых были явные отметины от стражей — разбитые губы, фингалы; у других всё читалось в мелочах — как они сжимались, стоило им ощутить, что я прохожу мимо. Кто-то, наоборот, встречал мой взгляд в упор, обозначая, кто здесь хозяин. Все приценивались к новичкам.

Я узнала нескольких человек с транспорта и даже успела заметить Торина. На нём был коричневый комбинезон — значит, он относился к тем исключениям, о которых говорил Вейл: новым заключённым, начинающим с более высокого уровня за счёт того, что они из Верхнего сектора.

Я схватила поднос из почти опустевшей стопки и поставила на него миску.

Лотки с едой были почти пусты, но на первом столе ещё оставались обгоревшие овощи и… это было мясо? Я потянулась ближе, но дорогу мне перегородила заключённая в сетчатой шапочке и фартуке.

— Зелёным, — сказала она. — Серым вон туда.

Она указала на последний стол в ряд, и я направилась к нему, вспомнив, что говорил Вейл о разнице в питании для разных уровней.

У стола другой заключённый плеснул в мою миску ковш бурой водянистой жижи, а мне удалось ухватить с почти пустого блюда ещё и побитое яблоко.

Бывало и хуже.

Работавшие на раздаче носили коричневые комбинезоны, как и Торин, — я решила, что это значит Средний уровень. Интересно, всем ли заключённым здесь дают работу. Дежурство на кухне, возможно, было не худшим вариантом, особенно если это давало доступ к лишним пайкам, но место, судя по отсутствию Серых, было лакомым.

За столом Август вяло представил меня нескольким заключённым на лавках по соседству — пёстрая смесь серых, коричневых и зелёных комбинезонов. Ни Джеда, ни Кита среди них не было.

— Постой. Это ты.

Голос, через два сиденья от меня.

Я повернулась и увидела женщину в зелёной униформе, которая, стиснув зубы, уставилась мне прямо в лицо, и сама сжала челюсти.

Ну конечно, блин.

Это была Перри.

Высокая, жилистая, с глазами цвета стальных небоскрёбов Дивидиума.

Обычно я не испытывала особой радости от охоты за головами, но день, когда я сдала Перри, был исключением — мне казалось, что это значит «больше никакой фальшивой контрацепции на улицах Нижнего сектора». Больше никаких флакончиков с подкрашенной водой, которые, по её словам, должны были защищать детей от дефицита питательных веществ.